| Автор: | По Э. А., год: 1837 |
| Категория: | Повесть |
ГЛАВА XXV
Теперь мы находились в безбрежном и безотрадном Антарктическом океане за восемьдесят четвертым градусом широты в утлом челноке с тремя черепахами вместо съестных припасов. Долгая полярная зима должна была наступить очень скоро. Надо было хорошенько обдумать, куда нам направиться. Мы видели вдали шесть или семь островов, принадлежавших к одной и той же группе и отстоявших друг от друга миль на пять-шесть, но не решались пристать к какому-нибудь из них. Направляясь с севера к югу на "Джэн Гай", мы оставили за собой самую суровую полосу холода и льдов. Этот факт, противоречивший общепринятым мнениям об Антарктике, был тем не менее фактом, в действительности которого мы не могли сомневаться. Стало быть, возвращаться назад было бы безумием - особенно в такое время года. Оставался только один путь. Мы решились смело плыть к югу, где можно было надеяться встретить новые земли и более мягкий климат.
До сих пор Антарктический океан, подобно Арктическому, оказывался сравнительно спокойным; мы не испытали еще сильных бурь и волнения, но наш челнок, хотя и достаточно вместительный, был слишком ненадежен, и мы постарались улучшить его насколько было возможно. Корпус челна был сделан из коры какого-то неизвестного нам дерева. Ребра из гибких ивовых сучьев, вполне подходивших для этой цели. Длина лодки была пятьдесят футов, ширина от четырех до шести, глубина четыре с половиной, - таким образом она значительно отличалась по форме от челнов, употребляемых обитателями южных морей, с которыми приходилось иметь дело цивилизованным нациям. Мы не могли поверить, что они выстроены невежественными островитянами, у которых мы нашли их, и через несколько дней узнали от нашего пленника, что лодки действительно попали к ним случайно от другого племени, обитавшего на островах, находившихся далее к юго-западу. Мы могли сделать очень немногое, чтобы приспособить челн к плаванию в океане. Законопатили шерстяными лоскутьями от наших курток щели, замеченные нами на обоих концах лодки. Из запасных весел, которых в лодке оказалась целая куча, устроили нечто вроде обшивки на носу, чтобы ослаблять силу волн. Два весла утвердили в виде мачт на бортах, одно против другого, заменив таким устройством реи. Между ними натянули парус, соорудив его из собственных рубашек. Это нам удалось не без труда, потому что дикарь решительно отказался помогать этой в работе, хотя охотно разделял все наши остальные труды. Вид полотна производил на него странное действие. Он ни за что не хотел дотронуться до него, дрожал всеми членами и кричал: "Текели-ли!"
Сделав все, что было можно, для исправления лодки, мы направились к юго-востоку, намереваясь обогнуть группу южных островов. Затем повернули прямо на юг. Погода стояла хорошая. Дул легкий ветерок с севера, море было гладкое, дневной свет не сменялся ночью. Льда вовсе не попадалось; вообще я не заметил ни одной льдинки южнее параллели острова Беннета. Да и не могло его быть при такой высокой температуре воды. Убив самую крупную черепаху, которая доставила нам порядочный запас не только пиши, но и воды, мы продолжали путь без всяких приключений в течение семи-восьми дней и подвинулись далеко к югу, так как ветер был все время попутный и направление течения не изменялось.
1 марта. (По весьма понятным причинам я не могу ручаться за точность дат. Я привожу их главным образом для отчетливости рассказа, по моей записной книжке.) - Ряд необычайных явлений показывает, что мы вступили в область неожиданностей и чудес. Высокая гряда серых паров постоянно остается на южном горизонте, то расширяясь блестящими полосами с запада на восток или с востока на запад, то снова стягиваясь в виде правильной гряды, - словом, постоянно изменяя очертания подобно северному сиянию. Средняя высота этой гряды около двадцати пяти градусов. Температура воды возрастает с минуты на минуту, и цвет моря заметно меняется.
2 марта. - Сегодня, расспрашивая пленника, мы узнали много подробностей относительно его родины, единоплеменников и их обычаев, но могут ли они теперь заинтересовать читателя? Замечу, впрочем, что, по его словам, архипелаг состоял из восьми островов, которыми правил король Тсалемон или Псалемун, живший на самом маленьком островке; что черные шкуры, составлявшие одежду воинов, шкуры огромного животного, которое водится только в долине подле резиденции царя; что жители архипелага не умеют строить лодки, а плавают на плотах; что четыре челна достались с какого-то большого острова, находящегося дальше к юго-западу; что его, нашего пленника, зовут Ну-ну; что он никогда не слыхал про остров Беннета; и что название острова, на котором произошла катастрофа, Тсалал. Первые слоги "Тсалемон и Тсалал" произносились им с каким-то особенным присвистом, напоминавшим голос черной выпи, которую мы поймали на вершине холма.
3 марта. - Температура воды поразительно высока, цвет моря резко изменился; оно уже не прозрачное, а молочно-белое. Рядом с лодкой оно спокойно, по крайней мере настолько, что не угрожает ей опасностью; но мы с удивлением заметили, что направо и налево от нас оно точно вскипает по временам, - этому явлению всегда предшествуют странные изменения очертаний гряды серых паров.
4 марта. - Сегодня, желая увеличить размеры паруса, так как ветер заметно ослабел, я вытащил из кармана белый носовой платок и случайно задел им по лицу Ну-ну, сидевшего рядом со мной. Он упал в судорогах, за которыми последовали обморок и оцепенение, сопровождавшиеся глухим бормотанием: "Текели-ли! Текели-ли!"
5 марта. - Ветер упал совершенно, но мы по-прежнему несемся к югу, увлекаемые сильным течением. Странно, что мы не испытываем никакого волнения. Лицо Петерса спокойно, хотя по временам принимает выражение неизъяснимое. Полярная зима приближается, но приближается без своих обычных ужасов. Я испытываю онемение душевное и телесное, какую-то дремоту чувств, но больше ничего.
6 марта. - Серые пары поднялись на несколько градусов выше, мало-помалу теряя свою окраску. Температура воды поднялась до того, что рука не выдерживает, молочный цвет стал еще ярче. Сегодня вода забурлила подле самого челна. Это явление сопровождалось странным блеском на вершине гряды паров и разрывом ее основания. Тонкая белая пыль вроде пепла, однако не пепел, осыпала лодку и море, пока не замер блеск и не стихло волнение. Ну-ну бросился ничком на дно лодки, и никакие увещевания не могли заставить его встать.
7 марта. - Мы спрашивали Ну-ну, за что его соплеменники убили наших товарищей, но он до того одурел от ужаса, что не мог ничего ответить. Он по-прежнему лежал на дне лодки и на все вопросы отвечал идиотскими жестами, приподнимая пальцем верхнюю губу и оскаливая таким образом зубы. Они были черные. До этого времени нам не случалось видеть зубы обитателей Тсалала.
так что я не тронулся с места. Вода стала еще горячей и положительно обжигает руку. Петерс почти все время молчит, и я не знаю, чем объяснить его апатию. Ну-ну только вздыхает.
9 марта. - Тонкая пыль вроде пепла постоянно сыплется на нас. Гряда паров поднялась на чудовищную высоту и приняла более определенную форму. Я могу сравнить ее только с чудовищным водопадом, безмолвно стремящимся в море с вершины колоссального утеса, теряющейся в небесах. Эта гигантская завеса охватывает весь южный горизонт. Никаких звуков не слышно.
21 марта. - Мрачная тьма сгустилась над нами, но из молочно-белых недр океана поднимается яркий свет и озаряет лодку. Нас совсем засыпала белая, подобная пеплу, пыль; она все время валится в челн и тает в воде. Вершина водопада исчезла в туманной дали. Но мы, очевидно, несемся к ней с ужасающей быстротой. По временам она точно разрывается; сквозь эти сияющие трещины мелькает рой туманных и неясных образов и вырывается бурный, но безмолвный ветер, вздымая пылающий океан.
"Текели-ли". Услыхав этот крик, Ну-ну пошевелился на дне лодки, но, дотронувшись до него, мы убедились, что он испустил дух. Еще минута - и перед нами разверзлись бездны водопада. Но из них поднялась человеческая фигура в саване, далеко превосходившая своими размерами обыкновенных людей. Ее кожа была белее снега.