| Автор: | Монтепен К., год: 1888 |
| Категории: | Роман, Приключения |
Глава XXIV
ПОЕЗДКА ОСКАРА
Указывая суду свое местожительство, Оскар Риго повиновался безотчетному чувству отчаяния. Оставшись один в камере, он стал размышлять и пришел к очень мрачному заключению.
-- Положительно, я одурел на допросе! А впереди еще хозяин "Petit-Hotel", - говорил он сам себе и прервал свой монолог, заслышав шаги нескольких человек в коридоре. Почти в ту же минуту дверь отворилась.
-- Ну, живо! Вас ждут, - сказал служитель, вошедший в сопровождении Казнева и Флоньи.
-- Заставить ждать представителей закона - никогда! - ответил любезно носильщик. - Я очень хорошо знаю, как следует обращаться с этими господами.
Все трое вышли из префектуры; на дворе стоял фиакр, в который первым влез Флоньи.
-- Садитесь, - приказал Светляк, усаживаясь вслед за Оскаром.
Кучеру уже раньше было сообщено, куда ехать, и потому он быстро выехал со двора и присоединился к ожидавшей на улице карете, в которой сидели судебный следователь, начальник сыскной полиции и письмоводитель. Оба экипажа отправились в путь. Дорогой Оскар Риго сказал Казневу:
-- Вы кажетесь добрым малым, несмотря на ваши кулаки...
-- Не только кажусь, но и на самом деле таков.
-- Не знаете ли вы чего новенького о моем друге Сухаре?
-- Он в госпитале.
-- Выздоравливает ли?
-- Есть надежда.
-- Честное слово, очень приятное известие, я многим обязан этому малому. Без него меня укокошили бы, и вам не пришлось бы тогда употреблять против меня свой кулак. Но я скоро схожу его навестить в госпиталь, снесу апельсины и варенье.
-- А, вот как! Так вы скоро пойдете к Сухарю? - спросил недоверчиво Казнев.
-- Конечно! Не думаете ли вы, что я поселюсь навеки в префектуре или Мазасе? Нет, дудки!
-- Так ты воображаешь, что тебя сейчас же выпустят на свободу, рассыплются в извинениях и вознаградят? - возразил со смехом Флоньи.
-- Так бы и следовало поступить! - сказал Оскар. - Если запятнали честь невинного, по меньшей мере должны бы его щедро вознаградить. Мне честь дороже денег!
-- Все это прекрасно, мой милый, - пробормотал Светляк, - но можешь быть спокоен: правосудие крепко держит тебя и не так-то скоро выпустит! Ты храбро пойдешь все дальше и дальше по этой дорожке и можешь в конце ее весьма легко повстречаться с гильотиной.
-- Значит, и вы тоже думаете, что я убил Жака Бернье? - спросил носильщик с оттенком невыразимой муки в голосе.
сейчас же подал бы в отставку.
Риго страшно побледнел, а затем стал пунцовым. Им овладел сильнейший гнев.
-- А знаете, что я вам скажу? - вдруг выпалил он. - Все вы - и правосудие ваше, и полиция, сколько вас там ни на есть, - все, все веревки не стоите, на которой вас со временем повесят! Дайте мне только вырваться из ваших когтей, уж я вас!... Ну, да ладно, ничего, молчок, поживем - увидим!!!
Агенты только презрительно пожали плечами.
Как раз в эту минуту кареты остановились.
Путники доехали до Батиньольского бульвара и остановились около "Petit-Hotel".
Хозяин стоял на пороге своего заведения.
Увидев выходящих чиновников и сразу узнав их и заметив своего жильца с кандалами на руках, он побледнел, и глаза его забегали, стараясь не встретиться со взглядом преступника, но смущение было так кратковременно, что прошло совершенно незамеченным.
Начальник сыскной полиции подошел к нему и спросил:
-- Вы хозяин этого заведения?
-- Да, сударь.
По знаку, данному господином де Жеврэ, агенты пропустили вперед Оскара Риго, а все остальные последовали за ним вплоть до комнаты, находившейся у лестницы в конце коридора и служившей конторой.
-- Знаете ли вы этого человека? - обратился к хозяину судебный следователь.
-- И знаю, и не знаю: он мой жилец.
-- Покажите мне вашу книгу.
Хозяин подал список жильцов. Начальник сыскной полиции открыл его и пробежал последнюю страницу.
-- Вот, - сказал он, - Риго (Оскар), носильщик, переехал двенадцатого. Приехал из Африки. Документы: избирательная карточка.
-- Ну что же, разве я вам солгал, когда сказал, что приехал из Африки? - воскликнул носильщик. - Я еще шестого декабря был там. Девятого приехал в Марсель и десятого уехал.
-- Предварительно купив корсиканский нож на набережной Братства, - прервал его господин де Жеврэ.
-- Я вовсе и не думаю отрицать это. Надо же иметь в кармане острое орудие, чтобы отрезать себе кусок хлеба!
-- Молчать! - прервал его господин де Жеврэ и, обратившись к хозяину отеля, прибавил: - Покажите избирательную карточку.
Хозяин порылся в одном из ящиков стола и, вынув оттуда карточку, подал ее судебному следователю.
Последний внимательно осмотрел ее со всех сторон.
-- Но ведь это ровно ничего не доказывает, даже если бы это и было так, - возразил последний. - Ну-с, а теперь приступим к обыску.
-- Мне нечего бояться, совершенно нечего! - воскликнул Оскар Риго.
-- Возьмите ключ от комнаты вашего жильца и отведите нас туда, - приказал начальник полиции.
Хозяин поспешил повиноваться и, пройдя вперед, поднялся по расшатанным ступенькам и отворил дверь в комнату Оскара.
-- Начинайте, - обратился судебный следователь к агентам.
Казневу и Флоньи достаточно было нескольких минут для того, чтобы перерыть до дна все ящики в комоде, перевернуть матрасы и тюфяки.
Носильщик смотрел на них, и по губам его блуждала улыбка человека, совершенно уверенного в себе.
Теперь он был спокоен и вполне владел собой.
-- Ну что? - спросил господин де Жеврэ.
-- Пока ничего.
-- Черт возьми! Я был заранее в этом уверен. Обвинить легко, ну а доказать свое обвинение - потруднее, в особенности если обвиняют человека совершенно невиновного.
Пока носильщик договаривал эти слова, Флоньи наклонился и стал пристально смотреть под кровать.
-- Это что такое? - проговорил он сквозь зубы и, засунув под кровать руку, вытащил чемодан.
Увы! Оскар совершенно позабыл о существовании злосчастного чемодана.
-- Это? - повторил он с видимым смущением. - Это? Я вам сейчас скажу. Я нашел эту вещь на тротуаре, в десяти шагах отсюда, да, даю вам честное слово! Я хотел даже снести его в тот же вечер к полицейскому комиссару, но было уже очень поздно, а на другой день я и думать забыл об этом.
Судьи переглянулись с улыбкой.
-- А, вот как! - проговорил начальник сыскной полиции. - Так, значит, дело идет о находке!
С этими словами он принялся осматривать чемодан, поворачивая его во все стороны.
Вдруг у него вырвалось невольное восклицание: на порыжевшей коже чемодана он увидел несколько темно-красных, почти черных пятен, похожих на брызги.
-- Что случилось? - спросил судебный следователь.
-- Видите?
-- Пятна?
Оскар понял всю опасность своего положения и побледнел, как мертвец.
-- Это чемодан "мумии"? Быть не может!
-- Где ключ? - нетерпеливо прервал его начальник сыскной полиции.
-- На камине... под подсвечником... - забормотал бедняга, растерявшись окончательно.
Ключ действительно оказался на указанном месте, и чемодан был немедленно отперт.
Первый предмет, бросившийся в глаза, был небольшой ручной саквояж, в котором покойный Жак Бернье держал свои деньги.
-- Тут должны были находиться триста пятьдесят тысяч франков несчастного Жака Бернье, - заметил начальник полиции.
Затем он бросил саквояж на постель и начал один за другим вынимать все предметы, между которыми попались две рубашки и фланелевый жилет.
-- Посмотрите метку, - сказал господин де Жеврэ.
-- Ну, разумеется, "Ж" и "Б"! - воскликнул начальник полиции, взглянув на метки. - Теперь мы вполне уверены: у нас есть неоспоримое материальное доказательство. Этот негодяй, стоящий перед нами, и есть убийца.
Оскар дрожал. Даже зубы его стучали. Он проклинал свою несчастную звезду, которая навлекла на него такую смертельную опасность.
И к чему теперь его невиновность?
Судья был тысячу раз прав.
Чемодан Жака Бернье, найденный в его комнате, под его постелью, доказывал, как дважды два четыре, его виновность.
Весельчак хорошо понимал это, но все-таки еще пытался бороться.
-- Но, господа... - забормотал он, - уверяю вас, я нашел этот чемодан... на тротуаре... почти у самой двери этого отеля... в тот самый вечер, когда сюда въехал... Разве вы мне не верите?...
-- Докажите, что вы невиновны!
-- Допросите пассажиров, ехавших вместе со мной во втором классе из Марселя в Париж, и они все единогласно скажут, что я даже на пять минут ни разу не выходил из вагона и что по этому случаю никоим образом не мог убить человека, ехавшего в первом классе.
-- Вы ссылаетесь на свидетельство ехавших с вами пассажиров потому только, что отлично знаете, что найти их - вещь совершенно невозможная. Вы очень неискусный преступник.
Оскар рвал на себе волосы и, заливаясь горючими слезами, только повторял:
-- А между тем я невиновен, да, я невиновен, даю честное слово. Клянусь, что я ровно ничего не сделал!
Обыск был закончен и дал неоценимый результат, превосходивший самые смелые ожидания. Теперь можно было и удалиться.
Ноги его подкашивались, как у больного или пьяного, и были положительно не в состоянии поддерживать его тело. Оскар был не в состоянии сойти с лестницы.
Казнев, схватив его в охапку, без малейшего труда донес до кареты и бросил, как узел с бельем.
Агенты уселись на скамейку, против него, и отвезли в Мазас, где несчастный и был записан как арестант, обвиняемый в убийстве Жака Бернье.
Перед тем как распрощаться с господином де Жеврэ, начальник сыскной полиции обратился к нему с вопросом: не будет ли каких-либо приказаний?
-- Завтра мы займемся Анжель Бернье, - ответил следователь.
И он отправился в суд, где написал повестку о вызове свидетеля, адресовав ее mademoiselle Сесиль Бернье, пансионерке в больнице доктора Пароли.