Юность Розы.
Глава VI. Роза обтесывает Мэка

Глава VI
Роза обтесывает Мэка

-- Позвольте мне сказать вам одно слово? - этот вопрос был произнесен трижды, прежде чем из-за груды книг возникла всклокоченная голова Мэка.

-- Кажется, кто-то что-то сказал? - спросил он, прищуриваясь от солнечного света, проникшего в комнату вместе с Розой.

-- Ничего страшного, я повторилась всего-то три раза. Не беспокойтесь, пожалуйста, я пришла сказать вам только пару слов, - Роза замахала рукой, чтобы избавить юношу от необходимости подниматься из кресла, в котором тот сидел.

-- Я так углубился в сложные переломы, что ничего не слышал. Чем могу быть полезен, кузина? - Мэк гостеприимно смахнул стопку брошюрок с соседнего стула, так что они разлетелись в разные стороны.

Роза присела, но, кажется, не могла подобрать слова, чтобы высказаться, и вертела в руках носовой платок в каком-то молчаливом смущении. Наконец, Мэк надел очки и, буравя ее взглядом, спросил:

-- В чем дело, сударыня? Заноза, порез или воспаление костей?

-- Ни то, ни другое, ни третье. Забудьте, пожалуйста, на минуту вашу хирургию, - немного резко начала Роза, но закончила с самой любезной улыбкой: - и побудьте моим добрым братом.

-- Не могу обещать, не зная в чем дело, - последовал осторожный ответ.

-- Я прошу вас об одолжении, большом одолжении. Я не решилась бы просить о нем других братьев, - ответила хитрая кузина.

Мэк, казалось, был польщен и любезно поклонился:

-- Скажите, в чем дело, и будьте уверены, что я сделаю все, что могу.

-- Поедемте со мною завтра на вечер к мисс Хоуп.

-- Что?! - Мэк вскочил, как будто она приставила ему ко лбу заряженный пистолет.

-- Я долго не беспокоила вас, но теперь пришла ваша очередь, и вы должны исполнить свой долг, как мужчина и кузен.

-- Но я никогда не езжу на вечера! - воскликнул несчастный в отчаянии.

-- Пора начать.

-- Я не умею танцевать!

-- Я научу вас.

-- У меня нет подходящего костюма для вечера.

-- Но завтра лекция, которую я никак не могу пропустить.

-- Нет, ее не будет, я узнавала у дяди.

-- Но я всегда так устаю к вечеру!

-- Это послужит вам отдыхом и освежит голову.

Мэк тяжело вздохнул и опустился в кресло, чувствуя себя побежденным, потому что отступать было некуда.

-- Что внушило вам такую дикую фантазию? - резко спросил он. До сих пор его оставляли в покое, и эта неожиданная атака изумила его.

-- Настоятельная необходимость. Впрочем, вы можете не ехать, если вам это невыносимо. Мне необходимо присутствовать еще на нескольких вечерах, потому что их устраивают в мою честь, а затем буду отказываться, и никому не придется беспокоиться ради меня.

В голосе Розы послышалось что-то такое, что заставило Мэка смягчить тон, хотя брови его были нахмурены:

-- Я не хотел грубить. Если я действительно нужен, то готов идти. Но я не могу понять, что за странная необходимость во мне? В вашем распоряжении трое молодых людей гораздо красивее меня, к тому же гораздо лучших танцоров.

-- Мне нужны вы, а не они. Мне совестно все время таскать с собой дядю. Вы же знаете, что я выезжаю только со своими.

-- Послушайте, Роза, если Стив чем-нибудь рассердил вас, скажите мне, я ему задам, - воскликнул Мэк, решив, что Франт в чем-то провинился, потому что прошлым вечером именно он был спутником Розы.

-- Нет, Стива не в чем упрекнуть. Я просто не хочу ему мешать. Ему хочется сопровождать Китти Ван, хотя он ни разу не дал мне почувствовать это.

-- Что за болван этот мальчишка! Ну, так возьмите Арчи: он тверд, как скала, и ни в кого не влюблен. Ему ничто не будет мешать исполнять свои обязанности, - продолжал Мэк, стараясь выведать причину и отчасти подозревая ее.

-- Тетя Джесси желает, чтобы хотя бы вечерами он бывал дома, потому что целыми днями работает. К тому же он не охотник танцевать, ему приятнее проводить время с книгой.

"И слушать пение Фиби", - могла бы прибавить Роза. Фиби чаще оставалась дома, а тетя Джесси по вечерам приходила посидеть с тетушкой Изобилие, когда молодежь уезжала. Арчи, как покорный сын, конечно, сопровождал ее (надо признать, с большой охотой).

-- А что же случилось с Чарли? Я думал, что он лучший из кавалеров. Ариадна говорит, что он танцует, как бог. Уж его-то целая дюжина матерей не удержала бы дома ни на один вечер. Верно, вы поссорились с Адонисом, а потому обратились ко мне, убогому? - спросил Мэк, добравшись наконец до Принца, о котором он подумал с самого начала. Мэк посчитал неловким поднимать вопрос, который часто обсуждался за спиной Розы.

-- Да, поссорились. И я не намерена выезжать с ним, по крайней мере, некоторое время. Мы не сходимся во взглядах, и я не хочу, чтобы мне навязывали свое мнение. Вы можете помочь мне, если захотите, - сказала Роза, нервно вращая большой глобус, стоявший перед ней.

Мэк тихонько присвистнул и сказал, проводя рукой по лицу, словно сметая паутину:

-- Теперь понятно, в чем дело, кузина. Но я совсем не гожусь для интриг и непременно все испорчу, если вы не посвятите меня в ваши тайные игры. Скажите прямо, что вам от меня нужно, и я сделаю все, что смогу. Представьте себе, что я дядя, и со всей откровенностью расскажите все, что у вас на душе.

Он говорил так ласково, и в его честных глазах проявлялась такая доброжелательность, что Роза успокоилась и поняла, что может на него положиться. Она ответила ему так откровенно, как он и желал:

-- Вы правы, Мэк, и я ничего от вас не скрою. Вы вполне достойны доверия и не сочтете меня глупой, если я буду вести себя так, как нахожу правильным. А Чарли не хочет поддержать меня в моих намерениях. Я хочу рано возвращаться, одеваться просто и вести себя достойно, не оглядываясь на мнение светского общества. Я уверена, что вы меня одобрите и поддержите, потому что это правильно.

-- Но как это сделать? - Роза невольно засмеялась и прибавила с довольным видом: - Да, мне нужно, чтобы вы помогли мне донести до его сознания, что я вовсе не желаю ему подчиняться. Он ведет себя так, как будто имеет на меня какие-то особые права. О нас уже начинают говорить, а Чарли безразлично, что мне это неприятно.

-- Объясните ему это, - посоветовал Мэк.

-- Я пыталась, но он только отшучивается, обещает исправиться, но ничего не меняет. Он ставит меня в такое положение, что я не могу ему возразить. Не могу объяснить, как у него это получается: какой-то взгляд, или слово, или пустяк. Но я точно знаю, что мне этого не нужно. Мне кажется, лучший способ излечить его - это лишить возможности мне надоедать.

-- Он просто умеет виртуозно флиртовать и учит вас кокетству. Я поговорю с ним, если хотите, и скажу, что вы вовсе не желаете учиться. Хотите? - спросил Мэк, заинтересовавшись этим делом.

-- Нет, благодарю вас, это может привести к неприятностям. Если вы согласитесь хотя бы несколько раз сопровождать меня, это докажет Чарли, что я совершенно серьезна, и всякие сплетни прекратятся, - Роза вспыхнула, как маков цвет, вспомнив слова, которые один молодой человек шепнул на ухо другому, когда Чарли вел ее по столовой с видом поклонника: "Счастливчик! Подцепил богатую наследницу, а мы останемся с носом".

-- Положим, нам нечего опасаться людских сплетен, - Мэк посмотрел на Розу как-то особенно странно.

-- Конечно, нет, ведь вы еще мальчик.

-- Благодарю вас, мне уже двадцать один год, и Принц всего двумя годами меня старше, - Мэк обиделся, что его не признавали за взрослого.

-- Да, но он такой же, как остальные молодые люди, а вы старый добрый книжный червь. Я могу выезжать с вами хоть каждый вечер - никому не придет в голову обсуждать нас, и никто не скажет ни слова. А даже если скажут, мне все равно, раз это касается "чудака Мэка", - ответила Роза с улыбкой, назвав кузена семейным прозвищем, оправдывающим все его странности.

-- Значит, я никто? - спросил он, хмуря брови, как будто это открытие удивило и огорчило его.

-- Для светского общества пока еще никто, но для меня вы лучший из братьев. Разве я недостаточно выразила вам доверие, сделав своим поверенным и выбрав в кавалеры? - Роза поспешила изгладить дурное впечатление, которое, по-видимому, произвели ее необдуманные слова.

-- Да уж, ваше доверие, конечно, принесет мне много пользы, - проворчал Мэк.

-- Ах вы, неблагодарный! Вы не цените ту честь, которую я вам оказываю! Да мне известна дюжина молодых людей, которые были бы счастливы оказаться на вашем месте. Вам же есть дело только до ваших сложных переломов. Я не стану вас больше задерживать, скажите только: могу я рассчитывать на вас завтра вечером? - Роза не привык ла к отказам и была несколько оскорблена равнодушием кузена.

-- Почту за честь! - встав с кресла, Мэк отвесил ей поклон, виртуозно подражая изысканной манере Принца.

-- Как, Мэк! Я и не подозревала, что вы можете быть таким изящным! - воскликнула Роза с забавным удивлением и сейчас же все ему простила.

-- Человек всегда может стать тем, кем захочет. Нужно только приложить к этому усилия, - ответил юноша, выпрямившись, отчего казался выше ростом и смотрел с таким достоинством, что ошеломленная Роза только и смогла грациозно поклониться и промолвить:

-- С благодарностью принимаю ваше согласие. Прощайте, доктор Александр Маккензи Кэмпбелл.

В пятницу вечером Розе доложили о приезде ее кавалера. Она поспешно сбежала вниз, со страхом ожидая, что он явится в каком-нибудь чудовищном бархатном жакете, толстых сапогах и черных перчатках или будет выглядеть смешно и нелепо. Войдя в зал, она увидела молодого человека, поправлявшего прическу перед большим зеркалом, и внезапно остановилась. Взгляд ее переходил от безукоризненного фрака к белоснежным перчаткам, которыми молодой человек приглаживал неподатливый вихор.

-- Как, Чарли... - начала было она с удивлением, но голос ее оборвался, потому что в эту минуту джентльмен обернулся. Перед ней стоял Мэк в великолепно сидящем вечернем костюме, с тщательно причесанными волосами, с изящным букетиком в петлице и с мученическим выражением лица.

-- А вы бы хотели видеть его на моем месте? Увы, я - не он. Как я выгляжу? Меня одевал Франт, а он должен знать в этом толк, - Мэк сложил руки и вытянулся в струнку.

-- Вы до такой степени элегантны, что я не узнала вас.

-- Право, я и не представляла, чтобы вы можете выглядеть таким джентльменом, - Роза оглядывала его с большим одобрением.

-- А я и не представлял, что буду чувствовать себя таким дураком.

-- Бедный мальчик! Он кажется таким несчастным. Чем мне отплатить ему за такую жертву?

-- Перестаньте называть меня мальчиком. Этим вы значительно облегчите мои страдания и придадите мужества явиться на люди в дурацком костюме и с завитыми локонами. Я не привык к подобной элегантности и нахожу это чистой пыткой.

Мэк произнес это жалким тоном и так безнадежно взглянул на свои локоны, что Роза рассмеялась ему в лицо и добавила горя, подав ему в руки свое манто. С минуту он смотрел на него очень серьезно, затем осторожно вывернул изнанкой кверху и накинул на голову Розы капюшон, обшитый лебяжьим пухом, да так неловко, что растрепал ей прическу.

Роза вскрикнула и сбросила манто, потребовав, чтобы он поучился подавать его как следует. Мэк послушно совершил более удачную попытку и повел свою даму к выходу, всего три раза наступив ей на юбки. Подойдя к дверям, она вспомнила, что забыла надеть теплые ботинки, и попросила Мэка принести их.

-- Ничего, там не сыро, - он нахлобучил на глаза шляпу и закутался в пальто, совершенно забыв о своей элегантности, которая так стесняла его.

-- Не могу же я идти по холодным камням в бальных туфлях, - заметила Роза, показывая свою маленькую ножку.

-- Вам не придется, вы же моя дама, - и прежде, чем кузина успела опомниться, Мэк бесцеремонно подхватил ее на руки и усадил в карету.

-- Ну и кавалер! - воскликнула она с комическим отчаянием, расправляя легкое платье, которое он порядочно помял, схватив ее, как куклу.

-- Стоит ли обращать внимание на "чудака Мэка", - с этими словами он забился в противоположный угол и принял вид мученика, готового к тяжким трудам, но твердо решившего или справиться с ними, или умереть.

-- Джентльмены не хватают дам, как мешки с мукой, и не вталкивают их таким образом в кареты. Заметно, что вы никогда не интересовались тем, как следует вести себя в обществе. Теперь настала пора поучить вас светским манерам. Пожалуйста, думайте, прежде чем совершить что-нибудь, иначе мы с вами попадем впросак, - предупреждала Роза, опасаясь за своего кавалера.

-- Я буду вести себя безукоризненно, вот увидите.

Безукоризненность Мэка была, однако, весьма оригинальна. Протанцевав с кузиной один танец, он предоставил ее самой себе и скоро совсем забыл о ней, увлекшись продолжительным разговором с профессором и ученым геологом Стумпом. Роза, впрочем, не возражала, потому что один танец показал ей: в этой области Мэк полный невежда. Она охотно вальсировала со Стивом, хотя он был выше ее всего на один-два дюйма. В кавалерах и покровителях у нее не было недостатка: все молодые люди ухаживали за ней, а пожилые дамы относились к ней с материнскою нежностью.

Чарли не приехал на вечер. Узнав, что Роза твердо стояла на своем и сделала Мэка постоянным кавалером, он ушел от нее в страшной обиде и отправился на поиски гораздо более опасных развлечений. Девушка очень беспокоилась о нем. Тревожные мысли приходили ей в голову в самом разгаре окружавшего веселья и омрачали удовольствие. Она знала свою власть над Принцем и старалась мудро ее использовать, однако не представляла, как сохранить с Чарли добрые отношения, не изменяя себе и не давая ему напрасных надежд.

"Как бы я хотела, чтобы мы опять стали детьми, чтобы никакие сердечные тревоги и искушения не волновали нас", - сказала она сама себе, оставшись в одиночестве, пока ее кавалер пошел за стаканом воды для нее.

Как раз в эту минуту полугрустных-полусентиментальных размышлений она услышала позади серьезный знакомый голос:

-- А аллофит есть новооткрытое соединение алюминия и магнезии, очень похожее на псевдофит, который Вебски нашел в Силезии.

"О чем это толкует Мэк?" - подумала она и, выглянув из-за пышно цветущей азалии, увидела своего двоюродного брата, погруженного в ученый разговор с профессором. Жалкое выражение совершенно исчезло с его лица, он оживился, между тем как профессор с интересом слушал его замечания, очевидно, находя их дельными.

-- Что с вами? - спросил Стив, вернувшись со стаканом воды и видя улыбку на лице Розы. Она указала ему на ученый совет за азалией. Стив сначала усмехнулся, взглянув на них, а затем с досадой произнес:

-- Если б вы знали, сколько мороки было с этим молодцом! Сколько надо было терпения, чтобы расчесать его волосы, сколько времени, чтобы убедить надеть тонкие сапоги, сколько труда, чтобы заставить его надеть это платье! Тогда вы бы поняли, что я чувствую, когда вижу его теперь.

-- Взгляните, что он с собой сделал! Надо отправить его домой, а то он опозорит всех нас. Посмотрите, он точно дрался с кем-то!

В голосе Стива было столько отчаяния, что Роза взглянула еще раз на своего кавалера и вполне согласилась с ним. Куда девалась элегантность Мэка? Он снял перчатки и бессознательно комкал их во время разговора, галстук у него съехал в сторону, букетик беспомощно свисал из петлицы, а волосы приняли обычное положение, встав дыбом. Вместе с тем он казался таким счастливым и оживленным, несмотря на весь этот беспорядок в костюме, что Роза одобрительно кивнула головой и сказала, закрываясь веером:

-- Да, это тяжелое зрелище. Но, надо признать, обычный оригинальный вид Мэку более к лицу. Мы должны им гордиться, ведь он знает больше, чем мы все вместе взятые. Вот послушайте... - и Роза притихла, вслушиваясь в красноречивые рассуждения Мэка.

-- Как вам известно, Френцель доказал, что шаровидная форма кремнекислой соли бисмута в Шнесбурге и в Иоганджорженштадте...

-- Какой ужас! Пойдемте отсюда, пока не полился новый поток слов, а то мы сами, пожалуй, превратимся в шаровидные соли или кристаллы, - панически прошептал Стив. Они потихоньку удалились, преследуемые потоком ученых слов, и предоставили Мэку развлекаться по-своему.

Когда Роза собралась домой и стала искать своего спутника, его нигде не было. Выяснилось, что профессор уже уехал, а с ним и Мэк - до такой степени околдованный чарами геологии, что совершенно забыл о кузине и преспокойно вернулся домой, все еще погруженный в предмет недавней беседы.

Роза не знала, плакать ей или смеяться. Это было так похоже на Мэка - уйти и оставить ее на произвол судьбы. Стив уехал с Китти раньше, чем стало известно об исчезновении Мэка, поэтому всеми покинутую девицу взяла под свое покровительство миссис Блиш и благополучно доставила ее домой.

Роза у себя комнате отогревала ноги и пила шоколад, который Фиби всегда готовила для нее вместо ужина, когда раздался торопливый стук в окно и послышался голос Мэка, который смиренно просил впустить его на одну минуту. Фиби отворила дверь - обеим девушкам не терпелось услышать объяснения.

Виноватый кавалер едва переводил дух, он был испуган и еще более растрепан, чем когда-либо, потому что забыл надеть пальто. Галстук его совсем перевернулся назад, а волосы были до того всклокочены, будто юношу за них кто-то таскал. Видимо, он беспощадно теребил их последние полчаса, придумывая, чем бы загладить ужасный проступок, который совершил по собственной рассеянности.

-- Не обращайте на меня внимания, я не стою этого. Я пришел только удостовериться, что вы, кузина, живы и здоровы. А потом пойду и повешусь, как посоветовал мне Стив, - начал Мэк тоном, в котором слышались угрызения совести и который звучал бы еще эффектнее, если бы незадачливому кавалеру не приходилось беспрестанно переводить дух.

-- Я никак не ожидала, что вы меня бросите, - Роза смотрела на него с укором, собираясь немного помучить, прежде чем простить. Конечно, его искреннее раскаяние сразу погасило обиду в ее душе.

-- И все этот проклятый профессор! Он настоящая ходячая энциклопедия. Я хотел узнать у него некоторые сведения, успеть поучиться хоть чему-то, ведь времени было немного. Вы же знаете: я всегда забываю обо всем, когда сталкиваюсь с подобными людьми.

-- Да уж. Я даже удивляюсь, как вы сейчас обо мне вспомнили, - усмехнулась Роза.

-- Я бы и не вспомнил, если бы не Стив! Я только тогда очнулся, как громом пораженный: ведь я ушел, оставил вас одну, и вы ищете меня, - Мэк не пытался уменьшить своей вины.

-- Что же вы тогда сделали?

-- Что я сделал? Я вылетел из дому, как стрела, и остановился только у дома Хоупов.

-- Как! Вы отправились к ним пешком? - воскликнула Роза.

-- Я бежал бегом. Но вы уже уехали с миссис Блиш; и я побежал назад, чтобы убедиться собственными глазами, благополучно ли вы добрались до дому, - Мэк вытер мокрый лоб со вздохом облегчения.

-- Но ведь это три мили туда и обратно; а уж полночь, темно и холодно. Ах, Мэк! Как можно! - Роза оценила его состояние: тяжелое дыхание, тонкие сапоги и отсутствие пальто.

-- Что же мне оставалось? - Мэк направился к двери, все еще стараясь отдышаться.

-- Стоило ли так убивать себя из-за таких пустяков! Вы могли догадаться, что я сама о себе позабочусь, тем более что вокруг было множество друзей. Присядьте же на минуту. Фиби, принеси, пожалуйста, еще чашку, - попросила Роза. - Я не пущу его домой, пока он не отдохнет и не подкрепится после такой пробежки.

-- Вдруг у вас больное сердце? Такая беготня убьет вас! Не нужно больше так делать, я вам строго запрещаю это, - Роза протянула ему свой веер, чтобы освежиться.

-- У меня совсем нет сердца.

-- Нет, есть. Я отсюда слышу, как оно стучит молотком, и все по моей вине. Я должна была заранее подойти к вам и договориться об отъезде домой.

-- Меня убьют угрызения совести, а не эти три мили. Я легко пробегаю такое расстояние для моциона, но сегодня летел как сумасшедший и, наверное, показал рекордное время. Так что, раз вы больше не сердитесь, успокойтесь и "хлебайте ваш чай", как говорит Эвелина [43] , - и Мэк ловко перевел тему.

-- Что вы знаете об Эвелине? - спросила Роза с удивлением.

-- Я знаю о ней все. Вы думаете, что я никогда не читал романов?

-- Я думала, что вы не читаете ничего, кроме латинских и греческих авторов, кроме тех случаев, когда интересуетесь "псевдофитами Вебски" или "кремнекислой солью бисмута в Иоганджорженштадте".

Мэк широко раскрыл глаза при этом намеке, затем, по-видимому, понял шутку и так громко захохотал, что послышался голос тетушки Изобилие, которая в тревоге спрашивала:

-- Что это? Что случилось? Пожар?

-- Нет, тетушка, все благополучно. Я пришел пожелать кузине спокойной ночи, - громко отозвался Мэк, поспешно допивая свою чашку.

-- Ну, так уходи и дай девочке отдохнуть, - проворчала старая леди, возвращаясь в постель.

Роза между тем побежала в прихожую и, сняв с вешалки теплое пальто дяди, пошла навстречу Мэку, который в рассеянности искал свое.

-- Вы же прибежали без пальто, полуночник! Возьмите это и в следующий раз будьте внимательнее, иначе так легко не отделаетесь, - со смехом сказала Роза, подавая ему пальто и глядя на него без малейшей тени неудовольствия.

-- В другой раз! Значит, вы меня правда простили? Вы дадите мне еще один шанс доказать, что я не полный болван? - воскликнул Мэк, с сердечной благодарностью закутываясь в толстое пальто.

-- Вообще-то, я далека от мысли, что вы болван. Напротив, вы сегодня произвели на меня неизгладимое впечатление своей ученостью. Я сказала Стиву, что мы можем гордиться нашим философом.

-- Прочь ученость! Я докажу вам, что не книжный червь, а живой человек, как все. А там уж гордитесь или нет, как вам будет угодно! - Мэк с вызовом кивнул головой, так что очки съехали на самый кончик носа, нахлобучил шляпу и гордо удалился.

Дня через два Роза отправилась навестить тетю Джейн, что свято исполняла каждую неделю. Поднимаясь по лестнице, она услышала странный звук и невольно остановилась, чтобы прислушаться.

-- Раз, два, три, ногу назад! Раз, два, три, поворот! Ну, начинай! - говорил нетерпеливый голос.

-- Легко сказать, начинай! Куда мне девать левую ногу, когда правую я поворачиваю, да еще и завожу назад? - с трудом переводя дыхание, безнадежно спрашивал другой.

Девушка с любопытством двинулась дальше по лестнице. Насвистывание и отбивание такта послышались четче, и Роза узнала голоса. Полуотворенная дверь представила ее глазам такую картину, что девушка едва удержалась от смеха. Стив с красной скатертью, намотанной вокруг талии, опираясь рукой на плечо Мэка, насвистывал мотив вальса - он был отличный танцор и гордился своим искусством. Мэк с раскрасневшимся лицом и сумасшедшими глазами вцепился за талию брата. Он пытался выполнить неразрешимую задачу: провести "партнершу" по длинному залу, не запутавшись в скатерти, не наступив на ногу даме и не перевернув мебель.

Роза наслаждалась зрелищем, пока Мэк, в неистовой попытке сделать поворот, не впечатался в стену и не увлек Стива за собой на пол. Тут уж она не могла более сдерживаться и вошла в комнату, весело воскликнув:

Стив быстро вскочил с пола и в большом смущении сдернул с себя скатерть. Мэк, потирая ушибленное место, опустился в кресло и проговорил, стараясь казаться веселым и непринужденным:

-- Как поживаете, кузина? Когда вы пришли? Как же это Джон не доложил нам?

-- Стараюсь подготовиться; но тут столько вещей, о которых надо помнить одновременно: движения, темп, направление - все это очень сложно. Да еще надо не наступить на платье, не сбиться с ноги, - Мэк утер мокрый лоб со вздохом изнеможения.

-- Это самый тяжкий труд, который я когда-либо взваливал на свои плечи. Я не кукла, чтобы меня валяли по полу, - проворчал Стив, с тяжелым сердцем отряхивая от пыли щегольские сапоги и брюки, и горестно осматривая оттоптанные до боли ноги.

-- Я тебе крайне обязан. Я понял, в чем суть, и могу теперь упражняться со стулом, - сказал Мэк с комической смесью благодарности и обреченности. Роза не смогла удержаться и хохотала так заразительно, что оба брата от души вторили ей.

-- Раз вы оба приносите себя в жертву мне, как мученики, я обязана помочь вам. Сыграйте нам, Стив, а я дам урок Мэку, если только он не предпочитает танцевать со стулом.

-- Благодарю вас, но я боюсь ушибить вас, - Мэк был тронут ее предложением, но опасался своей неловкости.

-- Я не боюсь. Откуда же Стиву научиться ловко подбирать шлейф? Между тем это не составляет труда для танцующей девушки. Тем более сегодня я совсем без шлейфа, значит одной помехой меньше. Музыка поможет нам лучше держать темп. Слушайтесь меня, и после нескольких туров у нас все пойдет отлично.

-- Хорошо, хорошо! Начинай, Стив. Ну, Роза! - откинув волосы, падавшие на глаза, Мэк с твердой решимостью взял Розу за талию и принялся за дело, стараясь отличиться во что бы то ни стало.

Второй урок прошел удачнее: Стив отчетливо отбивал такт, а Мэк исполнял все приказания так быстро, как будто от этого зависела его жизнь. Миновав несколько опасных тесных проходов, Роза провальсировала вокруг комнаты безо всяких приключений, и кавалер посадил ее на место с грациозным пируэтом. Стив начал аплодировать, а Мэк воскликнул с безыскусной искренностью:

-- Я уверена, вы их полюбите. Теперь вы должны сесть рядом и обмахивать даму веером, если она этого пожелает, - Роза изо всех сил старалась помочь своему ученику достичь совершенства в новой науке.

-- Да, я видел, как это делают, - сложив газету в виде веера, Мэк принялся обмахивать свою кузину с таким усердием, что у Розы не хватило духу остановить его.

-- Отлично, брат! Ты, похоже, становишься человеком. Пожалуй, я закажу тебе новое платье, раз ты и в самом деле начинаешь держать себя прилично, - одобрительно сказал Стив, как компетентный знаток в этом деле. - А теперь, Роза, научите Мэка вести разговор, чтобы он не был посмешищем, как в тот вечер. Я не имею в виду его пассажи о геологии, хоть это тоже было довольно глупо. Слышали бы вы его болтовню с Эммой Куртис! Расскажи ей, Мэк! Бедная Эмма по праву сочла его за крайне скучного человека.

-- Я, право, не понимаю, что я такого сказал. Я просто пытался вести светский разговор, - неохотно пробурчал Мэк, потому что двоюродные братья, которым Стив передал эту замечательную беседу, вдоволь потешались над ним.

-- Пожалуйста, я расскажу. Я знал, что она очень любит театр, и начал с него. Все шло очень хорошо до тех пор, пока я не стал рассказывать ей о древнегреческом театре. Вы же знаете, это очень интересный предмет.

-- Очень. И вы, наверное, пропели ей один из хоров или продекламировали монолог Агамемнона [44] ? Мне вы его декламировали, когда рассказывали об этом, - Роза с трудом удерживалась от смеха при воспоминании об этой комической сцене.

-- Конечно, нет; но я посоветовал ей прочесть Прометея [45] . Она почему-то засмеялась, закрываясь веером, и начала говорить о Фиби: какое она прелестное создание, как хорошо себя держит, что одевается в соответствии со своим положением, и тому подобные пустяки. Наверное, это было несколько грубо, но я разозлился и стал говорить то, что приходило в голову, нисколько не стесняясь: что, по моему мнению, Фиби одета лучше всех на вечере, потому что она не обвешана таким количеством украшений, как другие девицы.

стороне.

-- А что вы?

-- Я прикусил язык, но попал, как говорится, из огня да в полымя. Следуя ее примеру, я переменил тему и заговорил о благотворительном концерте в пользу сирот. А когда она стала жалеть бедных малюток, я предложил ей усыновить одного из них и посетовал, что молодые леди вместо этого нянчатся с кошками или собаками.

-- Несчастный! Она обожает свою собачку и ненавидит детей, - воскликнула Роза.

-- Значит, она просто дура! По крайней мере, теперь ей известно мое мнение по этому вопросу, и, кстати, она вполне его одобрила. Я прибавил, что усыновление могло бы принести много пользы молодым девушкам, научив их обращаться с младенцами прежде, чем появятся их собственные дети. Столько бедных малюток погибает по вине невежественных матерей, - Мэк говорил так серьезно, что Роза не посмела улыбнуться.

-- Ну и что, понравился ей ваш совет, "господин Впросак"? - спросила Роза.

-- Нет, она как-то передернула плечом, а потом сказала: "Боже мой, господин Кэмпбелл, какой вы смешной! Проводите меня, пожалуйста, к maman". Что я и исполнил с большим удовольствием. Ну, теперь она меня днем с огнем не найдет, - закончил Мэк, сурово покачав головой.

-- Вам не повезло со слушательницей, вот и все. Нельзя считать всех девушек такими же глупыми. Я могу назвать целую дюжину умных, которые с радостью обсуждали бы с вами и преимущества простых нарядов, и благотворительность, и греческие трагедии (особенно если бы вы представили им хоры, как мне), - Роза старалась утешить его, между тем как Стив вовсю потешался.

-- Составьте мне список, пожалуйста. Я с удовольствием познакомлюсь с ними. Надо же человеку чем-то вознаградить себя за то, что он добровольно крутится весь вечер, как волчок.

-- Я вряд ли стану таким образцовым светским человеком, как наш Франт, но употреблю все свое старание. Конечно, если бы мне пришлось выбирать, я охотнее стал бы ходить по улице с шарманкой и обезьяной, - печально вздохнул Мэк.

-- Благодарю за любезность, - усмехнулась Роза, делая реверанс, а Стив укоризненно воскликнул:

-- Ну, что вы будете с ним делать? - возмущенный тон Стива недвусмысленно намекнул преступнику, что сопровождать на вечера тому придется не обезьянку, а кузину.

-- Боже мой! Что я наделал! - Мэк со смешной досадой бросил газету и удалился из комнаты, произнося трагическим тоном слова Кассандры:

Примечания

43. Эвелина "Эвелина, или Выход молодой девушки в свет" английской писательницы Фанни Берни (1752--1840). Романы Берни читала и ценила Джейн Остин (название ее главного романа "Гордость и предубеждение" - цитата из романа "Эвелина").

44. "Агаме
мнон" -- трагедия древнегреческого драматурга Эсхила (525--456 гг. до н. э.).

45. Имеется в виду трагедия Эсхила "Прикованный Прометей".

46.Отрывок из трагедии Эсхила "Агамемнон".