Король-сердцеед.
Глава XIII

XIII

Вернемся к Генриху Наваррскому, которого мы оставили на полу в комнате Нанси наблюдать через смотровое отверстие за происходящим в комнате королевы Екатерины совещанием королевы с президентом Ренодэном.

Когда Ренодэн ушел, Генрих осторожно поставил на место кусок паркета, замаскировывавший проверченное отверстие, и направился к сонетке, проведенной из комнаты принцессы Маргариты. Он дернул за веревку снизу вверх, так что звонок не зазвонил, и через некоторое время Нанси, запершая дверь снаружи, пришла выпустить принца.

-- Пойдемте, господин де Коарасс, -- сказала она.

-- Принцесса ждет меня? -- спросил он.

-- Однако! -- сказала Нанси. -- Вы ненасытны, сударь!

-- Но почему?

-- Да ведь вы уже видели ее сегодня?

-- Ну, видел.

-- А принцесса имеет дурную привычку ложиться спать хоть раз в сутки! -- с иронической улыбкой сказала насмешливая камеристка. -- Ну-с, куда вы хотите направиться теперь?

-- Я хотел бы видеть господина Пибрака. Нанси довела его до той лестницы, по которой паж Рауль уже столько раз водил принца в апартаменты Пибрака, и сказала:

-- Ну а теперь вы и сами знаете дорогу! До свиданья!

-- Постой, крошка, одно слово! -- сказал Генрих, удерживая девушку. -- Ну а завтра в котором часу?

-- Вам ничего не сказали?

-- Нет!

-- Ну так на всякий случай приходите к девяти часам, как и всегда!

Нанси убежала обратно, а Генрих постучался в комнату капитана гвардии, который в большом волнении поджидал его.

-- Боже мой, наконец-то! -- сказал он, увидев принца.

-- Вы беспокоились?

-- Страшно!

-- Ну так успокойтесь: все идет отлично.

-- Да что с вами случилось?

-- Я вам скажу это через несколько минут, а сейчас я должен разузнать еще кое о чем!

"Черт возьми! -- подумал он, заглядывая в смотровое отверстие. -- Я попал некстати: ее высочество ложится спать!"

И принц стал дерзко смотреть в отверстие.

Действительно, принцесса при помощи Нанси совершала свой ночной туалет.

-- Знаете, ваше высочество, -- сказала Нанси, -- этот бедный господин де Коарасс, который так хорошо читает в звездах и сумел уверить ее величество, будто он чародей, сам стал жертвой чар!

-- Ты думаешь?

-- Он безумно влюблен в вас!

-- Вы только представьте себе, принцесса, он хотел вернуться сюда! -- продолжала камеристка.

-- Сюда?

-- Именно сюда!

-- Теперь? Сейчас?

 Ну да! -- И у Нанси появилась хитрая улыбка. -- Ведь он знал, что завтра...

-- Завтра? Но ведь я ничего не сказала...

-- Так что же из этого? Я взяла на себя смелость назначить ему час свиданья!

-- Однако...

-- О Господи! -- с лицемерным смирением сказала Нанси. -- Если ваше высочество не пожелает видеть его, то я успею предупредить...

 Ну, мы там посмотрим, -- ответила принцесса, видимо взволнованная.

-- В конце концов, этот мальчик просто прелестен! -- снова начала Нанси.

-- Ты находишь?

-- И если бы я была принцессой...

-- Дерзкая!

 Раз уж вашему высочеству предстоит стать королевой Наваррской, то было бы хорошо дать сиру де Коарассу какую-нибудь придворную должность. Ведь в Нераке так скучно!

 Знаешь что, крошка моя, я начинаю думать, что сир де Коарасс принадлежит к числу твоих друзей! Ты с ним в заговоре и хочешь заставить меня во что бы то ни стало полюбить его!

-- О, что касается этого, ваше высочество, -- ответила Нанси, в то время как принц задрожал от радости в своем тайнике, -- то мне кажется, что ваше высочество несколько поощрили меня к такому заговору!

-- Молчи, сумасшедшая, -- сказала принцесса, -- и ступай! Я хочу спать!

Нанси погасила свет и ушла из комнаты. И тогда принц услыхал, как с губ Маргариты сорвалось тихим шепотом:

 Господи, Господи! Как я люблю его!

"Еще бы! -- подумал принц. -- Я это и так заметил!"

Он осторожно вышел из тайника и сказал Пибраку:

-- Милый Пибрак, если вы хотите добиться какой-либо милости по моей протекции, то начинайте!

-- Что вы хотите сказать этим, ваше высочество?

 То, что я пользуюсь любовью короля и вошел в милость королевы Екатерины. Я занял место Рене! Пибрак широко открыл глаза.

-- Ваше высочество торгует парфюмерным товаром?

-- Нет, но зато я читаю в звездах прошлое и будущее!

Удивление Пибрака дошло до апогея. Тогда принц рассказал капитану гвардии все, что произошло в последнее время и что читатели уже знают.

Пибрак с хмурым видом выслушал сообщение Генриха и наконец сказал:

 Ваше высочество, я могу лишь повторить слова принцессы Маргариты: вы играете в опасную игру!

-- Друг мой Пибрак, вы любите волноваться из-за пустяков.

-- Я знаю королеву!

-- Да и я тоже!

-- И знаю Рене, а это еще важнее.

 О, что касается Флорентийца, то его жизнь в моих руках. Мне достаточно отправиться к королю и рассказать ему все!

-- Боже сохрани ваше высочество от этого! -- крикнул Пибрак.

-- Это почему?

-- А потому что хотя бы король приказал перевести Рене в Бастилию, выпустить на свободу Гаскариля и объявить вину Рене доказанной - все равно Флорентинец казнен не будет!

 Да полно вам!

 Королева-мать скорее поднимет революцию во Франции, чем поступится своим Рене!

-- Значит, вы думаете...

-- Думаю, что король ничего не должен знать. Пусть Рене изворачивается из лап палача, вашему высочеству следует лишь продолжать взятую на себя роль кудесника. Ведь королева любит Рене только потому, что верит в его сверхъестественные способности.

-- Только из-за этого?

-- Ну, прибавьте сюда еще некоторую долю привычки, только и всего. И в тот день, когда королева уверится, что ей удалось найти колдуна, превосходящего силой и знаниями Рене, песенка проклятого парфюмера будет спета. А такой результат будет несравненно лучше, чем если Рене будет осужден парламентом. Предоставим королю, королеве и Рене устраиваться между собой как они знают, вы же, если вы по-прежнему хотите жениться на принцессе Маргарите...

 Но конечно хочу, друг мой! Принцесса очаровательна, хотя... мне совсем не нужно стать ее мужем, для того чтобы получить доступ в ее спальню!

-- Но тогда... к чему?

-- На это у меня имеются причины политического характера. Ну - с, а теперь, когда мы с вами столковались, я ухожу.

-- Вы идете домой?

-- Нет, у меня еще есть дельце, которое надо обделать этой ночью.

-- Кто там? -- послышался свеженький голосок Миетты.

-- Земляк землячки! -- ответил принц на беарнском наречии. Миетта поспешила открыть дверь. Войдя в кабачок, принц увидал Ноэ и красотку-еврейку. Последняя по-прежнему была в одежде беарнского мальчика.

Ноэ пришел в кабачок после того, как сдал Паолу на попече ние Вильгельма Верконсина. Он вернулся берегом реки и, войдя в кабачок и поцеловав Миетту, сказал:

-- Я умираю от голода, милочка, и ты будешь умницей, если дашь мне поесть!

-- Черт возьми! -- сказал Генрих. -- Теперь я понимаю, почему я чувствовал себя все время так не по себе: я не обедал!

Он уселся против Ноэ и первым делом налил себе того старого доброго вина, которое Маликан приберегал лишь для земляков.

Генрих и Ноэ поужинали с великолепным аппетитом. Утолив первый голод, принц, весь вечер находившийся под действием чар принцессы, принялся смотреть на красотку-еврейку.

Даже и в костюме беарнского мальчика Сарра продолжала оставаться очень хорошенькой. Генрих с удовольствием смотрел на нее, и под его взглядом молодая женщина густо покраснела.

 -- подумал принц. -- Я никогда не думал, что можно любить одновременно двух женщин, а между тем это так: я ослеплен красотой принцессы, а теперь дрожу от одного взгляда глаз Сарры. Какая странная вещь - сердце мужчины!"

-- Ваше высочество, -- сказала Сарра, нежно взяв принца за руку, -- вы не собираетесь в скором времени вернуться в Наварру?

 Нет, милочка.

Сарра тяжело вздохнула.

-- Почему вы спрашиваете меня об этом? -- спросил принц.

 Но потому... что я... сама хотела бы отправиться туда...

-- Вы?

-- Ну да, я нашла бы приют у Коризандры... Имя Коризандры заставило Генриха вздрогнуть. "Черт возьми! -- подумал он. -- Я все забываю, что Коризандра и Сарра - все равно что два пальца одной руки!"

-- Если вы хотите отправиться в Наварру, то это очень просто... - сказал он еврейке.

-- Вы поедете со мной? -- быстро спросила она.

 Нет, но...

Сарра сильно побледнела и промолвила:

-- В таком случае я тоже не поеду. Вы спасли мне жизнь, и какой-то внутренний голос говорит мне, что мне тоже придется вырвать вас из страшной опасности.

"Однако! -- подумал принц. -- Решительно весь мир превратился в кабинет чародея. Все наперебой рвутся предсказывать будущее, начиная от принца Наваррского и кончая госпожой Лорьо".

Во время этих размышлений принц не переставал смотреть на красотку-еврейку. Сарра была печальна, и меланхолия, чувст вовавшаяся во взгляде ее влажных глаз, заставляла предполагать, что что-то терзает ее.

Тем временем Ноэ болтал с хорошенькой Миеттой на другом конце стола. И как, глядя на Сарру, Генрих забывал Маргариту, так, глядя на Миетту, Ноэ переставал думать о Паоле. А Миетта совершенно так же смотрела на Ноэ, как Сарра - на принца.

В этот момент на колокольне пробило двенадцать часов.

-- Однако, -- сказал принц, -- не думаешь ли ты, милый Ноэ, что нам пора подумать о Годольфине?

-- Это правда, -- согласился Ноэ.

 Что вы хотите делать с этим несчастным? -- спросила Миетта. -- Он плачет все ночи и дни напролет. Каждый раз, когда я спускаюсь к нему в погреб, у меня сердце разрывается. Что вы хотите от него?

-- Мы хотим утешить его, крошка, -- ответил принц. -- А теперь, красавицы, вы хорошо сделали бы, если бы отправились спать. Будьте покойны, мы ничего не утащим!

-- Ну, раз вы хотите остаться одни, так оставайтесь, -- от ветила Миетта. -- Покойной ночи!

-- Покойной ночи, крошка, -- сказал Ноэ и поцеловал девушку.

-- Покойной ночи, сударыня, -- сказал принц, прижимаясь губами к руке Сарры.

-- Честное слово! -- сказал последний, -- мне кажется, Анри, что вы более, чем когда-либо, увлечены Саррой!

-- Мне это тоже кажется!

-- Значит, вы уже разлюбили принцессу?

-- Отнюдь нет. Я люблю ее больше прежнего.

 Ну уж это...

-- Постой, -- перебил принц. -- Ты-то сам любишь Паолу?

-- Конечно да!

-- Так к чему же эти нежные взгляды на Миетту?

-- Гм... В сущности говоря, это правда...

 Значит, ты любишь их обеих?

-- Весьма возможно!

-- Берегись! Миетта находится под моим покровительством, и я не допущу...

-- Берегитесь, ваше высочество, -- в свою очередь сказал Ноэ, -- Сарра по-прежнему остается другом Коризандры, и вы можете стать жертвой веселенькой шутки!

Генрих прикусил язык и через несколько секунд молчания сказал:

 Быть может, ты и прав! Оставим в покое обеих очаровательниц и займемся Годольфином. Твоя лошадь в конюшне?

-- Да. Я возьму Годольфина к себе на седло, как только что вез Паолу!

Генрих взял свечу и спустился с Ноэ в погреб. Годольфин, по - прежнему связанный по рукам и ногам, лежал на соломе. При виде Ноэ он вскрикнул от радости и спросил:

-- Вы пришли освободить меня, как обещали, не правда ли?

-- Это зависит от того, можно ли положиться на тебя, -- ответил Ноэ.

 Я еще никогда не нарушал данного слова.

-- И если я отвезу тебя к Паоле, ты не будешь пытаться бежать?

-- От Паолы? Я буду пытаться бежать от Паолы? Ведь быть возле нее... это рай!

 Но быть может, тебе захочется повидать Рене? -- спросил Генрих.

-- Рене! -- крикнул Годольфин. -- Я ненавижу его!

 В таком случае пойдем!

Ноэ освободил Годольфина от его пут, с помощью принца вынес его из погреба и усадил на лошадь. Через несколько минут они уже выезжали из ворот кабачка. У Годольфина была повязка на глазах, но он успел в момент отъезда сдвинуть ее на минутку с глаз и заметил, что перед ним виднелся фасад Лувра.