Античность, спору нет, почтенна и прекрасна,
Но падать ниц пред ней привыкли мы напрасно:
Ведь даже древние великие умы -
Не жители небес, а люди, как и мы.
И век Людовика я с Августовым веком
Сравню, не будучи хвастливым человеком.
Хоть были римляне отважны и сильны,
В военном ремесле они превзойдены,
И, как Людовика, от первых войн начала,
Победа никого так быстро не венчала.[542]
Коль кто-нибудь в наш век решился бы хоть раз
Предубеждения завесу сбросить с глаз
И глянуть в прошлое спокойным, трезвым взглядом,
То с совершенствами он бы увидел рядом
Немало слабостей, - и понял наконец,
Что не во всем для нас античность образец,
И сколько бы о ней нам в школах ни твердили,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Отец искусств, Гомер, ты мной безмерно чтим.
Могучий гений твой внушен тебе самим
Всесильным божеством, и ярче нет примера
Бессмертия стихов, чем жизнь поэм Гомера.
Художники всех стран в теченье сотен лет
Стремятся воплотить гомеровский сюжет;
Твоей фантазии прекрасные творенья
Для лучших мастеров - источник вдохновенья;
Все, что нам тешит взор в скульптуре и резьбе,
На полотне, в коврах - посвящено тебе.
Но если б отнесло благое провиденье
В наш век, во Францию, твое, Гомер, рожденье, -
Ты знал бы то, чего твой век еще не знал,
И заблуждений бы премногих избежал.
Так, твой герой, боец, сразить врага готовый,
Взмахнув мечом в пылу баталии суровой,
Не застывал бы вдруг с подъятою рукой,
Чтоб время дать тебе сказать, кто он такой;
Когда взволнованный читатель ждет исхода, -
Воспетые тобой герои давних дней
Мудрее были бы, учтивей и скромней,
И чувство меры бы тебе не разрешило
Все сразу поместить на звонкий щит Ахилла, -
Хоть сам Вулкан его с усердием ковал, -
И солнце, и луну, и моря бурный вал,
И грозные войска троянцев и ахеян,
И их смертельный бой, что славою овеян,
В предсмертном ужасе ревущего быка,
И льва, что рвет ему безжалостно бока,
И юных пастушков, что у лесной опушки
Пустились в пляс вокруг красавицы пастушки, -
Короче говоря, так много, что и бог
Все на одном щите изобразить не мог.
Да, этот чудо-щит в наш век, что с мерой дружен,
Непредставляемым бы не был перегружен;
Ты на излишества не стал бы тратить сил
Извилистый полет фантазии природной
Сдержал бы разум твой своей уздой холодной,
Тем извинять тебя, что ты, творя, дремал.