| Автор: | Монтепен К., год: 1878 |
| Категории: | Роман, Приключения |
CCXI. Отъезд
Слезы Жака полились опять, волнение душило его, и он не мог говорить. Стоя неподвижно напротив него - с лицом, искаженным страшными мучениями, с помутневшим взором - Рауль походил на статую изумления или отчаяния. Спустя несколько секунд Жак продолжал:
-- Я подошел к госпоже и заговорил с ней, сам не зная о чем... у меня мысли перепутались, когда я увидел ее в таком состоянии... Услышав мой голос, она задрожала и встала. Нельзя сказать, чтобы она была бледна... Нет, на лице ее была не бледность... Белый мрамор и воск показались бы румянами в сравнении с ним. Даже губы как будто помертвели. Взгляд ее устремился на меня, но я думаю, что она меня не видела... Мне кажется, она не видала ничего... Я спросил ее почтительно, не больна ли она, но не получил никакого ответа. Тогда я сказал:" Кавалер, наверно, выйдет из Бастилии и, может быть, скорее, чем думают. Невозможно, чтобы он был виновен; притом регент добр; он простит, и кавалер вернется..."
Я еще не успел докончить эту фразу, как барыня вскрикнула, провела обеими руками по лбу и начала говорить словно во сне:" Он вернется... Это правда... Он вернется... Поэтому я должна уйти..."
-- Я думал, что она помешалась от горя, и почти испугался... Мне больше хотелось, чтобы печаль ее выразилась в рыданиях. Наконец она вошла в спальню, куда я не посмел идти за ней. Она вдруг стала очень спокойна и шла медленными, но твердыми шагами. Через минуту она вышла в гостиную, где я ждал ее, набросила на плечи шубу, закрыла капюшоном лицо и, остановившись передо мною, сказала мне:" Жак, друг мой, ты добрый и верный слуга... Я думаю, что ты меня любишь..."
"Ах, сударыня, - вскричал я, - я только и люблю на свете, что вас и кавалера..."
"Сохрани же это из любви ко мне, друг мой, - продолжала она, подавая мне маленький перстень. - Я тебе даю эту вещь не потому, чтобы она была ценная, а на память. Она моя, она принадлежала моей матери... иначе я не могла бы располагать ею".
Я был так глубоко тронут, что с трудом нашелся поблагодарить ее... Потом, когда барыня пошла к двери, я спросил ее:
"Вы уходите?.."
"Да, друг мой, - отвечала она, - ухожу..."
"Прикажете мне идти за вами?.."
"Не только не приказываю, но запрещаю..."
"По крайней мере, вы скоро вернетесь?.."
"Я никогда не вернусь..."
"Никогда?" - повторил я, не веря своим ушам.
"Никогда! никогда!" - ответила она во второй и в третий раз.
Тогда мне пришла в голову страшная мысль.
"Боже мой! Боже мой! - пролепетал я. - Стало быть, мне еще не все известно!.. Неужто кавалер умер и вы тоже хотите умереть..."
Капюшон, опущенный на лицо ее, позволял мне видеть только ее рот и подбородок. Я увидал улыбку на ее бледных губах, но какую улыбку! Ах! если я проживу сто лет, я не забуду ее никогда! Потом она отвечала:
"Успокойся, друг мой, твой господин не умер... Если бы он умер, я могла бы жить..."
"Эти слова, кавалер - слова, которые мне действительно еще слышатся и до сих пор - перевернули мой рассудок и пригвоздили меня к месту... Когда я опомнился, то был в комнате один. Госпожа ушла... ушла, чтобы никогда не возвращаться - она сама так сказала. Я видел, что она говорила правду - она не вернется, кавалер; не вернется никогда!
Жак замолчал. Долго молчал и Рауль после окончания этого печального рассказа.
-- Послушай, мой добрый, мой верный Жак, - сказал он наконец, - теперь ты будешь уже не слугой моим, а другом... Еще сию минуту, пока ты рассказывал, я хотел умереть. Но умирать теперь было бы низостью. Мы должны найти мою возлюбленную Жанну и отомстить презренной твари, которая была причиной стольких несчастий...
-- Ах, кавалер, - вскричал Жак, - прежде всего надо найти госпожу, а потом будет время отомстить.
-- Мы найдем ее, клянусь тебе! Голос, никогда меня не обманывавший, говорит мне это!
-- Да услышит вас Бог!
-- Поспешим же уйти отсюда. Дом окружен шпионами.
-- Как же быть?
-- Они, наверно, не знают тайного прохода, который ведет на улицу Шерш-Миди, через комнату Магов. Мы выйдем через этот проход, но на всякий случай переоденемся и вооружимся. Горе тому, кто захочет захватить меня! Клянусь честью, враги не возьмут меня живого!
-- Ступай же, друг мой, отопри тайный проход, пока я в последний раз войду в спальню, в это божественное святилище любви и счастия, которое я уже не увижу более...
Оставшись один, Рауль с трепетом переступил через порог тихого убежища, в котором он был так счастлив. Странное дело: самые развращенные души, самые холодные сердца тают от пламени горя, как воск в жаровне!.. Рауль, едва веривший в Бога - Рауль, не молившийся с тех пор, как, прогнанный из замка Ла Транблэ наследниками его приемного отца, он склонялся на едва зарытую могилу маркиза Режинальда, Рауль теперь молился о том, чтобы Господь возвратил ему его возлюбленную... Потом, опустившись на колени перед одиноким ложем, он покрыл поцелуями и слезами изголовье, на котором столько ночей покоилась очаровательная головка Жанны и которое еще сохраняло нежное благоухание ее светло-русых волос.
Когда Рауль приподнялся, он услыхал еще яснее голос своих предчувствий, который говорил душе его: "Ты найдешь ее!.."
Потом он отправился с Жаком, ожидавшим его у тайного прохода, в комнату Магов где, как нам известно, находилось множество различных костюмов всех возможных цветов и на какой угодно рост. Там он переоделся и загримировал себе лицо, так что его невозможно было узнать.