Юность Розы.
Глава XXII. Коротко и нежно

Глава XXII
Коротко и нежно

В зале она нашла Стива и Китти. Он спрятал свою возлюбленную за большую кушетку, считая, что она также имела право тут присутствовать, потому что все это тяжелое время мужественно поддерживала в женихе бодрость духа. Они были заняты друг другом, воркуя в уютном уголке за этажеркой. Роза надеялась проскользнуть незаметно, но это ей не удалось.

-- Он не ушел. Вы, наверное, найдете его в гостиной, - сказал Стив, инстинктом влюбленного угадав значение быстрого взгляда, который Роза бросила на вешалку со шляпами, притворяя за собой дверь кабинета.

-- Да нет, в гостиной Арчи и Фиби, а он скорее всего ждет в твоей комнате. Хочешь, я схожу за ним и приведу сюда? - спросила Китти, приглаживая растрепавшиеся волосы Розы и прикалывая ей к груди цветок.

-- Нет, благодарю, я сама пойду к нему, но сначала повидаюсь с моей Фиби, - ответила Роза, направляясь к двери.

-- Послушайте, - сказал Стив, - скажите им, пусть они обвенчаются в одно время с нами. Мы и так отложили свадьбу из-за болезни дяди и не можем ждать ни одного дня после первого мая.

-- Это слишком быстро, - засмеялась Роза, берясь за дверную ручку.

-- Мы все сделаем очень просто, без всякой пышности. И ты тоже можешь к нам присоединиться. Подумай, как весело: три свадьбы в один день! Ну, отправляйся скорей и все улаживай, - умоляла Китти, от этой романтической идеи у нее разыгралось воображение.

-- У меня еще и жениха нет, - начала Роза, при этом ее правдивое личико зарумянилось.

-- Ну до чего лукавое создание! Вам стоит только сказать слово, и у вас будет отличный жених! - воскликнул Стив, стараясь поспособствовать брату, который, по его мнению, слишком мешкал и все делал неправильно.

-- Он не торопился возвращаться, а я не спешу покинуть свой дом. Можете не ждать меня. Быть может, пройдет еще год, прежде чем я на что-то решусь. Устраивайте свою свадьбу так роскошно, как хотите, а я потом воспользуюсь вашим опытом.

Когда Роза исчезла в гостиной, Стив пробубнил что-то об испорченности самых лучших женщин, а Китти утешила его обещанием обвенчаться первого мая во что бы то ни стало.

Пара, сидевшая в гостиной, была совсем другой, но еще более счастливой. Они испытали всю горечь разлуки и теперь наслаждались долгожданным воссоединением.

Фиби сидела в кресле, бледная, исхудалая и измученная своими трудами, но Арчи она казалась прекраснее, чем когда-либо. Он поклонялся своему божеству. Подставляя ей под ноги скамейку, он остался на коленях, опершись локтем на ручку кресла. Он смотрел на любимую, как умирающий от жажды человек, который нашел родник с чистейшей водой.

-- Я вам не помешаю, если пройду мимо? - спросила Роза, сожалея, что нарушила эту прекрасную картину.

-- Нет, если вы на минуту остановитесь, чтобы поздравить меня, кузина! Она сжалилась надо мной и сказала "да", - Арчи вскочил, чтобы Роза могла подойти к Фиби.

-- Я знала, что она в конце концов наградит вас за терпение и отбросит в сторону гордость. Вы оба достаточно испытали себя, - Роза обняла подругу с такой нежностью и уважением, что на глазах Фиби снова выступили слезы.

-- Как могла я поступить иначе, если все были так добры ко мне. Никакая гордость не устояла бы от таких похвал, благодарностей и добрых пожеланий. Все приветливо встретили меня, и все просили вступить в семью. Когда отец и мать Арчи подошли ко мне и назвали "своею дочерью", я готова была на все, чтобы доказать мою любовь к ним.

Арчи поцеловал руку, которую держал с таким триумфом, как будто это была рука принцессы, и с гордостью сказал:

-- Подумайте только, от чего она отказывается ради меня: от славы, состояния и поклонения множества людей! Ее ждало будущее знаменитой певицы, всеобщая любовь и уважение, а она все это оставила, довольствуясь тем, что будет петь для меня одного, не получая никакой другой награды, кроме любви.

-- Я никогда не буду жалеть, что принесла ничтожную жертву за такое большое счастье. Я наполню музыкой свой дом, что может быть прекрасней? Птицы лучше всего поют в своем гнезде, - и Фиби склонилась к Арчи, готовая без сожалений расстаться со всеми честолюбивыми мечтами ради своей любви.

Они, казалось, забыли, что не одни, и Роза, повинуясь внезапному импульсу, направилась к своей комнате, как будто южный ветер гнал ее маленькое судно к острову Любви, у которого другие благополучно бросили свой якорь.

Все в комнате было залито солнечным светом, весенней свежестью и ароматами цветов. Роза как будто стремилась рассказать на языке растений все, что чувствует, о чем мечтает. Мэк без труда прочел этот символический язык и понял, отчего маленький портрет Чарли был обрамлен белыми розами, отчего анютины глазки висели вокруг его портрета, отчего Психея наполовину скрыта "венериным волосом", а пунцовый страстоцвет лежит у ног Амура. Эта последняя фантазия, видимо, понравилась ему, он улыбнулся и пробормотал про себя слова песенки, которую Роза часто ему напевала:

Он не слышал, как она вошла, и, оглянувшись, сказал с глубоким вздохом:

-- Наконец-то! Вы были так заняты нашим дорогим больным, что я не успел сказать вам ни слова. Но я умею ждать: я привык к этому.

Роза молча оглядела его с каким-то новым сердечным чувством.

-- Вы забываете, что вы не тот Мэк, который уехал. Я спешила навстречу к двоюродному брату, но не посмела быть фамильярной с поэтом, который у всех на слуху, - она так торжественно произнесла эти слова, что Мэк засмеялся и покраснел: ему была отрадна похвала из ее уст.

-- Но ведь вам нравится все смешивать? Помните, я обещал предложить вам и любовь, и поэзию.

-- Да, нравится! И я не нахожу слов, чтобы выразить мое удивление и восторг. Как вам это удалось, Мэк?

-- Это получалось само собой - и среди холмов, и рядом с вами, и на морском берегу. Я прямо сейчас мог бы написать дивную поэму и воспеть в ней вас, как весну. Вы и есть весна, в этом зеленом платье, с подснежником в чудесных волосах! Роза, преуспел ли я хоть немного? Слава, которую я приобрел, продвинула ли она меня к той награде, ради которой я трудился? Доступнее ли теперь ваше сердце?

Мэк не сделал ни шага, но его взор неудержимо притягивал к себе. Роза подошла к нему, протянув обе руки, как будто отдавая ему все свое существо, и сказала с откровенной простотой:

-- Право же, оно не стоит таких усилий. Но если вам все-таки нужна столь ничтожная вещь, то она ваша.

Юноша схватил ее за руки, не веря такому счастью.

-- Уверены ли вы в ваших чувствах, Роза, вполне ли уверены? Не позволяйте минутному увлечению ослепить вас. Я пока еще не настоящий поэт, да и самые лучшие из них - простые смертные.

-- Это не увлечение, Мэк.

-- Нет, это не благодарность.

-- А может быть, это сострадание к моему терпению? Но я так мало сделал и так далек от вашего идеала. Я могу трудиться и ждать, если вы не уверены, потому что хочу иметь все, или ничего.

-- О Мэк! Почему вы так недоверчивы? Вы сказали, что заставите меня полюбить вас, и достигли этого. Верите вы мне теперь? - с каким-то отчаянным порывом девушка сама бросилась в объятия Мэка. Он крепко сжал ее, чувствуя с каким-то торжеством, что маленькая Роза стала любящей женщиной.

-- Теперь я поверил, - он с любовью приподнял ее покрасневшее и застыдившееся личико. - Нет, не ускользайте от меня слишком быстро, дайте насладиться еще минуту. Неужели я действительно нашел свою Психею!

Счастливый жених тоже засмеялся, но затем вдруг очень серьезно сказал ей:

-- Милое создание! Зажгите лампаду и посмотрите как следует, пока не поздно: я отнюдь не ангел, а просто грешный человек.

-- Хорошо, дорогой мой! Я боюсь одного: вы подниметесь так высоко, что я не в силах буду следовать за вами, ведь у меня нет крыльев.

-- Мой маленький талант будет прославлять ваши большие дарования.

-- Я знаю, что лучшими минутами вдохновения я буду обязан моей счастливой жизни и любимой женщине.

-- О, Мэк! Мы будем трудиться, украшая этот мир любовью и музыкой. Это то, что останется после нас.

-- Дай Бог, чтобы это было так!

"Последний лепесток развернулся, открылась золотая серединка, моя Роза расцвела!"

79. Слова из стихотворения Роберта Бернса "Березы Эберфельди".

* * *

Первое издание перевода: Юность Розы (Продолжение "Семи братьев и сестры") / Сочинение Луизы Олькот; Пер. с англ. О.Н. Бутеневой. - Санкт-Петербург: тип. Р. Голике, 1878.