| Автор: | Монтепен К., год: 1876 |
| Категории: | Роман, Приключения |
XLVIII
Леониде было тогда только восемнадцать лет. Увидев со своим отцом незнакомца, она вспыхнула. Эта внезапная краска придала новый блеск ее девственной красоте, уже и без того поразительной. Даниель Метцер был ослеплен. "Человек, который женится на такой красавице, - подумал он, - может достигнуть всего. Не будь у нее и су, я и тогда женился бы на ней и, женившись, заключил бы выгодную сделку".
Леонида, изящная и утонченная в своем черном шерстяном платье, с белокурыми волосами, остановилась, переступив порог кабинета, и ждала, что скажет отец. Даниель почтительно поклонился ей. Она ответила скромным поклоном.
-- Дитя мое, милое дитя, - воскликнул Галлар, обнимая дочь и прижимая ее к груди. - Я могу наконец раскрыть тебе мое сердце. Несмотря на мои усилия, я не сумел предотвратить несчастья. Все погибло, даже честь. Пережить стыд я бы не смог и испытывал неизмеримое горе при мысли, что скоро ты останешься на свете одна, без убежища и без средств.
Леонида с испугом смотрела на отца. Он продолжал:
-- Я жестоко страдал. Я усомнился в божественном милосердии в ту именно минуту, когда Господь послал мне спасителя.
-- Спасителя? - повторила молодая девушка.
-- Да, - продолжал фабрикант, указывая на Даниеля, - этого господина. Он помог мне с беспримерным великодушием. Не забывай никогда, что ты обязана этому господину жизнью и честью твоего отца.
Тут Даниель счел нужным вмешаться:
-- Любезный господин Галлар, прошу вас, не преувеличивайте. Я рад, что могу быть вам полезен...
-- Однако, милостивый государь, - прошептала Леонида дрожащим голосом, отирая слезы умиления, - вы не уклонитесь от признательности. Она неизмерима, она навеки запечатлена в моем сердце.
-- О! - воскликнул жид. - Чего не сделаешь, чтобы услышать такие слова!
-- Теперь, мой великодушный спаситель, - продолжал Галлар, - поговорим о делах. С этих пор вы мой единственный кредитор.
-- Не произносите этого гадкого слова! - перебил его Метцер. - Я не желаю быть для вас кредитором.
-- Словом, я должен вам двадцать тысяч франков. Вы с удовольствием даете их мне, я с радостью и гордостью верну их вам. Надо только определить сроки.
-- Мы поговорим об этом, когда хотите, только не сегодня. Или вы хотите, - проговорил жид с лукавой улыбкой, - отнять у меня предлог посетить вас?
-- Предлог! - вскрикнул Галлар. - Разве он вам нужен? Теперь этот дом - ваш. Позвольте мне надеяться, что вы станете часто в нем бывать. Пожалуйте завтра отобедать.
-- Принимаю приглашение с удовольствием. Позвольте только заметить, что вы еще не представили меня официально вашей дочери. Я сам представлюсь. Меня зовут Даниель Метцер. Я француз, хотя родился в Германии. Мне тридцать два года. Я сам составил свое состояние, которое не громадно, это правда, но которым я могу гордиться, потому что приобрел его собственным трудом. Когда я приехал в Париж, весь мой капитал состоял из моего мужества и моей честности. Теперь у меня триста тысяч франков. Это только начало. Я надеюсь стать очень богатым. Я занимаюсь игрой на бирже, и так осторожно, что не боюсь ничего, потому что ничего не предпринимаю наудачу и не берусь за опасные спекуляции. Может быть, когда-нибудь обо мне скажут: "Даниель Метцер - миллионер". Но наверняка скажут: "Даниель Метцер - честный человек". Теперь вы меня знаете.
Галлар взял руки своего посетителя и, пожимая их с энтузиазмом, воскликнул:
-- Вы сказали не все! Я имею право прибавить, что вы не только честный, но и добрый человек!
Леонида слушала не без волнения слова Даниеля и думала: "Как лица обманчивы и как можно ошибаться, судя по наружности! Под этой несимпатичной оболочкой Господь скрыл благородное сердце и чистую душу".
Даниель Метцер, садясь в фиакр, говорил себе: "Я отлично сыграл роль. Я вполне пленил отца, теперь осталось понравиться дочери. Триста тысяч наличными, имение в Африке и прехорошенькая жена - очень удачная операция, и черт меня побери, если я не доведу ее до конца".
На другой день, ровно в шесть часов, жид приехал к Галлару, привез букет, стоивший луидор, и просил позволения поднести его Леониде. Разумеется, это позволение было дано ему очень охотно. Фабрикант сиял. Он получил утром деньги по чеку Даниеля и немедленно расплатился по первым векселям. Те, которые считали свои деньги потерянными, удивленные и обрадованные, догадались, что Галлар нашел партнера, и осыпали его уверениями в преданности и предложениями услуг. Галлар надеялся вскоре продолжить прерванные работы и восстановить репутацию своей фабрики.
Даниель Метцер приехал на другой день, потом стал приезжать ежедневно. Отец и дочь так привыкли к этому, что если он не приезжал, то его отсутствие вызывало ощущение пустоты. Очень сговорчивый с Галларом, он проявлял к Леониде какую-то сдержанную нежность, которая нисколько не пугала наивную девушку. Но фабриканту он намекал на партнерство, которое могло придать делам нужное развитие. Принимая за чистую монету эти неопределенные обещания, фабрикант думал: "Да благословит Господь Даниеля Метцера! Моя возлюбленная дочь не будет знать бедности".
-- Я прошу вас, любезный господин Галлар, поговорить со мной наедине о делах чрезвычайно важных.
Даниель признался Галлару, что испытывает к Леониде глубокую любовь, он прибавил, что считает себя способным сделать ее счастливой женщиной, и, наконец, стал просить ее руки. Обрадованный фабрикант заверил, что брак его дочери с человеком, которого он уважает больше всех на свете, есть предел его желаний, но что он должен посоветоваться с ней.
-- Совершенно справедливо, - ответил Метцер, - и я ждал этого ответа. Похлопочите за меня, умоляю!
Галлар побежал к дочери и без всяких вступлений сказал, обняв ее:
-- Милое дитя, Даниель Метцер, этот превосходный человек, который спас меня от разорения и бесславия, полюбил тебя и хочет на тебе жениться. Он еще молод, богат, и, что еще лучше, у него золотое сердце. В нашем скромном положении ты не могла и мечтать о такой прекрасной партии. Однако я не имею права решать без твоего согласия и пришел сказать тебе: решай сама!
Девушка, слушая отца, побледнела:
-- Решить? Так скоро? Могла ли я подозревать, что господин Метцер питает ко мне нежное чувство? Я нахожу в своем сердце только признательность к нему.
-- Не достаточно ли этого?
-- Я думала, что до замужества надо чувствовать любовь.
Леонида потупила голову и несколько секунд молчала.
-- Будь откровенна со мной, милочка, - сказал Галлар, встревожившись. - Ты любишь кого-нибудь?
-- Никого на свете, кроме вас.
-- Стало быть, соглашайся, дитя мое!
-- Желаю для тебя. Когда ты сделаешься женой Даниеля Метцера, я смогу умереть спокойно и с радостью.
-- Я вам верю больше чем себе. Да будет ваша воля!
-- Ты согласна?! И даешь мне право сообщить Даниелю это приятное известие?
-- Я сама ему сообщу.
-- Сын мой, любезный сын! - закричал он с порога. - Поцелуйте вашу невесту!
Мы знаем уже, что жид был искусным актером. Он так ловко разыграл волнение и упоение, что молодая девушка растрогалась. "Как он меня любит! - подумала она. - Я, наверно, тоже полюблю его".
С этой минуты у Даниеля была одна мысль - как можно скорее обвенчаться. Он выказал - по крайней мере так казалось Галлару - беспримерное великодушие. Так как он имел более трехсот тысяч франков банковскими билетами и другими денежными бумагами, а Леонида Галлар не имела ничего, то было бы естественно, чтобы он закрепил за своей невестой какую-нибудь сумму в брачном контракте и женился с разделом имущества. Но Даниель не хотел об этом и слышать.
-- То, что принадлежит мне, - сказал он, - должно также принадлежать женщине, которая согласилась выйти за меня замуж. Я не согласен поступить иначе.
Время, необходимое для приготовлений, прошло. Гражданский брак состоялся в ратуше, а религиозный - в церкви и синагоге, и Леонида Галлар сделалась госпожой Метцер. На другое утро жид очень вежливо, но совершенно твердо сказал Галлару, что ему нечего рассчитывать на партнерство, которое не обещало никаких выгод.
-- Продавайте как можно скорее вашу фабрику, любезнейший тесть, - прибавил он, - деньги, вырученные за продажу, позволят вам вернуть мне двадцать тысяч франков. Я отдам их в рост, а проценты буду приносить вам, потому что вы не имеете никаких средств, а я не могу допустить, чтобы мой тесть, столь уважаемый всеми, стал просить милостыню.
Это был первый и страшный удар для бедного легковерного фабриканта. Он получил второй, еще сильнее, когда через несколько дней после свадьбы увидел, что его зять действует от имени госпожи Метцер, рожденной Галлар, и требует от ее имени наследство неизвестного родственника, Мишеля Сонье.
Старик понял, что жид знал об этом наследстве, прежде чем явился на улицу Па-де-ла-Мюль, и что, сватаясь, он думал только о нем. Бескорыстие, великодушие, любовь, стало быть, были комедией! Его Леонида оказалась в руках негодяя! Его дочь стала жертвой отцовской слепоты! Бедняга не пережил этого падения. Через два месяца после заключения гибельного брака дроги везли на кладбище тело несчастного отца. На другой день после похорон Даниель Метцер продал фабрику, получил капитал, оставшийся после смерти Мишеля Сонье, и отправился в Африку со своей скорбящей молодой женой.