Королева баррикад.
Глава XIX

XIX

Ноэ, Маликан и хорошенькая Одлетта обступили на крыше Генриха, который сказал им:

-- А парижане-то - прирожденные воины. Посмотрите только на портных и сапожников, которые дерутся словно заправские ландскнехты! А эта баррикада! Как она остроумно выстроена и как удачно расположена против главных ворот у Лувра!

-- Государь, -- сказал Ноэ, -- видите вы там всадника? Да? Это герцог Гиз!

-- Ах уж этот мне милый кузен Анри! -- сказал наваррский король. -- Ему ужасно хочется еще до вечера забраться в Лувр!

Когда Генрих подошел к лавке Жоделя, дверь оказалась запертой, так как кондитер опасался, что шальные пули, то и дело залетавшие на улицу, могут перебить его банки со всяким добром. Генрих постучал. Одлетта открыла ему дверь и радостно сказала:

-- Ах, государь, мы с вашими друзьями ужасно тревожились за вас!

-- Милая крошка! -- ласково сказал Генрих, любовно потрепав девушку по щеке. -- Скажи, где Ноэ?

-- Он бегает по всему городу, разыскивая вас.

-- А другие?

-- Другие тоже. Тогда Генрих обратился к Маликану:

-- Твой племянничек неисправим! Я ему категорически приказал ждать меня здесь! Ну-с, милочка, -- обратился он затем к Одлетте, -- скажи мне, можно ли выбраться на крышу вашего дома?

-- О, да, через чердак!

-- Ну, так проводи меня!

Одлетта пошла вперед, Генрих и Маликан последовали за нею. Она довела их до чердака и указала на лестницу, по которой можно было выбраться на крышу; туда влез сначала Генрих, а потом Маликан.

с неменьшей энергией.

-- Сегодня они еще продержатся, -- пробормотал Генрих.

-- И король вернется в Лувр, -- сказал Маликан.

-- Как знать! -- ответил Генрих.

-- Эй, государь, -- крикнула снизу Одлетта, оставшаяся у подножия лестницы, -- а вот и господин де Ноэ!

 Наконец-то! -- буркнул Генрих. На крышу вышел Ноэ, за ним - Одлетта.

-- Я уже думал, что вас убили! -- сказал Амори.

-- Такова уж твоя привычка, -- смеясь ответил Генрих, -- стоит тебе потерять меня из вида, как ты начинаешь строить самые мрачные предположения. Ну-с, раз ты шнырял по городу, не узнал ли ты чего-нибудь новенького?

-- Узнал, что герцогу Гизу удалось убежать из Лувра! Генрих подавил возглас гнева.

-- И узнал также, -- продолжал Ноэ, -- что королю не вернуться в Лувр, если мы не вмешаемся в это дело!

 Но мы помешаем ему в этом, государь?

-- Гм... гм... Что значат каких-нибудь пять-шесть сотен гасконцев, рассеянных по Парижу?

-- Они стоят больше, чем восемь тысяч королевских швейцарцев!

-- Согласен, но... раз король не хочет моей помощи...

-- Ему нужно помочь против его воли. Разве он не брат королевы Маргариты? Кроме того, если герцогу удастся проникнуть в Лувр, он станет королем.

 На сутки - не больше! Но я уж вижу, что у тебя просто руки зудят! Ладно, ступай за гасконцами!

-- Этого не нужно - они ждут лишь сигнала. Их взоры обращены на этот дом.

-- Ну, так давай свой сигнал!

Ноэ достал из кармана голубой носовой платок и привязал его к кончику шпаги; но, в то время как он собирался махнуть этим флажком, Генрих остановил его.

-- Что еще? -- спросил Ноэ.

 А вот погляди.

Действительно, пушки Лувра открыли такой убийственный огонь по мятежникам, что последние отступили и оставили баррикаду. Напрасно Гиз старался остановить их и вновь двинуть в огонь: горожане продолжали отступать.

 Пожалуй, нашего вмешательства не понадобится, -- сказал Генрих. -- Я оказался слишком хорошего мнения об этих горожанах: они обманули мое доверие!

Но не успел Генрих договорить эти слова, как на площади послышался сильный шум. Это на рысях подъехал кавалерийский отряд, состоявший из немецких рейтаров. Их вела женщина в каске и со шпагой в руках, с седла, развеваясь, свешивалась ярко-красная юбка.

-- Королева баррикад! -- крикнул Ноэ.

 Да, это герцогиня! -- воскликнул в свою очередь Генрих.