Женщина-дьявол.
Глава XIII

XIII

Поездка из Сен-Клу за Париж несколько рассеяла короля Генриха III, главным образом благодаря стараниям Мовпена, повышенного из пажей в придворные шуты.

Мовпен знал, что недавно еще особой милостью короля пользовался Шико, отличавшийся умом и сумевший с большой выгодой для себя использовать свободу речи, предоставляемую обыкновенно шутам. Вот этого-то Шико, который вдруг таинственным образом исчез, и взял себе за образец Мовпен.

Конечно, ему было еще далеко до остроумного Шико, в этом не сомневался и сам Мовпен, но он рассчитывал, во-первых, на нетребовательность .короля, а во-вторых, на то, что с течением времени разовьется навык к этому почтенному ремеслу. К тому же Мовпен был очень неглуп от природы, так что ему удалось с первых же шагов добиться порядочных результатов.

отвести душу в беседе с ним.

-- Боже мой, боже мой! -- стал жаловаться Генрих. -- Если брат действительно умер, то кто будет наследовать мне? Мовпен без церемонии расхохотался и ответил:

-- Вот это мне нравится! Ведь вам, государь, нет и тридцати лет еще!

 Да, но... у королевы нет детей!

-- Нет, так будут!

 Как знать?

-- А если даже и не будет, то во всяком случае лучше царствовать, не имея наследника, чем жить под вечным страхом, что тебя в один прекрасный день спихнут с трона.

 Что ты хочешь сказать этим?

-- Гм... гм... герцог Анжуйский всегда отличался непомерным честолюбием!

Генрих III нахмурился и припомнил, что лет семь - восемь тому назад королева-мать открыла ему заговор, составленный герцогом Франсуа с Гизами и направленный против него, Генриха. Те несколько минут, в течение которых он молчал, показали Мовпену, что он попал в цель.

 Хорошо, допустим, что мне тридцать лет и что меня ждет долгое царствование. Но так или иначе, а наследника мне нужно. Корона не может оставаться без владыки, трон не должен быть под угрозой остаться вакантным!

 По этому поводу я мог бы многое сказать вашему величеству, -- заметил Мовпен.

-- Ну, так говори!

-- Долгое время вы, государь, были окружены дурными людьми.

-- Ты думаешь?

 Вы дали себя завлечь безнравственным людям, сбившим вас с пути и склонившим ваши вкусы в нехорошую сторону. Так и случилось, что королева-супруга осталась в пренебрежении.

Правда, вы посвящали немалое время покаянию, бичевали себя, постились, молились, но не этого ждал от вас Господь.

-- А чего-же Он ждал от меня, по-твоему?

 Чтобы ее величество Луиза Савойская, королева Франции и ваша супруга, не оставалась в пренебрежении!

 Гм... гм...

 Вот уже восемь лет как я вступил на службу к вашему величеству. Я был при вашей особе, государь, две недели, когда вы отправились в Блуа на открытие генеральных штатов. Я помню, как накануне этого открытия вы изволили высказать ряд соображений, из которых явствовало, что женщина - исчадие ада, орудие сатаны и источник всех бедствий...

-- А разве это не так?

-- Рискуя навлечь на себя гнев вашего величества, осмелюсь заявить, что это неправда. С того времени как свет существует, женщина только и делала, что поправляла зло, содеянное мужчиной!

 Что за чушь! А история Адама и Евы?

-- Ну а что эта история? Вспомните, ведь Адам ходил совсем голым; значит, зимой он мерз от холода, а летом страдал от жары. Благодаря Еве он получил одежду... Король невольно расхохотался. Мовпен продолжал:

 Я не буду говорить вашему величеству о Дидоне, Семирамиде, Клеопатре и прочих знаменитых женщинах древности.

Но я сошлюсь на Агнессу Сорель и Жанну д'Арк, спасших монархию, а в самое последнее время достаточно указать на

-- Постой, да к чему ты хочешь прийти? -- перебил шута король с недовольной гримасой.

-- К тому, что вы, ваше величество, очень много выиграли бы, если бы соблаговолили приблизиться к королеве-супруге!

 Вот еще!

 Во-первых, вы получили бы полное удовольствие от общества прелестного, ласкового существа.

-- Будто бы!

-- А новые заботы, возникшие от этого общения, отвлекли бы ваше величество от черных дум.

-- Это что за заботы?

 Заботы о наследнике, ваше величество!

Король погрузился в задумчивость. Мовпен, заметив, что его слова произвели свое действие, молчал. Так они въехали в Париж и направились прямо ко дворцу Босежур.

Когда они подъехали к воротам дворца, король, выглянув в окно своего экипажа, вздрогнул: у подъезда стояли два придворных во всем черном.

-- Что это значит? -- крикнул он. Один из пажей подскочил к экипажу и доложил:

 Это траур по его высочеству герцогу Анжуйскому.

 Значит, брат все-таки умер? -- простонал Генрих. К экипажу подошел старик-шталмейстер и с низким поклоном доложил:

 Его высочество испустил последний вздох прошлой ночью в Шато-Тьерри.

Король дрожащей рукой провел по лбу и пробормотал: "Значит, человек в маске все-таки сказал правду!" - а затем громко спросил:

 А где матушка?

-- Ее величество отправилась в Шато-Тьерри. Король подумал и сказал:

 Значит, и мне тоже надо отправиться туда, но только не сейчас: теперь чересчур жарко, и я чувствую себя очень плохо. Мы остановимся пока здесь! -- и король направился во дворец.