Стихотворения

Судьба 3

К матери 4

Я пришла 5

Зимнее утро 7

Пойдем в поля 8

Волны катятся 9

Поездка ночью 9

Неси меня 11

Работница 11

Все же я изменю тебе 13

В музее 16

Уличный мальчик 17

Короткая история 19

Мертвый поцелуй 19

Снег идет 19

Здравствуй, нужда 20

Не тревожь 21

Ночь 23

К моему изголовью в молчании ночи

Неземная явилась жена...

Заостренный кинжал... Точно уголья очи...

"Я невзгодой и горем у вас названа", -

Усмехнувшись, сказала она.

Я дрожу... - Успокойся, ребенок пугливый;

Ты моя: никому не отдам:

Я пойду за тобою, с заботой ревнивой,

До могильной плиты, по шипам и цветам.

"Удались!.." Не внимает мольбам.

"Там на небе начертан твой рок:

Ты - цветок кипариса, ты дочка ненастья,

Ты - отверженный, бледный, могильный

цветок...

Там на небе начертан твой рок!"

Я вскочила. "Я жажду, чтоб полдень

расцвета

Мне весенние сны подарил,

Чтобы сердце забилось, любовью согрето,

Чтобы гений восторгом меня осенил;

Прочь отсюда, жилица могил!"

- Только тот за свершенное славы достоин,

Чья страданьем истерзана грудь,

Побеждает в бою лишь бестрепетный воин,

Лишь страданье для мысли - целительный путь.

- "Оставайся и спутницей будь!"

Много сил у меня... Шла я узкой тропой,

Много веры растратила тщетно,

Устремляюсь к зарнице рассветной.

Не боясь ни клевет, ни упорной вражды,

Смело грудь подставляя ударам,

Я встречала разгул беспощадной беды

С боевым, не слабеющим жаром.

И, терзаясь в тоске, не роняла я слез,

В убежденьях своих неподкупна,

Словно дуб вековой, под ударами гроз

Я для смерти была недоступна.

И несутся свободные песни мои,

К животворной любви призывая,

Животворной, как соки великой земли,

Как лучи светозарного мая...

...Мать моя! Это ты непреклонную дочь

Вдохновляешь для подвигов брани:

Если я не могу бурь души превозмочь,

Задыхаясь в кошмаре страданий,

И теряет мой ум путеводную нить,

Заблудившись во мгле бесконечной,

И слабеет мой пламень сердечный,

Я взываю к тебе - и являешься ты

Неземной, величавой женою:

Строгий мрамор чела полевые цветы

Обрамляют сребристой каймою...

Безупречно чиста и бесстрастно ясна,

Как в былые, последние годы,

Ты, - испившая горькую чашу до дна

И не павшая в час непогоды...

Сколько мощи в тебе... сколько сил и огня,

В каждом взгляде, улыбке, движении!

О святая! ты вновь вдохновляешь меня,

Обещаешь мне вновь возрожденье.

Ты вливаешь в меня снова крепость свою,

Снова крови твоей я достойна:

Словно дуб вековой, я как прежде стою,

Под грозой и горда и спокойна.

Я постучалась... Ворота открыты:

К шумной столице меня принесли

Жребий крылатый, да ветер сердитый.

Песни И свежесть лесной тишины

Я принесла из родимой страны.

Между шиповников, в зелени мшистой,

Между кустов, перевитых плющом,

Я обитала, прикрыта плащом

Бора соснового , в чаще тенистой.

Бури, да нега роскошного дня,

Словно родную, ласкали меня.

Вольная воля была мне уделом...

Нет, ты не ведаешь воли моей!

Сладко в просторе лесов и полей

Мчатся полетом несказанно смелым:

Mиpy безвестна... не знаешь преград,

Все позабыто, и очи горят...

Нет, ты не ведаешь доли отрадной,

Доли родиться из глуби земной

Нежной былинкой, былинкой степной,

Сочным побегом из праха взойти,

Небом хранимым цветком расцвести.

Вешних посевов таинственный шепот,

Жизни надземной кипучий поток,

В топи болотной истома осок,

Ветра крылатого царственный ропот,

Топот задорный и ржанье коня -

Всюду, родясь, наполняли меня.

Гордостью жизни, победным порывом,

Мощным дыханием сил молодых:

Так на простор из затворов своих

Рвется река по затопленным нивам -

Дальше и дальше, бурлива, шумна,

Гневному морю подобна она...

- Здравствуй же город сияющий, древний!

Брошен мой заступ в родимой стране...

Сил непочатых довольно во мне;

Дай мне работы: из тихой деревни

К шуму глухому станков и котла

Я разливаю по темным кварталам

Яркого солнца целительный дар,

Я приношу благотворный загар

Детям твоим изможденным, усталым,

Свежесть покоса и пение птиц,

Ясного полдня крылатых цариц...

Кофты и ленты, жакетки, перчатки...

Пестрый повсюду толпится народ,

Мимо меня безучастно идет,

Давит, толкает, бежит в беспорядке,

Мчится, снедаем тревогой дневной,

В улицах шумных, волна за волной.

Этот народ я встречаю приветом:

Братский, всесильный и вещий привет,

Правдой рожден он, надеждой согрет,

Вечен, как небо, залитое светом,

Вечен, как в почве хлебов семена,

Вечен, как степь, как морская волна!

Дол закутан в саван снежный...

Поднимается заря

Над пустынею безбрежной...

Вот сверкнул холодный свет,

Дрогнул дол преображенный,

Легким пурпуром одет,

Светлой грезой упоенный.

Всход полей и сучьев вязь

Вновь живут в оковах снега.

И повсюду разлилась

Утра свежесть, утра нега.

Пойдем со мной, пойдем со мной в поля!

В росе полей купаться буду я.

Я соберу цветы полей,

Цветы зари.

Пойдем в леса, но о любви своей

Не говори!

Вон - ласточка в багряной высоте!

Кипит букашками трава.

Как чуден мир!

Повсюду свет и чары волшебства,

Повсюду пир!

Нет, о любви со мной не говори;

В душе у нас так бледен свет зари.

Гляди, в огне лучистых струй

Весь дол горит:

То светоч дня свой мощный поцелуй

Земле дарит.

Мне вечных ласк дарить не властен ты,

О бедный сын пугливой суеты,

Питомец бурь, осенний цвет,

Дитя страстей!

Пред вечностью ничтожен жалкий бред

Любви твоей.

Скорей в поля: там зреют семена,

Нарядна там цветочная волна!

Как резвый конь, среди долин

Игру лучей и мглу морских пучин

Я знать хочу.

Хочу я жить в свободе диких гор,

В избытке сил вступать с дубами в спор,

Свершать на девственный утес

Отважный путь,

И, как в чаду роскошных, страстных грез,

В лучах тонуть.

В берегах реки глубокой вечно стонущим

потоком

Волны катятся и плачут; небо внемлет

стону их,

Небо смотрится на волны неприветным

хмурым оком,

И под кровом темной ночи трепет

жизненный затих.

Волны катятся и плачут, и в печали

безысходной

вперед:

Труп красавицы несчастной, труп

бездушный, труп холодный,

Бледный труп самоубийцы над пучиною

плывет.

Волны катятся и плачут, и напев их

монотонный

Оглашен зловещим эхом, эхом тайны

роковой,

И встают над скорбной бездной человеческие

стоны -

Плач отвергнутого чувства, плач о

жизни молодой.

Час полночный: едем, лошадь еле движет

ноги,

На расшатанных колесах чуть плетутся дроги.

Погоняй, ямщик!

Нам, сынам слепой удачи и лихой

отваги,

овраги,

Сумрак не велик,

Дремлет все под кровом ночи, - погоняй

ямщик!

Из-за туч луна смеется, смотрится

украдкой,

И плывет старуха злая по равнине

гладкой,

Словно часовой...

Сучья голые деревьев к небесам воздеты:

Это молятся безмолвно черные скелеты

В бездне гробовой...

Из-за туч луна выходит, словно часовой.

Лик мой бледен, взгляд ужасен,

распустились косы,

Я в смятении темным безднам задаю

вопросы;

Бездны не молчат:

Поцелуи, стон молений, голоса проклятий

объятий

Затаенный яд,

Вздохи ночи, трепет ночи в безднах

не молчат.

Что тебе? ко мне взывают гробовые

гости:

Огоньки, перелетая на сыром погосте,

Стали в хоровод...

Я ищу себе дороги... Я неутомима:

Мрак ли вьючный, путь ли вьючный, я

неустрашима...

Ну, ямщик, вперед!

Ты меня не остановишь, духов хоровод.

Над заснувшей суетою, в глубине молчанья,

Сторожит людская дума тайны миpoздания,

Словно серафим,

И в полете, окрыленном грезою могучей

Светит дума мгле молчащей, серебристой

туче

И гробам глухим...

Неси меня на горные вершины,

Где дремлет лед в сиянии вековом,

Где в глубине лазоревой равнины

Шумит орел развернутым крылом;

Где почвы нет, сырой и зараженной,

Где не слыхать тревоги дольних мест,

Где б я несла душою облегченной

Тяжелый мой, мой безнадежный крест.

Где ель, да мох, где ветра гул сердитый,

Туда, туда ты свой полет ускорь,

Чтоб я могла поить тебя до сыта

Улыбкою новорожденных зорь.

Здесь давят грудь тяжелые туманы,

Поэзия в болотах не живет.

Неси ж меня, неси скорей, желанный,

К бессмертию синеющих высот!

Вьется нитка, снует по основе челнок,

Пара огненных глаз, и любовь, и станок...

Я пою, и не знаю забот...

Если ж косы свои я рассыплю волной

И пройдусь среди белого дня, -

Кто увидит меня, залюбуется мной,

Как безумный полюбит меня.

Но я мимо пройду, усмехнувшись в ответ

Обольстительным дерзким речам:

Для него берегу я свой вешний расцвет,

Целый мир за него я отдам.

Я люблю кузнеца... Словно царь, - не кузнец,

Он за молотом тяжким своим.

Он прекрасен, могуч, удалой молодец,

Я ребенком кажусь перед ним.

И когда у огня он железо кует,

Нанося за ударом удар,

И на шее его крупный выступил пот,

И лицо разъедает загар, -

В те минуты я им бесконечно горда,

Я хочу им владеть безраздельно тогда,

Он мой демон, мой властный кумир.

Если ж я кузнеца жду в светелку свою,

И проходит назначенный срок, -

Сколько муки тогда я на сердце таю,

Словно камень на сердце мне лег...

Вдруг я слышу шаги, кто-то всходит ко мне,

Кто-то дверь растворил второпях...

Я на встречу лечу, я горю, как в огне,

И предательский трепет в руках.

Утомленный работою, сажей покрыт,

Торжествует, сияет кузнец...

Вот он обнял меня - и в восторге стучит

Нераздельная пара сердец.

Здесь ты, - так в сердце родное позволь

Выплакать горькие слезы,

Долгим страданьем назревшую боль,

Муки и скрытые грезы.

Плакать, я плакать хочу!

Дай голове многобедной,

Дай мне пугливою птичкой прильнуть,

Розой измученной, бледной.

Дай мне, о дай мне покой!

Дай, на чело я печать наложу

Огненной, трепетной ласки,

Дай, я единое слово скажу,

Слово чарующей сказки:

Ласки, я ласки хочу!

Нет, прости, мой милый... час пробьет

полночный

И покроет землю темной пеленой...

С лучезарным взглядом, с поцелуем

знойным,

Демон искуситель явится за мной.

Задрожав всем телом, в бледности

смертельной

Я с постели встану и пойду за ним..

За могучим, гордым демоном моим.

Он шептать мне станет неземные речи,

Тайны мировые буду слушать я,

И на встречу ночи, беспросветной ночи,

Зародятся песни в сердце у меня.

И польются песни вольною рекою,

Властию волшебной к жизни рождены,

Песни об утратах и скорбях могилы,

Песни об утехах молодой весны;

Песни, что надежду на покой и счастье

Подают страдальцам в час житейских

грез,

Раскрывая двери, сказочные двери

В царство светозарных, но напрасных

грез;

Знают эти песни черноту коварства,

Гнусные деянья, светлые мечты;

Эти песни - дети беспросветной бездны,

Эти песни - дети звездной высоты.

О, не будь ревнивцем, не смущай

напрасно

горит:

Этот час восторга, этот час безумья

Гений вдохновенный лишь один дарит.

И к тебе, как прежде, влюблена,

покорна,

Скоро, мой желанный, я приду опять,

На лицо в смущеньи шелк волос

наброшу

И тебя о ласке буду умолять.

Ты своим мятежным, жгучим поцелуем

Истомишь подругу, милый чародей:

Я к тебе приникну робкою малюткой

И засну спокойно на груди твоей.

Вечер осенний обвеян истомою,

Гаснет в разводах туманных завес,

Тени ложатся на нивы пустынные

С темной лазури небес.

Падают листья, несутся, гонимые

Мертвые грезы... Блуждает по воздуху

Трепет о счастье былом.

В косах её перепутанных, шелковых

Вянет фиалки последний цветок.

Смотрит она на деревья поблекшие;

Жребий ее одинок.

Смотрит она, неподвижна, как статуя,

Ряд колыбелей все грезится ей,

Белых, уютных, и мирный, смеющийся

Сон белокурых детей;

Глаз не смыкают ревнивые матери,

Песней баюкают детский покой:

Льется их песня небесной гармонией,

Тихой, немолчной рекой...

В чаще безжизненной, в тепленьком

гнездышке

Птичка прижалась к подруге своей,

Сном позабылась... Все тихо, все

замерло

Только под пологом мглы нескончаемой

Пасынок осени, зеленью скрыт,

Нежною страстью пред смертью

обласканный

Венчиком алым дрожит...

Сладкие грезы, виденья счастливые!..

Скромная люлька чиста и светла...

Лампа горит, и она за работою:

Бегает быстро игла.

Стройную, чистую сердцем работницу

Он прижимает к могучей груди,

Шепчет она с боязливою нежностью:

"Сына, смотри, не буди!.."

Лживые грезы! блестящие призраки!

Светлого, тихого счастья звезда!

В дальних туманах, в лесу умирающем

Тонете вы без следа.

Падают листья, незримые катятся

Слезы глухой, безнадежной тоски...

Вы для нее далеки!

Вечер осенний, туманный спускается,

Вороны каркают где-то вдали...

В роще безжизненной, в сердце

работницы,

Черные тени легли.

Движутся тени... На небо свинцовое

Смотрит она неподвижна, горда.

Ветер ноябрьский ей шепчет с тревогою:

"Нет, никогда, никогда!.."

Мне, холодно от ваших откровений,

О, записи кровавой старины!

Что мне до вас, жильцы подземной сени;

В окно мое стучит расцвет весны.

Вы мне страшны, гербы и бастионы,

Безумство пап, безумство королей;

Я жить хочу с природой обновленной,

Тонуть в игре полуденных лучей.

Столичный шум ужель не будит вас,

Титана шум, несущийся сердито,

Как гул ветров в осенний бурный

час?

Сыны веков, утекших безвозвратно,

Иной весны поблекшие цветы,

Ужель тот шум не говорит понятно

Спокойствию могильной пустоты?

А были дни, когда фата-моргана

Ваш алчный ум пленяла торжеством,

И гибли вы от горького обмана,

Что истиной напрасно мы зовем.

Почившим мир! жестоко время с нами,

Короткий срок для счастья нам дает,

К чему стоять над старыми гробами,

Когда судьба нас к новому зовет?

Мне место там, где вскормленный

весною

Науки рост свободен и могуч,

Где пенится серебряной волною

Где в мастерских, стуча неутомимо,

Куют, пилят богатыри труда,

Где, к небесам взметая кольца дыма,

Без удержу несутся поезда,

Где свежий луг шумит травой зеленой,

Где рожь густа, приветливы леса,

Где, как бальзам, живит земное лоно,

Старинных битв кровавая роса.

Там ждут меня могучие порывы,

Там ждет меня избыток вешних сил.

Скорей к цветам, скорей в поля и

нивы,

Скорей на свет из сумрака могил!

Если я вижу: по улице грязной,

Блузою рваной прикрыт,

Весь перепачкан, походкой развязной

Мальчик красавец спешит.

Если я вижу: испорченный рано,

Плут и охотник до драк,

С камнем гоняет собак,

Если резвится на полной свободе

Этот терновый цветок: -

- Может быть, мама его на заводе,

Батька засажен в острог -

Сердце мое замирает в тревоге:

"Много ль от жизни ты ждешь"?

В рубище ветхом, по темной дороге

Ты беззащитным бредешь!

"Что-то тебе, мой птенец говорливый,

Годы весны принесут:

Жажду ль разврата и жажду наживы,

Или терпенье и труд?

Будешь ходить ты в клейменом халате?

Блузу носить батрака?

Чахнуть в тюрьме, иль в больничной

палате?

Дни коротать у станка?"...

О, как прижала б я, крепко и страстно,

В бурном порыве печали всевластной,

В горькой душевной борьбе!

Бедному крошке отдать я готова

Все поцелуи свои -

Молвить, рыдая, великое слово,

Братское слово любви:

"Диким терновником я уродилась,

Вскормлена трудной борьбой, -

Мама моя на заводе трудилась:

Мальчик, мы - братья с тобой!"

Дева мечтою поэта казалась,

В белой одежде, с безмолвным челом,

Словно у сфинкса далекого Нила;

Роскошь волос по плечам рассыпалась.

Голос, смеясь, отдавал серебром.

Станом на мрамор она походила.

Дева любила... не встретив отзыва,

С виду спокойна, в душе берегла

Пламя всесильное: в вечер тоскливый,

В вечер октябрьский она умерла;

Так умирает без солнца вербена.

На лугу ненастною весною

Ранняя фиалка расцвела.

Был мороз, не увидавши жизни,

Бедная фиалка замерла....

На устах вечернею порою

Нега поцелуя расцвела,

Ты ушел... Не увидавши жизни,

Нега поцелуя замерла....

Над селом осиротелым,

Над заснувшей нивой,

Вьется снег каскадом белым,

Легкий, молчаливый.

Мчатся звездочки, играя,

В высоте безбрежной,

В колыбели снежной.

Снег повсюду, - по оградам

И по кровлям хижин -

Белым искрится нарядом,

Дремлет, неподвижен.

Жизнь рабочего народа

В забытьи глубоком,

И глядит сквозь сон природа

Равнодушным оком;

Но под властию покоя

Думы непреклонны,

И в душе встает былое, -

Призрак погребенный.

Кто-то в дверь мою стучится:

Это ты пришла, нужда!

Здравствуй, кладбища жилица,

Я спокойна, я горда,

И тебя, скелет бесплотный,

Что же медлишь, дух насилья?

Что ж не хочешь ты войти?

Поскорей подрежь мне крылья,

Когти в сердце запусти,

И над ложем мамы бедной

Встань, как ангел смерти бледной.

Ты стоишь, скелет смущенный,

Ты щадишь весну мою.

Не паду я побежденной

В этом жизненном бою!

Под грозой, в разгар мучений,

Крепнет мой расцвет весенний.

У меня в груди мятежной

Сердца пыл неугасим,

В высоте небес безбрежной

Мой полет неудержим.

Не гляди ж так хмуро, строго:

Я иду своей дорогой.

Видишь: луг цветы одели,

Слышишь: жаворонка трели

Торжествуют в вышине:

Все ключом надежды бьется,

Все на крыльях к выси рвется!...

О, нужда, старуха злая,

В черном чепчике урод!

У меня в груди, пылая,

Кровь народная течет.

Прочь тревоги, прочь печали!

Я стремлюсь к лазурной дали.

Мой удел - святой, могучий,

Труд владыка, грезы, сны,

Тайны вечные созвучий,

Ласки вечные весны,

Гладь лазури непорочной,

Светоч звезд, бальзам цветочный!

Исчезай же, призрак жалкий,

В блеске радостной земли:

Мир воскрес, везде фиалки

Разорвав твои оковы,

Гимн пою я жизни новой.

Если к ласкам твоим я порой безучастна,

И призыв твой мне чужд и далек,

Если взор мой горит непонятно и

страстно,

А румянец сбегает со щек,

Если вся я, охвачена жизнью иною,

Отдаюсь безраздельно мечте,

Ты меня не тревожь: новый мир предо

мною

Без границ, в неземной красоте...

Из-за полога туч в ослепительной

мощи

С неба смотрится солнечный круг;

Благовонными миртами убраны рощи,

И пестреет фиалками луг.

На покосах стога, как безбрежное

море,

Разбегаются нивы волной,

Разрослись кипарисы в кудрявом

уборе

Ветер мчится на лесть, и по чаще

дремучей

Несмолкаемый носится гул...

Мир воскрес и живет, полон жизни

могучей,

И в восторгах любви потонул!

Вон, я вижу со всех уголков миpoзданья,

Словно взмахи бесчисленных крыл,

Отовсюду, ликуя, несется дыханье

Новой жизни и счастья, и сил...

Царство роз и надежд, и любви

благородной,

Царство дивных побед и работ,

Царство веры в людей, царство мысли

свободной,

Царство гордых порывов вперед!

Не бегут человеческой крови потоки

На земли истомленную грудь,

И бессильно оружье, кудесник жестокий,

Смолкли пушки, не смеют безумно и

дико

Раскрывать огнедышащий зев,

Не гремит над равниной, средь стона

и крика,

Боевого пэана напев.

Но весь мир - это братство; святые

стремленья

Зажигают людские сердца,

И несется торжественный гимн

примиренья

Вдоль по миpy с конца до конца.

Наделенные туком поля и равнины

Разрыхляющий плуг обошел...

Вьется дымкою пар... Не смолкают

машины,

Накалившись клокочет котел...

И над царственным шумом работы

мятежной,

Кропотливой работы земли,

безбрежной

Белоснежные крылья свои.

В саду очарованном

Разлит аромат.

Ночные лобзания

Спустились на сад.

Но странное грезится

Глухой тишине,

И ветер колеблется

В безрадостном сне.

Быть может, поведала

Печальная мгла

Дрожащим гардениям

Людские дела...

БЫТЬ может... и катится

Росистый бальзам

Дождем освежительным

По сонным листкам...

...Над горем безвыходным,

Над грезой несбыточной,

Над тайной тоской,

Над призрачной радостью,

Бегущею прочь,

В слезах разливается

Скорбящая ночь.