Автор: | Негри А., год: 1919 |
Примечание: | Перевод Владимира Шулятикова |
Категория: | Стихотворение |
Связанные авторы: | Шулятиков В. М. (Переводчик текста) |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Стихотворения (старая орфография)
Ада Негри.
Стихотворения
Перевод с итальянского
Владимира Шулятикова.
Предисловие
В. М. Фриче
Всеукраинское Издательство
И. И. К. Сов. Украины.
1919
ОГЛАВЛЕНИЕ.
Ада Негри - В. М. Фриче
Стихотворения
Мать
Судьба
К матери
Я пришла
Зимнее утро
Пойдем в поля
Волны катятся
Поездка ночью
Неси меня
Наедине
Все же я изменю тебе
Одинокая
В музее
Уличный мальчик
Короткая история
Мертвый поцелуй
Снег идет
Здравствуй, нужда
Не тревожь
Ночь
Мать.
На фабрике душной, где в зале просторной |
Невнятно рокочет машинный колосс, |
Где тысячи женщин страдает упорно |
Под дикую песню колес, |
Пятнадцать уж лет, как в заботах о хлебе |
Заводит она свой прядильный станок, |
Покорно неся безталанный свой жребий |
Судьбе непосильный оброк. |
Бывают минуты, привычные руки |
Но дух торжествует, и отблески муки |
Мгновенно сбегают с чела. |
И дышет фигура отвагой могучей |
Вперед, на работу, смелее вперед |
А, если внезапно недуг неминучий |
К постели ее прикуеть! |
Но нет, невозможно, хворать несвободно - |
Растет у работницы маленький сын - |
Единая гордость неволи голодной, |
Грядущих годов исполин. |
Он грамоту знает, он крепок в разсудке, |
На смелые мысли недетски горазд - |
И капля за каплей она для малютки |
Последния силы отдаст. |
Когда ж за машиной в труде неустанном |
Наступит безсилие старческих лет, |
Отдаст и мечты о покое желанном, |
Как некогда вешний расцвет. |
И сын познакомится с жизнью глубоко |
И черные кудри борца и пророка |
Украсит лавровый венок. |
В потемках подвала, в объятиях ночи |
Сидишь ты за книгой неволи дитя |
Пусть думой глубокою полнятся очи, |
Таинственным светом блестя. |
И в мускулах крепких и в груди здоровой |
В биении сердца и трепетных жил |
Ты - расы гонимой, по духом суровый |
Храни недряхлеющий пыл. |
Родимая мать под житейской грозою |
За будущность сына без страха падет |
Ее ты проводишь горючей слезою |
И кинешься в битву вперед. |
И будешь ты биться пером и примером |
За дальняго счастья грядущие дни, |
И миру укажешь ты в сумраке сером |
Зари нарожденной огни. |
Так будь же ты честен, велик, непреклонен! |
Чей полдень туманный забит и схоронен - |
Под дикую песню колес. |
Судьба.
К моему изголовью в молчании ночи |
Неземная явилась жена... |
Заостренный кинжал... Точно уголья очи... |
"Я невзгодой и горем у вас названа", |
Усмехиувшись, сказала она. |
Я дрожу... - Успокойся ребенок пугливый; |
Ты моя, никому не отдам. |
Я пойду за тобою, с заботой ревнивой, |
До могильной плиты, но шипам и цветам. |
"Удались!.." Не внимает мольбам. |
И стоит неподвижно царица несчастья: |
"Там на небе начертан твой рок, |
Ты - цветок кипариса, ты дочка ненастья, |
Ты - отверженный, бледный, могильный цветок... |
Там на небе начертан твой рок!" |
Я вскочила. "Я жажду, чтоб полдень расцвета |
", |
Чтобы сердце забилось, любовью согрето, |
Чтобы гений восторгом меня осенил; |
Прочь отсюда, жилица могил!" - |
Только тот за свершенное славы достоин, |
Чья страданьем истерзана грудь, |
Побеждает в бою лишь безтрепетный воин, |
Лишь страданье для мысли - целительный путь |
"Оставайся и спутницей будь!" |
К матери.
Много сил у меня... Шла я узкой тропой. |
Много веры растратила тщетно, |
И теперь, как всегда, я победной стопой |
Устремляюсь к зарнице разсветной. |
Не боясь ни клевет, ни упорной вражды, |
Смело грудь подставляя ударам. |
Я встречала разгул безпощадной беды |
С боевым, неслабеющим жаром |
И, терзаясь в тоске, не роняла я слез, |
В убеждениях своих неподкупна, |
Я для смерти была недоступна. |
И несутся свободные песни мои, |
К животворной любви призывая, |
Животворной, как соки великой земли, |
Как лучи светозарного мая... |
...Мать моя! Это ты непреклонную дочь |
Вдохновляешь для подвигов брани: |
Если я не могу бурь души превозмочь, |
Задыхаясь в кошмаре страданий, |
И теряет мой ум путеводную нить, |
Заблудившись во мгле бесконечной, |
Если прежняя мощь мне грозит изменить, |
И слабеет мой пламень сердечный, |
Я взываю к тебе - и являешься ты |
Неземной, величавой женою: |
Строгий мрамор чела полевые цветы |
Обрамляют сребристой каймою... |
Безупречно чиста и безстрастно ясна, |
Как в былые, последние годы, |
И не павшая в час непогоды... |
Сколько мощи в тебе... сколько сил и огня, |
В каждом взгляде, улыбке, движеньи! |
О святая! ты вновь вдохновляешь меня, |
Обещаешь мне вновь возрожденье. |
Ты вливаешь в меня снова крепость свою, |
Снова крови твоей я достойна: |
Словно дуб вековой, я как прежде стою, |
Под грозой и горда и спокойна. |
Я пришла.
Я постучалась... Ворота открыты; |
Кто ты? откуда? - Я дочка земли. |
К шумной столице меня принесли |
Жребий крылатый, да ветер сердитый |
Песни и свежесть лесной тишины |
Я принесла из родимой страны. |
Между шиповников, в зелени мшистой, |
Между кустов, перевитых плющом, |
Я обитала, прикрыта плащом |
Бури, да нега роскошного дня, |
Словно родную, ласкали меня. |
Вольная воля была мне уделом... |
Нет, ты не ведаешь воли моей! |
Сладко в просторе лесов и полей |
Мчаться полетом несказанно смелым: |
Миру безвестна... не знаешь преград, |
Все позабыто, и очи горят... |
Нет, ты не ведаешь доли отрадной, |
Доли родиться из глуби земной |
Нежной былинкой, былинкой степной, |
Колосом бледным, лозой виноградной, |
Сочным побегом из праха взойти. |
Небом хранимым цветком расцвести. |
Вешних посевов таинственный шопот, |
Жизни надземной кипучий поток, |
В топи болотной истома осок, |
Ветра крылатого царственный ропот, |
Топот задорный и ржанье коня - |
Гордостью жизни, победным порывом, |
Мощным дыханием сил молодых: |
Так на простор из затворов своих |
Рвется река по затопленным нивам - |
Дальше и дальше, бурлива, шумна, |
Гневному морю подобна она... |
- Здравствуй же, город, сияющий, древний! |
Брошен мой заступ в родимой стране... |
Сил непочатых довольно во мне; |
Дай мне работы: из тихой деревни |
К шуму глухому станков и котла |
Я за работой сегодня пришла... |
Я разливаю по темным кварталам |
Яркого солнца целительный дар, |
Я приношу благотворный загар |
Детям твоим изможденным, усталым, |
Свежесть покоса и пение птиц, |
Ясного полдня крылатых цариц... |
Кофты и ленты, жакетки, перчатки... |
Мимо меня безучастно идет, |
Давит, толкает, бежит в безпорядке, |
Мчится, снедаем тревогой дневной, |
В улицах шумных, волна за волной. |
Этот народ я встречаю приветом: |
Братский, всесильный и вещий привет, |
Правдой рожден он, надеждой согреть, |
Вечен, как небо, залитое светом, |
Вечен, как в почве хлебов семена, |
Вечен, как степь, как морская волна! |
Зимнее утро.
Помню утро декабря: |
Дол закутан в саван снежный... |
Поднимается заря |
Над пустынею безбрежной... |
Вот сверкнул холодный свет, |
Дрогнул дол преображенный, |
Легким пурпуром одет, |
Светлой грезой упоенный. |
Вновь живут в оковах снега. |
И повсюду разлилась |
Утра свежесть, утра нега. |
Пойдем в поля.
Пойдем со мной, пойдем со мной в поля! |
В росе полей купаться буду я. |
Я соберу цветы полей |
Цветы зари. |
Пойдем в леса, но о любви своей |
Не говори! |
Вон - ласточка в багряной высоте! |
Дрожит алмаз в раскрывшемся листе, |
Кишит букашками трава. |
Как чуден мир! |
Повсюду свет и чары волшебства, |
Повсюду пир! |
Нет, о любви со мной не говори; |
В душе у нас так бледен свет зари. |
Гляди, в огне лучистых струй |
То светоч дня свой мощный поцелуй |
Земле дарит. |
Мне вечных ласк дарить не властен ты. |
О, бедный сын пугливой суеты, |
Питомец бурь, осенний цвет, |
Дитя страстей! |
Пред вечностью ничтожен жалкий бред |
Любви твоей, |
Скорей в поля: там зреют семена, |
Нарядна там цветочная волна! |
Как резвый конь, среди долин |
Я полечу; |
Игру лучей и мглу морских пучин |
Я знать хочу. |
Хочу я жить в свободе диких гор, |
В избытке сил вступать с дубами в спор, |
Свершать на девственный утес |
Отважный путь, |
И, как в чаду роскошных, страстных грез, |
Волны катятся.
В берегах реки глубокой вечно стонущим потоком |
Волны катятся и плачут; небо внемлет стону их, |
Небо смотрится на волны неприветным хмурым оком, |
И под кровом темной ночи трепет жизненный затих. |
Волны катятся в плачут, и в печали безысходной |
Ношу легкую с собою неустанно мчат вперед: |
Труп красавицы несчастной, труп бездушный, труп холодный, |
Бледный труп самоубийцы над пучиною плывет. |
Волны катятся и плачут, и напев их монотонный |
Оглашен зловещим эхом, эхом тайны роковой |
И встают над скорбной бездной человеческие стоны - |
Плач отвергнутого чувства, плач о жизни молодой. |
Поездка ночью
Час полночный. Едем. Лошадь еле движет ноги. |
На расшатанных колесах чуть плетутся дроги. |
Погоняй, ямщик! |
Нам, сынам слепой удачи и лихой отваги, |
Не страшны лесные страхи, не страшны овраги, |
Дремлет все под кровом ночи, - погоняй, ямщик! |
Из-за туч луна смеется, смотрится украдкой, |
И плывет старуха злая по равнине гладкой, |
Словно часовой... |
Сучья голые деревьев к небесам воздеты: |
Это молятся безмолвно черные скелеты |
В бездне гробовой... |
Из-за туч луна выходит, словно часовой. |
Лик мой бледен, взгляд ужасен, распустились косы, |
Я в смятеньи темным безднам задаю вопросы; |
Бездны не молчат: |
Поцелуи, стон молений, голоса проклятий, |
Грезы, слезы, лязг кинжала, пламенных объятий |
Затаенный яд. |
Вздохи ночи, трепет ночи в безднах не молчат... |
Что тебе? ко мне взывают гробовые гости: |
Огоньки, перелетая на сыром погосте, |
Стали в хоровод... |
Я ищу себе дороги... Я неутомима: |
Ну, ямщик, вперед! |
Ты меня не остановишь, духов хоровод! |
Над заснувшей суетою, в глубине молчанья, |
Сторожит людская дума тайны мирозданья, |
Словно серафим, |
И в полете, окрыленном грезою могучей, |
Светит дума мгле молчащей, серебристой туче |
И гробам глухим... |
О несись же, дума, вечно, словно серафим! |
Неси меня.
Неси меня на горные вершины, |
Где дремлет лед в сияньи вековом, |
Где в глубине лазоревой равнины |
Шумит орел развернутым крылом; |
Где почвы нет, сырой и зараженной |
Где не слыхать тревоги дольних мест, |
Где б я несла душою облегченной |
Тяжелый мой, мой безнадежный крест. |
Где ель, да мох, где ветра гул сердитый |
Чтоб я могла поить тебя до сыта |
Улыбкою новорожденных зорь. |
Здесь давят грудь тяжелые туманы, |
Поэзия в болотах не живет. |
Неси ж меня, неси скорей, желанный |
К безсмертию синеющих высот! |
Работница.
Вьется нитка, снует но основе челнок, |
Девятнадцатый год мне идет. |
Пара огненных глаз, и любовь, и станок... |
Я пою, и не знаю забот... |
Если ж косы свои я разсыплю волной |
И пройдусь среди белого дня,-- |
Кто увидит меня, залюбуется мной, |
Как безумный полюбит меня. |
Но я мимо пройду, усмехнувшись в ответ |
Обольстительным дерзким речам: |
Для него берегу я свой вешний расцвет, |
Я люблю кузнеца... Словно царь, - не кузнец, |
Он за молотом тяжким своим. |
Он прекрасен, могуч, удалой молодец, |
Я ребенком кажусь перед ним. |
И когда у огня он железо кует, |
Нанося за ударом удар, |
И на шее его крупный выступил пот, |
И лицо разъедает загар,-- |
В те минуты я им бесконечно горда, |
Для него забываю весь мир; |
Я хочу им владеть безраздельно тогда, |
Он мой демон, мой властный кумир. |
Если ж я кузнеца, жду в светелку свою |
И проходит назначенный срок,-- |
Сколько муки тогда я на сердце таю, |
Словно камень на сердце мне лег... |
Вдруг я слышу шаги, кто то всходит ко мне, |
Кто-то дверь растворил второпях... |
Я на встречу лечу, я горю, как в огне, |
Утомленный работою, сажей покрыт |
Торжествует, сияет кузнец... |
Вот он обнял меня - и в восторге стучит |
Нераздельная пара сердец. |
Наедине.
Здесь ты, - так в сердце родное позволь |
Выплакать горькия слезы, |
Долгим страданьем назревшую боль, |
Муки и скрытые грезы. |
Плакать, я плакать хочу! |
В неге припасть на кипучую грудь |
Дай голове многобедной, |
Дай мне пугливою птичкой прильнуть, |
Розой измученной, бледной. |
Дай мне, о дай мне покой! |
Дай, на чело я печать наложу |
Огненной, трепетной ласки, |
Дай, я единое слово скажу, |
Слово чарующей сказки: |
Все-ж я изменю тебе.
Нет, прости, мой милый... час пробьет полночный, |
И покроет землю темной пеленой... |
С лучезарным взглядом, с поцелуем знойным, |
Демон искуситель явится за мной. |
Задрожав всем телом, в бледности смертельной |
Я с постели встану и пойду за ним.. |
В сумраке глубоком я пойду за гостем, |
За могучим, гордым демоном моим. |
Он шептать мне станет неземные речи, |
Тайны мировые буду слушать я, |
И на встречу ночи, безпросветной ночи, |
Зародятся песни в сердце у меня. |
И польются песни вольною рекою, |
Властию волшебной к жизни рождены, |
Песни об утратах и скорбях могилы, |
Песни об утехах молодой весны; |
Песни, что надежду на покой и счастье |
Подают страдальцам в час житейских гроз, |
В царство светозарных, но напрасных грез; |
Знают эти песни черноту коварства, |
Гнусные деянья, светлые мечты; |
Эти песни - дети безпросветной бездны, |
Эти песни - дети звездной высоты. |
О, не будь ревнивцем, не смущай напрасно |
В час, когда тревожно мысль моя горит: |
Этот час восторга, этот час безумья |
Гений вдохновенный лишь один дарит. |
И к тебе, как прежде, влюблена, покорна |
Скоро, мой желанный, я приду опять, |
На лицо в смущеньи шелк волос наброшу |
И тебя о ласке буду умолять. |
Он своим мятежным, жгучим поцелуем |
Истомит подругу, милый чародей: |
Я к тебе приникну робкою малюткой |
И засну спокойно на груди твоей. |
Одинокая.
Вечер осенний обвеян истомою, |
Тени ложатся на нивы пустынные |
С темной лазури небес. |
Падают листья, несутся, гонимые |
Легкого ветра холодным крылом... |
Мертвые грезы... Блуждает по воздуху |
Трепет о счастьи былом. |
В косах её перепутанных, шелковых |
Вянет фиалки последний цветок. |
Смотрит она на деревья поблекшия; |
Жребий её одинок. |
Смотрит она, неподвижна, как статуя, |
Ряд колыбелей все грезится ей, |
Белых, уютных, и мирный, смеющийся |
Сон белокурых детей; |
Глаз не смыкают ревнивые матери, |
Песней баюкают детский покой: |
Льется их песня небесной гармонией, |
Тихой, немолчной рекой... |
В чаще безжизненной, в тепленьком гнездышке |
Сном позабылась... Все тихо, все замерло |
В голом просторе полей. |
Только под пологом мглы нескончаемой |
Пасынок осени, зеленью скрыт, |
Нежною страстью пред смертью обласканный |
Венчиком алым дрожит... |
Сладкия грезы, виденья счастливые!.. |
Скромная люлька чиста и светла... |
Лампа горит, и она за работою: |
Бегает быстро игла. |
Стройную, чистую сердцем работницу |
Он прижимает к могучей груди, |
Шепчет она с боязливою нежностью: |
"Сына, смотри, не буди!.." |
Лживые грезы! блестящие призраки! |
Светлого, тихого счастья звезда! |
В дальних туманах, в лесу умирающем |
Тонете вы без следа. |
Падают листья, незримые катятся |
Гнезда, цветы, колыбели, лобзания, |
Вы для нея далеки! |
Вечер осенний, туманный спускается, |
Вороны каркают где-то вдали, |
В роще безжизненной, в сердце работницы, |
Чорные тени легли. |
Движутся тени... На небо свинцовое |
Смотрит она неподвижна, горда. |
Ветер ноябрьский ей шепчет с тревогою: |
"Нет, никогда, никогда!.." |
В музее.
Мне холодно от ваших откровений, |
О, записи кровавой старины! |
Что мне до вас, жильцы подземной сени: |
В окно мое стучит расцвет весны. |
Вы мне страшны, гербы и бастионы, |
Безумство пап, безумство королей; |
Я жить хочу с природой обновленной, |
Тонуть в игре полуденных лучей. |
Столичный шум ужель не будит вас, |
Титана шум, несущийся сердито, |
Как гул ветров в осенний бурный час? |
Сыны веков, утекших безвозвратно, |
Иной весны поблекшие цветы, |
Ужель тот шум не говорит понятно |
Спокойствию могильной пустоты? |
А были дни, когда фата-моргана |
Ваш алчный ум пленяла торжеством, |
И гибли вы от горького обмана, |
Что истиной напрасно мы зовем. |
Почившим мир! жестоко время с нами, |
Короткий срок для счастья нам дает, |
К чему стоять над старыми гробами, |
Когда судьба нас к новому зовет? |
Мне место там, где вскормленный весною |
Науки рост свободен и могуч, |
Где пенится серебряной волною |
Святой любви животворящий ключ, |
Куют, пилят богатыри труда, |
Где, к небесам, взметая кольца дыма, |
Без удержу несутся поезда, |
Где свежий луг шумит травой зеленой. |
Где рожь густа, приветливы леса, |
Где, как бальзам, живет земное лоно, |
Старинных битв кровавая роса. |
Там ждут меня могучие порывы, |
Там ждет меня избыток вешних сил. |
Скорей к цветам, скорей в поля и нивы, |
Скорей на свет из сумрака могил! |
Уличный мальчик.
Если я вижу - по улице грязной, |
Блузою рваной прикрыт, |
Весь перепачкан, погодкой развязной |
Мальчик красавец спешит! |
Если я вижу - испорченный рано, |
Плут и охотник до драк, |
Между пролеток, он, в обуви рваной, |
Если резвится на полной свободе |
Этот терновый цветок:-- |
- Может быть, мама его на заводе, |
Батька засажен в острог - |
Сердце мое замирает в тревоге: |
"Много-ль от жизни ты ждешь"? |
В рубище ветхом, по темной дороге |
Ты беззащитным бредешь! |
"Что-то тебе, мой птенец говорливый, |
Годы весны принесут: |
Жажду-ль разврата и жажду наживы, |
Или терпенье и труд? |
Будешь ходить ты в клейменом халате? |
Блузу носить батрака? |
Чахнуть в тюрьме, иль в больничной палате? |
Дни коротать у станка?... |
О, как прижала-б я, крепко и страстно, |
Бедного крошку к себе, |
В бурном порыве печали всевластной, |
Бедному крошке отдать я готова |
Все поцелуи свои - |
Молвить, рыдая, великое слово, |
Братское слово любви: |
"Диким терновником я уродилась, |
Вскормлена трудной борьбой,-- |
Мама моя на заводе трудилась; |
Мальчик, мы - братья с тобой!" |
Короткая история.
Дева мечтою поэта казалась, |
В белой одежде, с безмолвным челом, |
Словно у сфинкса далекого Нила; |
Роскошь волос по плечам разсыпалась. |
Голос, смеясь, отдавал серебром. |
Станом на мрамор она походила. |
Дева любила... не встретя отзыва, |
С виду спокойна, в душе берегла |
Тихое пламя она неизменно, |
Пламя всесильное: в вечер тоскливый, |
Так умирает без солнца вербена... |
Мертвый поцелуй.
На лугу ненастною весною |
Ранняя фиалка расцвела. |
Был мороз. Не увидавши жизни, |
Бедная фиалка замерла... |
На устах, вечернею порою, |
Нега поцелуя расцвела. |
Ты ушел... Не увидавши жизни, |
Нега поцелуя замерла... |
Снег идет.
Над селом осиротелым, |
Над заснувшей нивой, |
Вьется снег каскадом белым |
Легкий, молчаливый. |
Мчатся звездочки, играя, |
В высоте безбрежной, |
И лежит земля сырая |
В колыбели снежной. |
И по кровлям хижин - |
Белым искрится нарядом, |
Дремлет, неподвижен. |
Жизнь рабочого народа |
В забытьи глубоком, |
И глядит сквозь сон природа |
Равнодушным оком; |
Но под властию покоя |
Думы непреклонны, |
И в душе встает былое,-- |
Призрак погребенный. |
Здравствуй нужда!
Кто-то в дверь мою стучится: |
Это ты пришла, нужда! |
Здравствуй, кладбища жилица, |
Я спокойна, я горда, |
И тебя, скелет безплотный, |
Я встречаю беззаботно. |
Что же медлишь, дух насилья? |
Поскорей подрежь мне крылья, |
Когти в сердце запусти, |
И над ложем мамы бедной |
Встань, как ангел смерти бледной |
Ты стоишь, скелет смущенный |
Ты щадишь весну мою. |
Не паду я побежденной |
В этом жизненном бою! |
Под грозой, в разгар мучений, |
Крепнет мой расцвет весенний. |
У меня в груди мятежной |
Сердца пыл неугасим, |
В высоте небес безбрежной |
Мой полет неудержим. |
Не гляди ж так хмуро, строго: |
Я иду своей дорогой. |
Видишь; луг цветы одели, |
Вся вселенная в огне,-- |
Слышишь: жаворонка трели |
Все ключем надежды бьется, |
Все на крыльях к выси рвется!.. |
О, нужда, старуха злая, |
В черном чепчике урод! |
У меня в груди, пылая, |
Кровь народная течет. |
Прочь тревоги, прочь печали! |
Я стремлюсь к лазурной дали. |
Мой удел - святой, могучий, |
Труд владыка, грозы, сны, |
Тайны вечные созвучий, |
Ласки вечные весны, |
Глад лазури непорочной, |
Светоч звезд, бальзам цветочный! |
Исчезай же, призрак жалкий, |
В блеске радостной земли: |
Мир воскрес, везде фиалки |
Между терний разцвели. |
Разорвав твои оковы, |
Не тревожь.
Если к ласкам твоим я порой безучастна, |
И призыв твой мне чужд и далек, |
Если взор мой горит непонятно и страстно, |
Если вся я охвачена жизнью иною |
Отдаюсь безраздельно мечте, |
Ты меня не тревожь, новый мир предо мною |
Без границ, в неземной красоте... |
С неба смотрится солнечный круг; |
Благовонными миртами убраны рощи, |
И пестреет фиалками луг. |
На покосах стога; как безбрежное море, |
Разрослись кипарисы в кудрявом уборе, |
И трепещет источник степной. |
Ветер мчится на лес, и по чаще дремучей |
Несмолкаемый носится гул... |
И в восторгах любви потонул! |
Вон, я вижу со всех уголков мирозданья, |
Словно взмахи безчисленных крыл, |
Отовсюду, ликуя, несется дыханье |
Царство роз и надежд, и любви благородной, |
Царство дивных побед и работ, |
Царство веры в людей, царство мысли свободной, |
Царство гордых порывов, вперед! |
На земли истомленную грудь, |
И безсильно оружье, кудесник жестокий. |
Жажду битвы в народы вдохнуть. |
Смолкли пушки, не смеют безумно и дико |
Не гремит над равниной, средь стона и крика |
Боевого пэана напев. |
Но весь мир - это братство; святые стремленья |
Зажигают людския сердца, |
Вдоль по миру с конца до конца. |
Наделенные туком поля и равнины |
Разрыхляющий плуг обошел... |
Вьется дымкою пар... Не смолкают машины, |
И над царственным шумом работы мятежной, |
Кропотливой работы земли, |
Распростерла свобода в лазури безбрежной |
Белоснежные крылья свои. |
Ночь.
Разлит аромат. |
Ночные лобзания |
Опустились на сад. |
Но странное грезится |
И ветер колеблется |
В безрадостном сне. |
Быть может, поведала |
Печальная мгла |
Людския дела... |
Быть может... и катится |
Росистый бальзам |
Дождем освежительным |
...Над горем безвыходным. |
Над мертвой мечтой, |
Над грезой несбыточной, |
Над тайной тоской |
Бегущею прочь, |
В слезах разливается |
Скорбящая ночь. |