| Автор: | Монтепен К., год: 1888 |
| Категории: | Роман, Приключения |
Глава LXI
ПОИСКИ АНЖЕЛЬ
Анжель Бернье составляла план своего похода, сидя в быстро мчавшейся карете.
Увидев свою лавку с закрытыми ставнями, Анжель почувствовала, что сердце ее сжалось - столько горьких воспоминаний пробудил в ней этот печальный вид. Слезы градом полились по ее бледным щекам.
Карета остановилась перед домом 108.
Анжель вышла, сделав нечеловеческое усилие, чтобы совладать с душившим ее волнением.
Давно зная, где находится комната ее верной служанки, она не спрашивала у консьержки, куда ей идти, и пошла вверх по лестнице с необычайной быстротой. Наконец она дошла до комнаты Катерины.
Ключ был в двери!
Анжель слегка стукнула в дверь, потом повернула ключ и вошла.
Катерина обернулась на шум.
Она разом узнала свою барыню и вскрикнула от ужаса, удивления и радости.
Они бросились друг к другу и долго и молча плакали.
-- Наконец-то, - нашла силы вымолвить бедная Катерина, продолжая горько плакать.
Анжель собралась с духом и проговорила:
-- Эта свобода временная, которую мне дали из жалости, потому что меня по-прежнему обвиняют и я по-прежнему нахожусь на подозрении. Ты понимаешь, что я должна знать все, все, положительно все. Припомни, что происходило у нас в доме.
Катерина не могла рассказать бедной матери ничего, кроме того, что она уже говорила Леону Леройе и Рене Дарвилю.
Анжель слушала старуху с лихорадочным вниманием. Но ни один луч света не мелькнул в рассказе Катерины.
-- И с тех пор никаких известий? - проговорила Анжель.
Катерина с грустью покачала головой.
-- Ты везде ходила, везде расспрашивала?
-- И нигде ничего не узнала?
-- Кроме того, что я вам уже рассказала, нигде ничего. Говорят, что около двух часов перед нашим домом остановилась какая-то желтая карета, вовсе не походившая на наемную. Что в эту карету села молоденькая девушка и что там ее ждал какой-то человек, лица которого нельзя было рассмотреть.
-- Ей устроили западню, в этом нельзя сомневаться ни минуты, - проговорила как бы про себя дочь Жака Бернье. - Я сама начну теперь розыски в нашем квартале. Ну, а пока что перейдем к другому вопросу. Ты знаешь, за что меня арестовали и какое страшное обвинение предъявили?
-- Увы, знаю!
-- Ты знаешь единственное основание, на котором покоится это обвинение?
-- Да, записная книжка, найденная в вазе с цветами в вашей спальне.
-- Вот по поводу этой-то книжки я и прошу тебя призвать на помощь всю твою память.
-- Я сказала полицейским, что не я нашла эту книжку и что даже никогда не видела ее раньше, и это истинная правда.
-- Разумеется! Но книжка сама прийти не могла?!
-- Я никогда никого не впускала без вас в вашу квартиру.
Катерина опустила голову и, сдвинув брови, добросовестно припоминала. Вдруг она вздрогнула.
-- Ты припоминаешь? - вскрикнула Анжель, у которой даже дух захватило от волнения.
-- Господи, Господи! - пробормотала служанка, побледнев.
-- Кто-нибудь входил ко мне в мое отсутствие?
-- Да.
-- Но кто же? Кто? Говори скорее!
-- Вот что я вспомнила. Это обстоятельство казалось мне таким ничтожным, что я совсем о нем забыла. Теперь вспомнила. Разбитое окно...
-- Какое окно?
-- Одно из окон в барышниной комнатке.
-- Когда?
-- Кто же разбил его?
-- Да какой-то мужчина, который очень неловко подбросил свою тросточку.
-- Что это был за человек?
-- Да просто какой-то прохожий. Я никогда не видела его ни раньше, ни после. Позади него сейчас же явился стекольщик, которого он призвал, чтобы вставить разбитое окно, разумеется, за свой счет. При этом он ужасно извинялся.
-- И этот-то стекольщик и был в комнате?
-- Как же было поступить иначе?
-- И он оставался один в той комнате, где была найдена записная книжка?
-- Да, я сошла вниз, потому что не смела оставить магазин.
Анжель ходила взад и вперед большими шагами, задыхаясь от волнения.
-- А! - воскликнула она наконец. - Теперь для меня все понятно! Это он, я могу поклясться, он спрятал книжечку моей сестры в вазу под мхом. Он действовал, конечно, согласно приказанию своего соучастника, того самого прохожего, который разбил окно.
-- Вы так думаете, madame Анжель?
-- Еще бы! Это так бросается в глаза! Опиши мне этого человека!
-- Но я не могу... я не знаю!...
-- Да ведь ты же смотрела на него?
-- Конечно, смотрела, но смотрела, как смотрят на всякого встречного. У него не было никаких особых примет. Он казался очень сконфуженным своей неловкостью. Разве я могла подозревать в то время, что он разыгрывает комедию?
-- Итак, ни одного указания, ничего, ничего! - воскликнула Анжель. - Значит, ты не узнала бы теперь стекольщика, если бы пришлось увидеть его?
-- Нет, положительно не узнала бы.
-- Ну, а прохожего?
-- Может быть, но утверждать тоже не смею.
Анжель направилась к двери.
-- Искать следы!
Анжель заходила по очереди во все магазины, находившиеся по соседству, и расспрашивала, сколько могла.
Ее почти не узнали, до такой степени она изменилась за это короткое время, и везде, везде несчастная мать встретила ледяной прием.
Настала ночь.
Долго ходила Анжель от одной двери к другой, утомленная, убитая, низко опуская голову под любопытными и недоверчивыми взглядами жестокосердных соседей.
Наконец, совершенно разбитая, она взяла карету и велела ехать в дом барона де Родиля, ожидавшего ее со страшным нетерпением.
Мрачное выражение расстроенного лица Анжель сразу сказало барону, что ее первые попытки окончились неудачей.
-- У вас нет никаких хороших известий для меня, я вижу это, - сказал он, идя навстречу и взяв ее за руки.
-- Ничего, ровно ничего! - проговорила она, в изнеможении падая в кресло. - Ни одного указания, которое могло бы служить мне для дальнейших розысков.
Она рассказала про все свои мытарства.
-- Моя святая обязанность присоединить мои усилия к вашим, чтобы найти нашего ребенка, - сказал Фернан. - Но, кроме меня, у вас есть еще два друга, двое молодых людей, преданных вам до бесконечности.
-- О ком вы говорите?
-- О молодом человеке, который спас жизнь Эмме-Розе в Сен-Жюльен-дю-Со.
-- Леон Леройе? - проговорила Анжель, сдвинув брови.
-- Он самый.
-- Он теперь в Париже?
-- Да, вот уже несколько дней. Он грустит, грустит до отчаяния, потому что любит нашу дочь глубокой, искренней любовью.
-- Значит, это те молодые люди, о которых мне говорила Катерина.
-- Любовь поможет Леону найти Эмму-Розу! Любовь будет руководить им.
-- Эта любовь будет только источником бесконечных страданий для него и для Эммы-Розы, - грустно заметила Анжель. - Никогда нотариус Леройе не согласится на брак своего сына с моей дочерью.
в живых.
-- Да, и я сдержу обещание. Все мое состояние будет принадлежать Эмме-Розе.
-- Вы действительно искупаете все ваше прошлое, Фернан! - взволнованно проговорила Анжель. - Завтра я увижусь с Леоном Леройе!
Бедная женщина протянула обе руки барону Фернану и, горько плача, упала ему на грудь.