Таинственное наследство.
Гиньон

ГИНЬОН

Получив деньги за свою работу, Вишня встретилась с Леоном, узнала от него, что его уже сделали, совершенно неожиданно, мастером и что поэтому их свадьба может быть через две недели.

Простившись с ним, как прощаются все влюбленные, она отправилась к матери своего жениха в Бурбонскую улицу, но на дороге встретилась с Гиньоном - худеньким сухопарым живописцем--маляром, другом Леона.

Гиньон остановил молодую девушку и предупредил ее, чтобы она отсоветовала своему жениху продолжать знакомство со слесарем Росиньолем, с которым он познакомился только два дня и который, как кажется, большой мошенник.

-- Словом, вы хорошо бы сделали, -- добавил Гиньон, -- если бы уговорили Леона. У меня явилась преглупая мысль...

Простившись с ним, девушка пошла по направлению к Бурбонской улице, и в это--то время ей повстречался пожилой господин, маленький, толстенький, с багровым лицом и в синих очках.

На нем был надет синий сюртук с золотыми пуговицами и ленточкой Почетного Легиона в петлице.

Господин этот был не кто иной, как Гастон Исидор де Бопрео, начальник отделения Министерства иностранных дел. Сначала он приостановился и посмотрел на нее, а потом, заметив, что она не обращает на него внимания, поворотил назад и последовал за ней.

Итак, когда Вишня рассталась с Гиньоном, она встретилась с г. Бопрео, который, повинуясь неопределенному влечению своего сердца, последовал за ней.

Хотя подобное приключение не было новостью для начальника отделения, так как он сотню раз ходил за гризетками и заговаривал с ними с дерзостью, отличающую пожилых мужчин, но на этот раз остановили ли его скромные, приличные манеры этой молодой девушки, но им овладела какая--то робость, необыкновенная в мужчине его сорта, и он удовольствовался только тем, что шел вслед за нею, пожирая ее своими глазами.

Вишня скоро заметила его преследование и прибавила шагу.

Начальник отделения сделал то же самое.

Девушка вошла в дом к матери своего жениха и просидела у нее более часа.

По выходе от нее она увидела г. Бопрео, стоявшего на тротуаре; тогда молодой девушкой овладел страх, и она, чтобы избавиться от него, пустилась чуть не бегом.

Но начальник отделения догнал ее и сделал попытку заговорить с ней.

-- Милостивая государыня! -- начал было старый ловелас, но Вишня сейчас же остановила его.

-- Я не разговариваю с мужчинами, -- сказала она, -- которые преследуют меня на улице. Идите своей дорогой!

Но г. Бопрео не унимался и продолжал следить за молодой девушкой, хотя уже издалека.

Дойдя до своего дома, Вишня проворно вошла в свою комнату, а г. Бопрео, прождав на улице около часа, решился обратиться к дворнику, не позабыв при этом предварительно сунуть ему в руку сто су.

-- Я очень богат, -- возразил Бопрео.

-- Будь вы хоть богаче короля, то и тогда вы ничего не добьетесь. Другое дело, если бы это была ее сестра.

-- Какая сестра?

-- Гулящая, -- ответил простодушно дворник.

-- Как ее зовут?

-- Баккара.

В голове г. Бопрео промелькнула адская мысль.

-- Где она живет? -- спросил он торопливо.

-- В Монсейской улице.

-- Так, -- проворчал Бопрео и ушел, погруженный в задумчивость.

Он испытывал первую боль неизлечимого недуга, известного под именем старческой любви.

Вот была причина того, что г. Бопрео вернулся домой в страшно раздражительном виде.

Впрочем, он скоро победил себя, так как, вероятно, нашел какое--нибудь средство добраться до Вишни.

После обеда Фернан ушел работать в его кабинет, а Эрмина, по знаку своей матери, удалилась в свою комнату.

Тереза Бопрео осталась одна с своим мужем.

-- Мне нужно с вами поговорить, -- начала она, обращаясь к нему.

-- Что? -- спросил начальник отделения, погруженный в свои любовные мечты.

-- Дело идет о моей дочери, -- продолжала госпожа де Бопрео, -- она теперь в таком возрасте, когда ей пора уже выйти замуж.

-- Положим, -- прервал ее муж, -- но для того, чтобы выйти замуж, нужно сначала отыскать мужа?

-- Богат он? -- спросил торопливо г. Бопрео.

-- Это прекрасный молодой человек, и Эрмина может быть вполне счастлива с ним.

-- Так. Богат он?

-- Нет, но у него очень хорошая будущность.

-- Мало...

-- Но Эрмина любит его.

-- Его имя?

-- Фернан Роше.

Бопрео подпрыгнул на своем стуле.

-- Этого никогда не будет! -- вскрикнул он, вставая со своего места. -- Это чистая глупость!

Тереза невольно заплакала.

-- А, вы плачете! -- заговорил он насмешливо. -- Плачете потому, что я не хочу отдать вашу дочь за человека, у которого нет ничего!

-- Но ведь вы же сами находили, что он честный и трудолюбивый молодой человек! Зачем...

-- Зачем, зачем! -- перебил ее Бопрео. -- Да потому, что у него нет ничего.

-- Но ведь и у вас не было ничего, -- заметила холодно Тереза.

-- Зато у вас был ребенок, -- закричал он, выходя из себя. -- Хотите, чтобы я согласился на этот брак? Это зависит вполне от вас.

-- Что же нужно сделать?

-- Отдайте все ваши деньги нашему сыну Эммануэлю, и тогда...

-- Никогда! -- вскричала Тереза. -- Я не позволю себе обобрать одно дитя в пользу другого!

имеет права выходить замуж без согласия своего отца. Я не даю этого согласия.

-- Мы подождем, хотя бы мне пришлось признаться во всем перед своей дочерью, хотя бы мне пришлось краснеть перед ней.

Но в эту минуту дверь залы отворилась, и на пороге ее появилась Эрмина, бледная и серьезная.

-- Мама, -- сказала она, -- вы благородная и святая женщина, и вам никогда не придется краснеть перед своей дочерью.

И при этих словах она подошла к своей матери и опустилась перед ней на колени.

-- Милая мама, -- прошептала молодая девушка, -- простите меня. Я все слышала. Я знаю, что вы лучшая из всех матерей и благороднейшая из всех женщин, дочь ваша гордится вами.

После этих слов она встала и посмотрела на Бопрео.

-- Милостивый государь, -- начала Эрмина, -- мама не хотела лишать меня денег, но сама я вправе отказаться от своего наследства; я согласна на ваши условия.

И, холодно поклонившись, девушка подбежала к двери кабинета и позвала Фернана. Роше показался на пороге. Эрмина взяла его за руку и подвела к г. Бопрео.

-- Не правда ли, -- сказала она, -- ты возьмешь меня и без приданого?

-- Мне ничего не нужно, кроме вас, -- ответил в восторге молодой человек.

-- Ну, так я буду вашей женой. Садитесь и пишите расписку в получении моего приданого. Только на этом условии г. Бопрео и соглашается отдать вам мою руку.

И при этом молодая девушка бросила взгляд невыразимого презрения на начальника отделения, ошеломленного подобной самоотверженностью.

На другой день после этого, в воскресенье, уже известный нам Коляр шел около восьми часов утра по Шоссе д'Антенской улице. Оттуда он повернул по улице Виктуар и пошел к небольшому павильону, расположенному в конце сада одного старинного дома.

В этом павильоне с месяц назад поселился капитан Вильямс.

В Лондоне капитан предводительствовал шайкой мошенников и носил титул баронета, узаконенный за ним вследствие покупки им одной недвижимой собственности.

Теперь у капитана были черные волосы и усы, а в Лондоне он был рыжим.

Когда Коляр вошел к нему, то он сидел в халате у камина и причесывался.

-- Я только месяц в Париже, -- думал он, -- а мои дела идут очень недурно, и если нечистая сила будет продолжать помогать мне, то я непременно овладею деньгами барона Кермора де Кермаруэ.

Монолог его был прерван двумя ударами в дверь. Вошел Коляр.

-- Я исправен?

-- Совершенно. Садись.

Вильямс закурил папиросу и пристально посмотрел на своего подчиненного.

Коляр начал свой рапорт:

-- Жена де Бопрео есть именно нужная нам Тереза. Дочь ее Эрмина - дитя барона Кермора де Кермаруэ. У дочки есть обожатель. Они уже помолвлены. Свадьба назначена через две недели.

-- Жених Эрмины, -- продолжал Коляр, -- ничтожный чиновник Министерства иностранных дел. Его зовут Фернан Роше, и он положительный бедняк, нанимающий небольшую комнатку в улице Темпль.

Вильямс записал все это в свою записную книжку.

-- Дальше? -- заметил он холодно.

-- Мне понравилась одна молоденькая девушка, по прозвищу Вишня, -- продолжал свой доклад Коляр.

Капитан нахмурился.

-- Я подружился с ее женихом, а он, в свою очередь, дружен с женихом Эрмины де Бопрео. От Леона Роллана я узнал, что Бопрео только тогда согласился на брак своей дочери, когда она отказалась от своего приданого. У Вишни есть сестра - распутная особа, по имени Баккара, которая влюблена по уши в Фернана Роше.

-- Так, хороша она?

-- Прелестна.

-- Ловка?

-- Замечательно, и женщина с железным характером.

-- Хорошо, -- заметил Вильямс, -- она освободит меня от Фернана. Продолжай!

-- Бопрео влюблен в Вишню. Вчера днем он следил за ней на улице Темпль, а вечером бродил там, где она живет.

-- Где квартира Баккара? -- прервал его капитан.

-- Мосейская улица, маленький дом на правой руке.

-- Будет исполнено, -- ответил Коляр и вышел.

Сэр Вильямс приказал своему человеку заложить лошадь в тильбюри и стал одеваться.

Через полчаса после этого он был уже у подъезда отеля, где жила Баккара.

Она была еще в постели, когда приехал Андреа.

-- Меня нет дома, -- сказала она своей горничной, когда та доложила ей о приезде богатого англичанина.

Камеристка вышла, но вскоре снова вернулась с карточкой в руке.

-- Сударыня, этот молодой человек, -- сказала она, -- имеет до вас какое--то серьезное дело.

Баккара с досадой взяла карточку и небрежно взглянула на нее.

"Сэр Вильямс Л., баронет", -- прочла она и сердито обернулась к стене.

-- Я не знаю его, -- проговорила она, принимаясь снова за свои любовные мечтания.

-- Милорд желает сказать вам только несколько слов, -- настаивала горничная.

-- Убирайся! Я не знаю его.

-- Он поручил мне сказать вам только одно имя.

-- И знать его не хочу.

Тон Баккары был повелителен и сердит.

-- Барыне совершенно ничего не стоит выслушать это имя, -- продолжала камеристка, которой, вероятно, было щедро заплачено.

-- Фанни, -- сказала сухо Баккара, -- с этой минуты ты у меня больше не служишь.

-- Милорд поручил мне сказать, -- добавила с необыкновенным хладнокровием горничная, -- что он приехал к барыне поговорить о г. Фернане Роше.

При этом имени Баккара спрыгнула со своей постели.

Голос Баккары прерывался от волнения.

Войдя к Баккара, сэр Вильямс начал с того, что выпытал у нее признание в том, что она влюблена в Фернана Роше, и, сообщив ей, что тот женится на Эрмине де Бопрео, предложил свои услуги, чтобы расстроить этот брак, и в несколько минут так овладел влюбленной Баккара, что та решилась, по его настоянию, принять к себе г. де Бопрео, приехавшего к ней, чтобы упросить ее продать ему ее сестру Вишню.

-- Мое положение и богатство, -- говорил начальник отделения, -- позволяет мне сделать многое для женщины.

-- Ну, любезнейший, -- перебила его Баккара, выходя из своей аристократической роли, -- вы, вероятно, не сорите миллионами, как ваш начальник Вилдье, который из--за меня разорился, или Леопольд Марлот, закуривший мне папироску своим последним тысячефранковым билетом.

-- Вас обманули в справках обо мне.

На губах куртизанки появилась презрительная улыбка.

-- У вас есть сестра, -- продолжал смущенный Бопрео.

-- Да, но вы напрасно теряете время, она вполне честная девушка, -- проговорила Баккара и, взглянув на портьеру, за которой спрятался сэр Вильямс, увидела за ней бледное лицо баронета, который как будто говорил:

-- Вы забываете мои приказания и слова и, вероятно, желаете женить Фернана?

-- Я подумаю, сударь, -- ответила она и сделала движение, что желает раскланяться с Бопрео.

-- Ах! Будьте сострадательны, -- начал начальник отделения.

Но Баккара встала и перебила его.

-- Приходите завтра, -- проговорила она отрывисто. Бопрео взялся за шляпу и тоже встал.

-- Завтра? -- спросил он.

-- Да, -- прошептала Баккара, опустив голову и выпроваживая старика.

После его ухода она осталась с глазу на глаз с сэром Вильямсом.

-- О, какая мерзость! -- прошептала она, -- продать свою сестру? Никогда, никогда! Говорят, что у Баккара нет сердца, это правда, но своих кровных она любит. Никогда, никогда! -- повторила она еще раз с особенной твердостью.

-- Моя милая, -- сказал холодно сэр Вильямс, -- один Бопрео может только расстроить свадьбу своей дочери с Фернандом Роше, и вы напрасно обошлись с ним так сурово.

Этих слов было довольно, чтобы заставить молодую женщину ради своей любви решиться продать свою сестру.

Окончив свое платье, она оделась и, купив себе молока и булку, села за завтрак.

В это время к ней постучались.

-- Войдите, -- сказала она.

В комнату вошла бледная высокая девушка в черном платье.

-- Ах, это вы, барышня! -- проговорила почтительно Вишня, -- как вы добры, что навестили меня. -- И при этом она с любовью пожала худенькие ручки молодой девушки.

-- Я давно не виделась с вами, и мне также захотелось принести вам свой новый адрес. Я живу теперь на улице Мелэ, No 11.

История той, которую Вишня принимала теперь с таким почтением и удовольствием, была очень проста и вместе с тем глубоко трогательна.

Ее звали Жанной Бальдер, она была дочерью полковника, убитого при осаде Константины. Оставшись после смерти своего отца без всяких средств, Жанна поселилась вместе со своей матерью и старой кухаркой в том же доме, где жили родители Вишни.

Это было в то время, когда Баккара бежала от своего семейства.

Жанне было тогда восемнадцать лет. Она была хороша той смелой, горделивой красотой, которая составляет исключительное достояние и отличие чистокровных аристократов.

Госпожа Бальдер скоро умерла, и Жанна осталась одинокой в мире, но чистой, как цветок, растущий на краю пропасти.

-- Так вы переехали? -- повторила свой вопрос Вишня.

-- Да, мы с Гертрудой (так звали ее кухарку) нашли, что для нас теперь слишком дорого платить шестьсот франков. А я пришла к вам теперь, моя милая Вишенка, попросить об одном деле, -- продолжала с благородною откровенностью Жанна.

-- Я всегда к вашим услугам, барышня, располагайте мною.

Жанна слегка покраснела.

-- Гертруда очень стара и почти не видит, -- начала она тихим голосом, -- она, бедная, выбивается из сил для улучшения моего существования. Так мне бы хотелось помочь ей, но для этого нужно денег.

-- Возьмите у меня! -- вскричала Вишня. -- У меня есть в сохранной кассе двести франков.

-- Нет, благодарю тебя, моя милая подруга, -- ответила Жанна, -- я не об этом хотела говорить. Мне нужна работа. Рекомендуй, пожалуйста, меня в какой--нибудь магазин, где бы я могла брать работу.

-- Как! Барышня, вы хотите портить ваши прелестные ручки? Разве они созданы для работы?

-- Я сделаю вот как, -- предложила тогда Вишня, -- в одном магазине вышиванья я очень дружна со старшей мастерицей. Я буду брать у нее работу для вас, вы отдавайте мне ее каждую неделю, а я буду относить ее вместе со своей работой, тем более это будет удобно потому, что наши магазины рядом. Согласны вы на это, барышня?

Жанна поцеловала Вишню и от всего сердца поблагодарила ее за это доброе предложение.

-- У меня есть тоже до вас просьба, -- добавила нерешительно молоденькая цветочница. -- Вы не откажетесь пообедать вместе с нами? Вы не будете стыдиться нас?

-- Стыдиться! -- воскликнула тоном упрека Жанна. -- О, конечно, нет!

-- Ну, сегодня, например?

-- Извольте, моя милочка, -- согласилась Жанна и, поцеловав Вишню, отправилась домой.

После ее ухода Вишня проворно собралась и отправилась в Бурбонскую улицу к матери своего жениха.

Леон тоже не заставил себя долго ждать и явился аккуратно в пять часов.

-- Я пригласил с собой одного приятеля, славный малый, зовут его Коляр, -- прибавил он, когда Вишня сообщила ему, что Жанна согласилась также сопровождать их.

В эту минуту постучались в дверь, и вошел сам Котляр.

Помощник капитана Вильямса был одет с некоторой щеголеватостью самого дурного тона и с первого же взгляда не понравился молодой цветочнице.

Он раскланялся чересчур непринужденно, и это--то окончательно раздосадовало девушку.

-- Любезный друг, -- сказал Коляр, обращаясь к Леону, -- я не могу обедать с вами. Сегодня я был осчастливлен приездом ко мне моего старикашки--отца, а потому я и пришел извиниться перед вами.

Вишня улыбнулась при этих словах. Коляр раскланялся еще раз и вышел. Пройдя несколько шагов, он сел в ожидавший его фиакр, в котором уже сидели два человека в блузах. Поместившись в фиакр, он крикнул кучеру:

-- К Бельвильской заставе! -- и, не торопясь, стал менять свой костюм, снимая с себя сюртук и надевая вместо него синюю блузу и фуражку.

В это же самое время Леон с матерью, Вишней и Жанной ехали в другом фиакре в Бельвиль, к ресторану под названием "Бургонские виноградники".

Приехав в ресторан "Бургонские виноградники", Леон Роллан поместился вместе со своими дамами в общей зале второго этажа, куда скоро вошли Николо и слесарь, а почти вслед за ними вошел туда и Арман де Кергац, который еще дорогой слышал о том, что эти бандиты сговаривались напасть и убить Леона Роллана.

Арман де Кергац был одет в простонародную блузу, что и было причиной того, что все общество, находившееся в зале, приняло его за ремесленника.

Леон только что хотел сесть за стол, как к нему подошел слесарь.

Леон посмотрел на него с удивлением.

-- Вы верно, ошиблись? -- заметил он.

-- Ну нет. ведь тебя зовут Леон Роллан?

-- Да.

-- Ты столяр, у которого есть душечка с двумя детьми...

Но он не договорил, так как на него кинулся Арман и так сдавил его, что несчастный слесарь мгновенно понял, что у него сильнейший противник.

Николо не осмелился явиться на помощь к своему товарищу, так как он видел перед собой дуло револьвера, который Арман вынул из своего кармана.

Все это произошло так быстро, что Леон и его спутницы долго не могли прийти в себя.

Слесарь и Николо бежали, а Арман по просьбе Леона, который не переставал считать его простым ремесленником, остался с ними обедать.

Его в особенности занимала Жанна.

Убежав из ресторана, бандиты явились к Коляру и сообщили ему о своей неудаче.

Коляр сел к окну и стал наблюдать за всеми выходящими из "Бургонских виноградников", желая узнать, кто был тот человек, который помешал их плану.

Они ждали целый час, окидывая испытующим взглядом каждого прохожего, как вдруг слесарь глухо вскрикнул: "Вот он!"

И Коляр увидел Армана де Кергаца, которого он сейчас же узнал, несмотря на его одежду.

Арман шел под руку с Жанной, а за ним следовали Вишня и Леон с матерью.

-- Силы небесные! -- заорал Коляр, бросившись на улицу. -- Хороши мы! Это ведь Арман!

Выскочив на улицу, Коляр нанял первого попавшегося ему под руку извозчика и, пообещав ему на хорошую водку, полетел с докладом к сэру Вильямсу, которого он застал в то время, когда тот собирался ехать к Баккара.

Выслушав его, капитан хладнокровно зевнул и спокойно сказал:

-- Ты говоришь, что Арман познакомился с Леоном

-- Да.

-- А Роллан знает Фернана Роше?

-- Да.

-- Ну, так мы должны спрятать посредника. Найду средство.

-- Но ведь тогда Вишня может пойти к Арману.

-- И ее уберем, -- добавил Вильямс.

-- Ого!

-- То есть попросим Бопрео смотреть за ней.

Затем разговор между ними окончился, и капитан поторопился к Баккара, которая на этот раз уже не заставила его так долго ждать, как в первый раз. Она приняла его в своем будуаре.

-- Я намерен предложить вам лучший предлог, какой только есть, чтобы вынудить Бопрео отказать Фернану Роше в руке своей дочери.

Молния злобной радости сверкнула в глазах куртизанки.

-- В самом деле?! -- вскрикнула она.

-- Через двое суток, -- ответил холодно Вильямс, -- Фернан будет здесь, около вас.

Баккара была вне себя от восторга.

-- Что нужно сделать? -- спросила она с необыкновенной решительностью.

-- Садитесь и пишите.

Баккара повиновалась.

"Мой возлюбленный Фернан! Уже четыре дня, как я не видела тебя. Вот каковы мужчины. Они требуют, чтобы мы любили их вечно, а сами, встретив какую--нибудь куклу - честную девочку, как они обыкновенно называют какую--нибудь дрянь с красными руками, бессмысленной улыбкой, костлявою шеей, и только потому, что у нее двести тысяч франков приданого, пускаются вздыхать с намерением жениться. Надеюсь, Фернан, что когда ты свершишь этот великий подвиг, то представишь меня своей жене.

Честное слово, мой возлюбленный, я повеселюсь на твоей свадьбе, и как мне забавно будет видеть, когда мой бывший любовник поведет под руку свою супругу, разодетую в померанцы.

Баккара

P.S. Это письмо доставит тебе Фанни. Дружок! Не делай ей глазок. Я еще не хочу верить, хотя меня и уверяли, что ты ухаживаешь за моей горничной. О, мужчины!"

-- А теперь, -- продолжал сэр Вильямс, -- вы должны сделать так, чтобы Бопрео доставил возможность прочесть своим это миленькое письмецо.

-- Но как это сделать?

-- Очень просто: когда Бопрео придет сюда, то вы должны признаться ему, что любите Фернана, и если он женится на Эрмине, то ему, то есть Бопрео, не видать никогда Вишни, затем передайте ему эту бумажку и скажите: устройте, чтобы ваша дочь прочла ее и написала отказ своему жениху, и принесите мне его. А тогда в награду за это вы узнаете, как можно достать мою сестру. До свиданья!

Сэр Вильямс встал и, поцеловав руку Баккара, вышел из комнаты.

В этот вечер он был на балу в Министерстве иностранных дел, где его сейчас заметили и где он был представлен Эрмине и госпоже Бопрео.

В двенадцать часов он был уже дома.

Через три дня после описанной сцены в семействе г. Бопрео Фернан по приглашению своего будущего тестя пришел ранее обыкновенного к своей невесте и вместе с ней и Терезой Бопрео ездил в концерт.

В шесть часов вернулся домой сам начальник отделения, и все сели обедать.

После обеда и кофе он аккомпанировал Эрмине на фортепьяно, поговорил еще несколько минут и потом распростился, оставив у камина мужа и жену.

Проводив жениха до дверей гостиной и пожав ему руку, Эрмина села опять за фортепьяно.

В ту минуту, когда Тереза наклонилась за щипцами, Бопрео ловко подбросил уже известное нам письмо.

Тереза увидела его и, подняв, спросила мужа:

-- Это ваше?

Бопрео покачал отрицательно головой и, взяв конверт, взглянул на адрес:

"Г. Фернану Роше", -- прочел он.

-- Вероятно... Фернан выронил его, -- заметил он спокойно и самым добродушным тоном.

-- Странный адрес, -- продолжал он, -- внизу написано: "Через мою горничную". Ого!

-- Ого! -- воскликнул он. -- Скажите, пожалуйста! Нет, это уже слишком.

Окончив чтение, он посмотрел на свою жену и сказал:

-- Это письмо от Баккара - молодой камелии, оно адресовано к человеку, которого вы хотели сделать своим зятем. Поздравляю вас с подобным выбором. Не желаете ли прочитать? -- И он протянул письмо к своей трепетавшей жене.

Тереза пробежала его и, вскрикнув, лишилась чувств.

В свою очередь, молодая девушка взглянула на письмо, прочла несколько строк и выронила его из рук.

Эрмина Бопрео не испустила ни одного вопля, не проронила ни одной слезинки.

Жизнь ее была разбита.

-- Батюшка, -- сказала она грустным, но твердым голосом, -- попросите господина Роше забыть, что он был моим женихом.

-- О! -- вскричал старик, разыгрывая самое глубокое негодование. -- Мерзавец! Если он только осмелится прийти сюда!

-- Успокойтесь, батюшка, -- продолжала гордо Эрмина, -- господин Роше никогда не будет моим мужем!

И, сказав это, она подошла к столу и написала следующие строчки:

"Милостивый государь!

Событие, о котором я нахожу бесполезным напоминать, вынуждает меня отказаться от наших бывших намерений. Я решилась поступить в монастырь. Посещения ваши будут совершенно напрасны".

Она подписалась и подала это письмо г. Бопрео.

"Теперь Вишня моя", -- подумал он и тотчас же отправился в Монсейскую улицу.

Кучер, судивший по его синей одежде и орденской ленте, подумал, что он везет чуть не самого пэра, и помчался так быстро, что через каких--нибудь двадцать минут высадил своего седока у решетки небольшого отеля, где жила Баккара.

Между тем сэр Вильямс сидел у Баккара и уговаривал ее написать Вишне следующее письмо, которое, по его словам, было необходимо для того, чтобы осчастливить Баккара.

Баккара еще раз повиновалась ему и написала:

"Милая сестрица, если ты сейчас же не поспешишь ко мне на помощь, то твоя Луиза погибла. Дело идет о моей будущности и жизни. Беги сейчас в Змеиную улицу No 19, спроси там госпожу Коклэ и скажи ей: "Я пришла к моей сестре", тогда ты узнаешь, что нужно сделать, чтобы спасти меня.

Перо выпало из рук Баккара, и две слезы, долго сдерживаемые, скатились наконец по ее щекам.

-- Бедная сестра! -- чуть слышно прошептала она.

-- Теперь подождем Бопрео, -- сказал хладнокровно Вильямс.

В эту минуту раздался звонок.

Бопрео был принят, и Баккара, взяв письмо с отказом Эрмины, взамен этой услуги сказала ему, чтобы в десять часов он был в Змеиной улице No 19, где он и найдет Вишню.

Бопрео уехал, а сэр Вильямс, отослав письмо Баккара с ее горничной Фанни к Вишне, последовал за начальником отделения в Змеиную улицу.

-- Кто кого одолеет, господин Бопрео! -- шептал он, садясь в свой тильбюри.

Вишня прочла вероломное письмо сестры и, ничего не подозревая, торопливо поехала в Змеиную улицу.

Она отыскала дом No 19 и, поднявшись на лестницу, встретилась на площадке с какой--то старухой.

-- Где живет госпожа Коклэ? -- спросила она.

-- Это я, -- ответила старуха, -- что вам нужно?

-- Я пришла поговорить с вами о моей сестре Луизе.

-- О какой Луизе?

-- Баккара, -- добавила в смущении Вишня.

Старуха сейчас же переменилась и очень любезно попросила молодую девушку следовать за собой.

Она ввела Вишню в большой зал подозрительного вида, где вся обстановка носила на себе отпечаток бедности и какой--то постыдной роскоши, и, попросив подождать, вышла, не позабыв запереть за собой дверь.

Прошло около получаса, проведенного Вишней в догадках о том, что могло случиться с Баккара, когда, наконец, молодая девушка почувствовала сзади себя какой--то странный шорох. Она обернулась и вскрикнула от испуга. Подле дивана, на котором она сидела, отворилась дверь, оклеенная такими же обоями, как и стены комнаты, и в комнату вошел человек, которого Вишня не узнала с первого взгляда.

Это был де Бопрео.

Он затворил за собой дверь и сделал жест рукой.

При виде его Вишня встала с дивана и инстинктивно отступила назад. Но пожилая наружность и лысая голова де Бопрео отчасти успокоили ее.

-- Здравствуйте, здравствуйте, милое дитя, -- повторил он отеческим тоном.

-- Милостивый государь, -- спросила Вишня, -- вы и есть тот человек, которого я жду?

-- Да, моя красавица.

И старик взял ее за руку.

Молодая девушка отдернула свою руку и не хотела садиться.

-- Моя сестра - прошептала она.

-- Такая же очаровательная особа, как вы? -- перебил ее Бопрео.

-- Сестра писала мне...

-- Ах, да, знаю.

-- Что же я должна делать?

-- Да, да, Баккара действительно рассчитывает на вас. Э, да сядьте же здесь. Разве вы боитесь меня?

-- Нет, -- пробормотала Вишня, поддаваясь добродушному тону старика.

Она решилась сесть на диван.

-- Ну--с, поговорим сначала о вас, -- начал, улыбаясь, начальник отделения.

-- Обо мне?

-- Да, послушайте, -- продолжал он, подвигаясь все ближе к ней. -- Посмотрите--ка на меня хорошенько. Вы не узнаете меня?

Вишня тогда только вспомнила, что встретилась с ним в Бурбонской улице.

-- Милое дитя, -- продолжал старик, -- может быть, я кажусь вам... немного зрелым... мне, конечно, уже не двадцать лет... но верьте мне, я порядочный человек. и даже очень порядочный. И умею быть щедрым... Что вы, например, думаете о хорошенькой квартирке на улице Бланш или хоть в Сен--Лазар? Положим, тысяча франков за квартиру, горничная, пятьсот франков в месяц и сто луидоров на ваш туалет?

Бедная девочка поняла, наконец, все, все - до самой низости и подлости своей сестры.

Вне себя от ужаса, она вскочила и хотела бежать - дверь была заперта.

А Бопрео, пользуясь ее смущением и испугом, обнял ее за талию и хотел поцеловать.

Вишня вырвалась.

-- Негодяй! -- кричала она. -- Помогите!

Но ее никто не мог слышать, а Бопрео хохотал.

-- Полно, крошечка, -- говорил он, улыбаясь, -- нас никто не услышит, мы одни в целом доме. Будь спокойна, я сдержу свои обещания, и в доказательство... - Он хотел снова обнять ее.

Но Вишня отскочила от него и, вооружившись подсвечником, который стоял на камине, приняла такую оборонительную позу, что Бопрео невольно задумался; но, впрочем, это продолжалось недолго. Бопрео ободрился и только хотел снова накинуться на молодую девушку, как дверь подле дивана снова отворилась, и на пороге показался человек.

Бопрео отступил.

-- Сэр Вильямс, -- проговорил он с ужасом.

Это был тот самый баронет сэр Вильямс, которого накануне представили ему в Министерстве иностранных дел.

Вид этого человека, встреченного им в высшем обществе и знавшего его положение и административные обязанности и застающего его теперь в покушении на честь молоденькой и беззащитной девушки, -- все это произвело на Бопрео поражающее действие.

Сэр Вильямс подошел между тем к молодой девушке и ласково сказал:

-- Не бойтесь ничего, сударыня, этот негодяй не посмеет вас больше тронуть. Коляр! Коляр! -- крикнул он, оборачиваясь назад.

Дверь опять отворилась, и на этот раз Вишня узнала в вошедшем нового приятеля своего Леона. Она бросилась к нему, как дитя к матери.

-- Ты проводишь эту девицу, -- сказал ему Вильямс, -- и отвечаешь мне за нее...

-- Ба! Да это же мамзель Вишня! -- вскричал, в свою очередь? Коляр. -- Так нас не обманули!

И вслед за этим он взял молодую девушку за руку и вышел с ней, оставив г. Бопрео один на один с сэром Вильямсом.

Оставшись наедине, капитан начал с того, что запугал начальника отделения каторгой, а затем постепенно сообщил ему о том, какое громадное наследство должно принадлежать Эрмине, и, наконец, вошел с ним в сделку, по которой Бопрео обязался выдать за него свою дочь и вообще исполнять все то, что капитан ему прикажет, взамен чего сэр Вильямс обещал ему полное молчание о происшествии с Вишней и эту девушку в тот день, когда он женится на Эрмине.

Погибель Фернана Роше была решена.

На другой день после этого де Бопрео пришел в присутствие около десяти часов утра.

Вильямс держал его в своих руках двойной приманкой: Вишней и миллионами таинственного наследства.

Не успел он сесть в свое зеленое кожаное кресло, как вошел Фернан Роше.

Он не знал еще ничего про ужасное письмо.

-- Я пришел отдать вам отчет о вчерашнем вечере, куда вы поручили мне вчера съездить.

-- А! Я уверен, что вы скучали, -- ответил ему Бопрео, протягивая руку.

-- Кстати, у меня есть еще просьба до вас: мне надо уйти на несколько времени, так будьте добры, побудьте здесь вместо меня. Вот вам ключи от кассового сундука - в нем теперь около тридцати двух тысяч франков. Если кому--нибудь понадобятся деньги, то вы потрудитесь выдать, -- добавил Бопрео, вставая с кресла.

Здесь надо заметить, что он заведовал кассой так называемых "негласных пособий", а потому и имел особенные ключи от общего кассового сундука всего министерства.

-- Но... - начал было Фернан.

-- Полноте, -- перебил его Бопрео, улыбаясь. -- Заприте вашу контору и приходите сюда.

Фернан вышел.

Тогда Бопрео подошел к сундуку, отпер его и, вынув оттуда зеленый портфель, спрятал его в обширном кармане своего белого пальто.

Когда Фернан воротился, Бопрео как ни в чем не бывало передал ему ключи и дружески усадил его на свое место.

-- Господа! -- сказал он, выходя в соседнюю комнату, -- я ухожу на час, меня заменит г. Роше. В случае нужды обращайтесь к нему.

Затем начальник отделения спокойно спустился по главной лестнице министерства и, завернув за угол бульвара, сел в наемную карету и велел кучеру везти себя в улицу ср. Лазаря.

Оставшись один, Фернан занялся корреспонденцией своего начальника. Так прошло около четверти часа, как вдруг в залу вошел комиссионер, который был не кто иной, как Коляр, и, подойдя к Фернану, подал ему письмо, добавив:

-- За труды мне заплачено.

Коляр подал ему письмо Эрмины, данное ему сэром Вильямсом,

отказ? И что заставило ту, которая еще вчера улыбалась ему, написать это жестокое письмо? Фернан все позабыл: свои обязанности, кассу, вверенную ему Бопрео, и стремительно выбежал из комнаты.

Он бросился в улицу св. Лазаря и хотел во что бы то ни стало увидеться с Эрминой.

Швейцары, видя, что он уходит без пальто и шляпы, вообразили, что г. Роше идет в верхний этаж.

Фернан унес с собой ключи от кассы, которые ему - вверил его начальник г. де Бопрео.

Прошло около получаса, Фернан не возвращался. Наконец вернулся и Бопрео.

-- Г. Роше ушел, -- сообщил ему один из швейцаров.

-- Ушел? Странно...

-- Они, вероятно, где--нибудь в отеле, потому что ушли без шляпы и пальто.

-- Странно! -- повторил он еще раз и, войдя в свою залу, принялся за дело, как будто Фернан должен был сейчас же воротиться.

Через несколько минут после этого к господину начальнику отделения явился какой--то музыкант, присланный самим министром, и предъявил документ на выдачу ему тысячи франков из негласного пособия.

Бопрео послал тогда за главным кассиром всего министерства и попросил его отпереть сундук теми ключами, которые были у него.

Касса была открыта, и в ней не оказалось портфеля с тридцатью двумя тысячами франков.

А Фернана Роше все еще не было, и на него всецело пало обвинение в похищении им этих денег, тем более, что ключи от кассы были у него, и он вышел из министерства в сильном волнении, без шляпы и пальто.

Фернан Роше погиб!..

Пока в Министерстве иностранных дел происходили все эти события, Фернан Роше бежал со всех ног в улицу св. Лазаря.

Единственная служанка де Бопрео отперла ему дверь. Фернан хотел войти в комнату, но она, остановясь на пороге, загородила ему вход.

-- Барина нет дома, -- сказала она.

-- Я желаю видеть дам.

-- Их нет дома.

-- Я подожду, -- сказал тогда Фернан и хотел отстранить служанку.

-- Вы напрасно трудитесь, -- добавила она при этом. -- Они не вернутся.

-- Не воротятся? -- переспросил он как--то глупо.

-- Они уехали на три дня.

-- Уехали?

-- Да--с

-- Но это невозможно!..

-- Я вам верно говорю! Они уехали в провинцию к тетке барыни.

У Фернана потемнело в глазах; он, не помня себя, сбежал с лестницы и бросился бежать.

Но вскоре силы покинули его, он вдруг остановился и грохнулся на тротуар.

Фернан пришел в себя только вечером, когда он уже находился в квартире у Баккара, которая подняла его на улице и перевезла его в своей карете в свой отель.

Открыв глаза и придя несколько в себя, Фернан увидел в Баккара ту женщину, которой удивительная и поразительная красота осуществила бы самые идеальные творения скульпторов и живописцев.

По приказанию доктора Фернана уложили спать и, само собой, ему надо было прийти немного в чувство.

Баккара, подобно какому--нибудь стратегу--полководцу, составляющему в несколько мгновений план будущего сражения, успела в один миг, одним движением руки, сделать себя еще прекраснее и обольстительнее прежнего.

Синий бархатный пеньюар обрисовывал до половины ее гибкий стан и прекрасные формы, на полуобнаженных плечах рассыпались золотистые локоны; горе, смешанное с радостью, придавало ее лицу какое--то восхитительное одушевление, а любовь делала ее столь прекрасной, что красота Эрмины, Вишни и даже самой Жанны с ее аристократическим профилем померкли бы перед этой чарующей красотою.

Фернан мысленно задал себе вопрос, не ангел ли перед ним и не находится ли он уже в лучшем мире?

Баккара была действительно прекрасна до того, что могла свести с ума и мудреца.

Быстро приближалась ночь. Бледный свет сумерек уже не проникал больше через шелковые занавески окон; угасающий огонь камина бросал только быстрые, причудливые отблески на предметы, окружавшие Фернана, а Баккара была все тут, наклоняясь над ним и пожимая его руки.

Прошла ночь, настал день, и солнечный луч, скользя по обнаженным деревьям сада, проник за мягкие занавески алькова Баккара и играл в белокурых волосах куртизанки и на бледном лице бедного Фернана.

Роше мгновенно забыл Эрмину и думал, что он все еще бредит.

-- О, как я люблю тебя!

Но вдруг, часов в девять утра, на улице послышались чьи--то шаги и несколько голосов.

Баккара едва успела накинуть на себя капот, как у дверей сильно постучали.

-- Именем закона, отворите! -- послышалось снаружи.

Фернан Роше был арестован по обвинению его в краже тридцати двух тысяч франков из кассы министерства, где он служил.

Его увели в полицейскую префектуру.

Баккара упала без чувств.

Когда она пришла в себя, то лежала в кровати и около нее находились Фанни и какой--то маленький человек, выдавший себя за доктора, -- это был агент Вильямса, они уверили Баккара, что она видела все, что только произошло перед этим, в бреду, так как она уже больше недели как больна.

Через несколько времени после этого Баккара убедилась, что ее обманывают, и хотела заявить обо всем префекту полиции, тогда сэр Вильямс без дальних церемоний отправил ее насильно в Монмартр - сумасшедший дом к доктору Бланш.

Вишня, выведенная Коляром от Коклэ, была посажена в закрытый фиакр и отвезена им в Буживаль, где ее поместили в принадлежавший сэру Вильямсу уединенный дом, находящийся среди огромного пустынного сада.

Здесь она была поручена строгому караулу и попечениям одной из отвратительнейших женщин--мегер - вдове Фипар - любовнице уже известного нам акробата--шута Николо.

Когда Фернана потребовали к допросу, то он, как и следовало ожидать, заявил, что не виновен.

Тогда сделали обыск в его квартире и у Баккара, в спальне которой было найдено его пальто, в кармане которого находился украденный портфель.

Тогда Фернан Роше был переведен в Консьержери.

Теперь мы вернемся назад и посмотрим, что делал в это время граф Арман де Кергац.

Расставшись с Жанной, которую, как мы знаем, он проводил до самой ее квартиры, он вернулся домой и тогда же почувствовал, что он начинает любить эту молодую прелестную девушку.

Проведя самую тревожную ночь, он на другой день позвал к себе Бастиана.

-- Мой старый дружище! -- сказал он ему. -- Надень свой синий сюртук и отправляйся в улицу Мелэ,

No 11 и посмотри, нет ли в этом доме свободной квартиры. И вообще, постарайся устроить так, чтобы ты мог переехать туда.

Бастиан в точности выполнил приказания Армана и под благовидным предлогом познакомился с Жанной, которая жила вместе со старой кухаркой Гертрудой.

Дня, через два после этого Бастиан устроил совершенно свою новую квартиру в улице Мелэ, Ng 11 и, заперев ее на ключ, отправился к Арману за получением новых инструкций.

На повороте в улицу Лошадиных шагов мимо него промчался щегольский тильбюри, запряженный английской лошадью, которой правил молодой человек; возле него сидел грум.

При виде этого молодого человека Бастиан невольно вскрикнул.

-- Боже мой! -- проговорил он, несколько оправившись. -- Да ведь это Андреа, но Андреа с черной бородой и волосами.

Проговорив это, старый гусар проворно вскочил в первый попавшийся ему на глаза фиакр и крикнул кучеру:

-- Луидор! Два луидора - но только не теряй из виду этого тильбюри!

-- Ого! -- ответил извозчик, -- барин, вероятно, русский князь, и ежели он обещает заплатить так хорошо, то у моей лошади вместо ног будут крылья.

И он изо всех сил стегал свою лошадь.

Лошаденка помчалась быстрее стрелы.

Бастион гнался за сэром Вильямсом и догнал его тогда, когда он только что вошел в свой павильон.

Старый гусар, не теряя времени, вступил в разговор с его грумом и узнал, что его барина зовут сэр Вильямс и что он английский баронет.

Бастиан не удовлетворился этим и пробрался к самому баронету под предлогом купить у него лошадь.

Но сэр Вильямс ни малейшим признаком не выдал себя, хотя Бастиан сказал ему прямо, что он узнает в нем виконта Андреа.

Хладнокровие англичанина окончательно сбило его с толку.

-- Я хочу раздеть вас, -- проговорил тогда Бастиан.

-- Это зачем? Разве я каторжник?

-- Нет, но у вас на теле должно быть неизлечимое родимое пятно.

-- Вы думаете? -- усмехнулся джентльмен, притворяясь испуганным.

-- У меня много родимых пятен, -- ответил англичанин и при этом раскрыл ворот своей рубашки.

Вся его грудь была мохнатая, как у обезьяны. Бастиан между тем помнил, что у виконта Андреа все тело было совсем белое.

Этого вполне было достаточно, чтобы поколебать его глубокое убеждение в тождестве баронета сэра Вильямса с виконтом Андреа, и лицо его, за минуту перед этим базовое от гнева, покрылось вдруг смертельной бледностью.

-- Это не он, -- прошептал Бастиан.

Тогда, в свою очередь, сэр Вильямс нашел выгодным для себя выпытать у бедного гусара все то, что тот знал про Армана и Жанну, и затем вызвал Бастиана на дуэль, находя, что ему будет гораздо лучше отвязаться от него раз и навсегда.

-- А, ты опять влюблен, Арман де Кергац? Ну, так это обстоятельство дозволит мне рассеять тебя немножко и остановить твои деятельные розыски наследников Кермона, -- проговорил сэр Вильямс после ухода Бастиана.

-- Да, добавил он, немного подумав, -- я сделаю из этой Жанны себе любовницу, когда убью Бастиана,

Воротившись в отель, Бастиан рассказал Арману о своей встрече.

-- Уверен ли ты, что это не он? -- спросил еще раз граф.

-- Да, я теперь почти убежден в этом.

-- Так, но ты не будешь драться с ним, лучше буду драться я. -- Бастиан молча пожал плечами.

-- А теперь расскажи мне о Жанне, -- спросил его опять Арман.

Бастиан рассказал ему все то, что он узнал относительно молодой девушки, и Арман решился в тот же вечер посетить ее.

Сэр Вильямс дрался с Бастианом и выбил у него из рук оружие, но не воспользовался тем, что мог убить старика.

Накануне этой дуэли Жанна, уже познакомившаяся с графом Арманом и полюбившая его от всей души, неожиданно получила письмо без подписи.

Она распечатала его и прочла:

"Я вас люблю. С первого раза, как я увидел вас, я понял, что моя судьба и жизнь связаны с вашей и что мое счастье находится в ваших руках".

Жанна невольно приложила руку к своему сердцу.

-- Это от него, -- прошептала она.

Письмо выскользнуло из рук молодой девушки, она вскрикнула и упала без чувств на пол.

Когда она очнулась, было уже совсем темно, она лежала на кровати, и Гертруда ухаживала за ней.

Подле Гертруды Жанна увидела незнакомое лицо. Это была женщина еще молодая, но с изнуренным лицом.

Она жила как раз над квартирой Жанны, слышала ее крик и падение тела и, побуждаемая Коляром, с которым находилась в коротких отношениях, поспешила спуститься вниз и предложить свои услуги.

Эта особа подсыпала Жанне в чашку бульона усыпляющий порошок.

Минут через десять после этого Жанне захотелось уснуть, и голова ее тяжело опустилась на грудь, а тело скатилось на пол, но на этот раз Гертруда уже не могла прийти поднять ее.

Старуха тоже была опоена и уснула, сидя на стуле в двух шагах от своей хозяйки.

Через час после этого Коляр с помощью фальшивого ключа отпер двери комнаты Жанны и смело подошел к молодой девушке, которая спала непробудным сном.

-- Теперь, -- заметил он, улыбаясь, -- будущую любовницу сэра Вильямса не разбудишь и пушкой.

Жанна проснулась уже не в улице Мелэ, а в богато убранной спальне загородного павильона сэра Вильямса, куда ее перевезли во время ее летаргического сна.

Теперь мы вернемся несколько назад, то есть к дуэли сэра Вильямса с Бастианом.

-- Экий я болван, -- ворчал старый гусар, -- только я и мог допустить обезоружить себя таким образом. Просто срам!

Баронет в это время подошел к графу Кергацу

-- Кажется, граф, -- сказал он, -- я очень похож на вашего брата, которого вы отыскиваете по всему свету?

-- Поразительно! -- ответил задумчиво Арман, -- только у Андреа были белокурые волосы.

-- У меня черные. Мои отлично выкрашены.

-- Однако, граф, -- продолжал сэр Вильямс, -- если у вас осталось хоть малейшее сомнение, то не откажите почтить меня своим приездом к завтраку - когда вы назначите. Я могу показать вам для удостоверения подлинности моих документов наше генеалогическое древо.

-- Милостивый государь!..

Баронет принял откровенный вид и обратился ко всем со следующими словами:

потерянное время. Она живет в таинственном коттедже у опушки леса, и никто не бывает и не входит туда. Я стерегу ее с ревностью дракона. А потому я и вынужден оставить вас теперь.

Сэр Вильямс проворно вскочил в тильбюри и обратился еще раз к графу де Кергацу.

-- Не правда ли, граф, что храм счастия есть не что иное, как дом, в котором живет любимая женщина?

-- Может быть, -- ответил ему нехотя Арман, подумав о Жанне.

-- А когда имеешь невесту, которую боготворишь, то ее следует прятать от всех взоров.

При этих словах сэр Вильямс насмешливо захохотал, и в этом смехе вылилась вся сатанинская душа Андреа.

Арман вздрогнул: все подозрения снова зашевелились в его душе.

-- Если вы любите какую--нибудь женщину, -- добавил сэр Вильямс, -- то советую вам беречь ее. -- И при этом он хлестнул по лошади и быстро умчался.

Арман побледнел, как смерть; он еще раз вспомнил про Жанну, и ему сделалось страшно.

Сэр Вильямс говорил последние слова насмешливым голосом Андреа, и его сатанинский хохот отозвался в душе Армана как погребальный звон.

Между тем сэр Вильямс побывал в коттедже, посмотрел на спящую Жанну и решил:

-- Мне нужно не обладание ей, нет, мне нужно ее сердце! Она начинала любить тебя. Теперь она полюбит меня!

-- О, господин граф, -- добавил он, хохоча, -- у меня явилась великолепная идея: теперь уж не вы граф де Кергац, а я! А когда я женюсь на Эрмине, когда золото Кермаруэ перейдет ко мне, в тот день я тебе крикну: "Арман! Арман! Твоя возлюбленная Жанна стала моей любовницей, а тебя она приняла за лакея!"

И он тотчас же распорядился, чтобы вся прислуга выдавала его их новой хозяйке за графа де Кергаца.

-- Теперь надо подучить Вишню, и если Жанна не поверит прислуге, то поверит ей, -- решил он и направился к павильону, где помещалась бедная цветочница.

Ему стоило очень небольших хлопот спутать Вишню; выставив ей себя каким--то небесным ангелом и выдавая себя за графа де Кергаца, он уверил неопытную девушку, что хочет жениться на Жанне де Бальдер и что они все были жертвами его лакея Бастиана, который нарочно подкупил мошенников, чтобы разыграть с ними историю, происшедшую в "Бургонских виноградниках".

Затем он сообщил ей, что Баккара продала ее одному старому чиновнику, г. Бопрео, который готов решиться на все, лишь бы овладеть ей.

-- Дитя мое, -- докончил сэр Вильямс выразительным тоном, -- я обладаю громадным состоянием и трачу его на благотворения и на препятствование злу. У меня есть своя полиция, через посредство которой я и узнаю все. Извещенный об угрожающей вам опасности, я поспешил к вам на помощь. Вот теперь вы и знаете всю тайну моего поведения относительно вас. Я прошу вас довериться мне и позволить спасти как вас, так и Леона Роллана, от общей опасности и даже смерти.

Этих последних слов было вполне достаточно, чтобы она окончательно доверилась сэру Вильямсу.

-- Теперь послушайте меня, моя милая Вишенка, -- продолжал капитан. -- Жанна в настоящее время спит и проснется тогда, когда я уже уеду. Мне необходимо уехать на неделю. Вы останетесь в замке и в продолжение нескольких дней, пока я должен скрывать вас от вашей сестры и Бопрео, замените ей друга, сестру и поверенного всех её тайн.

-- Я буду писать ей каждый день. Она, вероятно, будет читать вам мои письма. Не старайтесь доказывать ей, что настоящий граф де Кергац не этот мошенник Бастиан. Предоставим все времени и письмам.

Вишня восторженно взглянула на сэра Вильямса и тихо сказала:

-- Ах, граф, как может она, видя вас, не полюбить? -- Прощайте, мне пора ехать, -- ответил ей капитан.

-- Когда же я увижу Леона? -- спросила она еще раз.

-- Не знаю. Но надейтесь на меня. Ручаюсь вам, что через две недели вы будете его женою.

И сэр Вильмс спокойно вышел из комнаты.

-- Кажется, -- пробормотал он, -- шутка вполне удалась. Я сделал больше, чем предполагал. Я не только лишил Армана жены, но даже отнял у него его имя. Теперь надо заняться миллионами простака Кермора. Месть моя удается.

Итак, бесчестный Андреа торжествовал во всех отношениях: Фернан был в тюрьме, Вишня и Жанна спрятаны, Баккара помещена в сумасшедший дом, и теперь граф Арман де Кергац больше не найдет и следов наследников покойного барона Кермора де Кермаруэ.

В тот день, когда Вишня поверила письму своей сестры и пошла в Змеиную улицу, ее жених Леон Роллан был послан своим хозяином на два дня в Монморанси.

Вернувшись оттуда, он, по обыкновению, дождался восьми часов вечера, то есть окончания работы в своей мастерской, и поторопился к Вишне.

У дверей ее маленькой комнаты не было видно света, а потому Леон подумал, что она еще не возвращалась, и стал дожидаться ее на нижней ступеньке лестницы.

Прошел час. Вишни все не было, тогда Роллан спустился в комнату к привратнику.

-- Девицы Вишни нет дома? -- спросил он.

-- Ах, это вы, Леон?

-- Да, я.

-- Я ее не видел уже два дня.

-- Как два дня?

-- Я говорю вам чистую правду, Роллан, третьего дня приходила сюда Фанни - служанка госпожи Баккара; мне кажется, что случилась какая--нибудь история или с ее сестрой, или с матерью. Я предполагаю это потому, что девица Вишня что--то очень проворно собралась и у нее было такое печальное лицо. Ее уже нет три Дня.

Леон в недоумении бросился со всех ног в Монсейскую улицу, в дом, где жила Баккара.

Тогда он направился к своей матери, но крестьянка не видела Вишни уже более трех дней.

У Жанны он застал Гертруду всю в слезах. Жанна тоже исчезла. Добрая кухарка показала ему письмо, найденное ею в той комнате, где она оставила Жанну.

Письмо это было написано почерком Жанны.

Вот его содержание:

"Добрая Гертруда!

Когда ты проснешься, то меня уже не будет. Я уезжаю. Надолго ли, сама не знаю. Куда - еще не могу сказать, Впрочем, знай, что я бегу от человека, которого я думала, что люблю. Это граф де Кергац. Я теперь еду с человеком, которого действительно люблю, но не могу назвать.

Прости твоей Жанне, которая так любит тебя".

-- Нет, тут, наконец, с ума сойдешь, -- пробормотал Леон, хватаясь за голову.

В это время на лестнице послышались шаги, и вскоре на пороге комнаты показались Арман де Кергац и Бастиан.

Андреа, расставаясь с графом, смеялся так едко, что Арман, казалось, узнал в нем своего брата.

Граф сел в карету и велел кучеру ехать, как можно скорее.

-- У меня ужасное предчувствие, -- сказал он Бастиану. -- Поедем в улицу Мелэ.

При виде горя Роллана и плачущей Гертруды он мгновенно догадался, что случилось какое--нибудь несчастье.

-- Жанна! Где Жанна? -- вскрикнул' он.

Леон молча протянул ему письмо, Арман прочел и прислонился к стене, чтобы не упасть.

-- Андреа! -- прошептал тогда он. -- Это все его дела. Теперь я узнаю его. Это непременно Андреа!

Пора вернуться нам теперь к госпоже Бопрео и Эрмине.

На другой день после ужасной истории с письмом они уехали в Бретань к тетке госпожи Бопрео - баронессе де Кермадэк и поселились в ее родовом замке Женэ.

Начальник отделения был от души рад тому, что он оставался один, так как теперь мог свободно приняться за поиски Вишни, которую он уже привык считать своей.

Она охотно прервала чтение своего любимого Амадиса и поставила весь штат своего замка на ноги, чтобы принять как можно лучше приехавших гостей.

Но здесь мы должны добавить, что весь ее штат состоял из двух стариков и пятнадцатилетнего мальчика Ионы.

Прожив у нее три дня, госпожа Бопрео и Эрмина окончательно свыклись со своим новым образом жизни.

Перемена местности и окружающих лиц действовали исцелительно на Эрмину.

Но вдруг совершенно неожиданно на третий день вечером на двор Женэ въехала с шумом карета, и, к удивлению госпожи Бопрео и ее дочери, из нее вышел сам начальник отделения.

Поцеловавшись с женой и дочерью, он счел нужным сказать: "Я взял отпуск, чтобы приехать к вам". Но при этом он, конечно, не счел нужным сообщить, что приехал, в Женэ только по приказанию сэра Вильямса.

На другой же день после приезда в замок он остался наедине с своей женой и сообщил ей, что за Эрмину сватается тот самый молодой англичанин, которого ей представили на бале в Министерстве иностранных дел.

-- Сударь, -- заметила ему на это Тереза, -- когда женщина любит одного, то она не в состоянии полюбить другого.

-- Но если она видит, что обманута, -- возразил с горячностью Бопрео, -- и если она видит, что человек, которого она любит, -- вор, преступник, вы думаете, женщина устоит, если человек, молодой, красивый, богатый, одаренный самыми возвышенными качествами, предлагает ей руку, если она может, наконец, забьггь с ним свое прошлое.

Госпожа Бопрео прежде всего была мать: у нее в голове мелькнула надежда, что, может быть, ее дочь еще будет счастлива.

-- И вы говорите, что он любит Эрмину? -- спросила она в сильном волнении.

-- Без памяти.

-- Следовательно, надо возвратиться в Париж?

-- Зачем? Он может приехать сюда.

-- Как сюда? Под каким же предлогом?

-- Мы уже придумали средство - сэр Вильямс уполномочил меня.

-- Вас?

-- Ну да. Сударыня, итак, вот это средство: сэр Вильямс, как англичанин, очень любит путешествовать. Он приедет в Бретань, затем собьется с дороги и попадет в Женэ.

-- Ну, а потом?

-- Но как же он попадет к де Ласси?

-- У него будет к нему рекомендательное письмо от племянника де Ласси, маркиза Гортрана де Ласси.

Бопрео еще много говорил своей жене относительно его будущих планов, но она уже давно во всем согласилась с ним.

В тот же день вечером Бопрео отослал сэру Вильямсу письмо, в котором уведомлял, что благодаря его стараниям дело поставлено так, что вся остановка теперь только за ним, а потому - чтобы он немедленно приезжал в Женэ.

Возвратясь из Буживаля, сэр Вильямс был уверен, что найдет у себя письмо от Бопрео, и не ошибся.

Прочитав его, он съездил к Гортрану де Ласси, достал у него посредством обмана рекомендательное письмо к его дяде и затем немедленно возвратился домой, где Коляр хлопотал уже, укладывая его чемодан.

-- Поговорим теперь серьезно, -- сказал ему капитан.

-- Я вас слушаю.

-- -- Я поеду заняться теперь двенадцатью миллионами. Но ты останешься здесь лицом к лицу с нашим врагом, которого надо очень остерегаться.

-- Вы говорите про Армана де Кергаца?

-- Конечно.

-- За ним надо наблюдать.

-- Ну да! Фернан в тюрьме и не страшен. Вишня и Жанна в Буживале, и ты мне отвечаешь за них своей головой.

-- Головой?

-- Ну да.

-- Кроме этого, надо опасаться Леона Роллана.

-- Надо его упрятать.

-- И я тоже думаю. -- Баронет несколько задумался.

-- Как ты думаешь, твой Николо в состоянии убить его одним ударом кулака?

-- Да хоть тремя; дело только идет о том, чтобы его убить.

-- Но где и как?

Баронет сэр Вильямс улыбнулся.

-- Разве трудно затащить человека куда--нибудь за город - да хоть в кабак.

-- О, -- прервал его Коляр, -- мне пришла в голову великолепная мысль.

-- Поделись--ка ей со мною.

-- Ведь я считаюсь его другом, а потому и скажу ему, что знаю, где Вишня, а затем как--нибудь вечером повезу его в Буживаль, а на дороге Николо и слесарь покончат с ним.

-- Мысль не дурна. Исполняй ее по возможности скорее. Впрочем, дождись лучше моего письма.

Дав ему еще несколько приказаний и инструкций, сэр Вильямс в этот же вечер поторопился уехать в Бретань.

Приехав в Женэ, сэр Вильямс прикинулся разочарованным молодым влюбленным и в короткое время овладел всеми. Даже сама Эрмина относилась к нему с большим сочувствием, видя в нем жертву любви, так как Бопрео рассказал про него, что он влюблен, но что предмет его страсти не отвечает ему.

Баронесса де Кермадэк, начитавшаяся старинных рыцарских романов, находила сэра Вильямса героем и сочла своим долгом устроить его судьбу.

И эта старая барыня, охотно покидавшая действительную жизнь для мира романов и повестей, решила так:

-- Так как сэр Вильямс отправился к моему соседу шевалье де Ласси, -- говорила она, -- то нам нужно будет снова повидаться с ним и познакомить его покороче с Эрминой. Мне более всего нравится для этого охота, встреча в лесу. -- И, решив таким образом, она немедленно написала письмо к де Ласси, прося его устроить охоту.

Таким образом, сэр Вильямс торжествовал, и Бопрео приобрел себе новую союзницу в старой вдове. Эрмине предстояло теперь вести борьбу против своей родни, поощрявшей обольщение и преданной совершенно гнусному негодяю Андреа.

Покуда все это происходило в Бретани, граф Арман де Кергац, по просьбе Леона Роллана, отправился в тюрьму, где содержался Фернан Роше.

Он нашел его в самом ужасном положении.

Молодой человек был близок к помешательству.

Роше сидел на кровати, опустив голову на руки.

Несчастный прошел уже все степени расслабления и отчаяния, а теперь находился в полуидиотизме.

-- Все это, -- проговорил медленно граф, -- более запутанно, чем в какой--нибудь мелодраме бульварного театра. Исчезновение Жанны, Вишни, обвинение этого молодого человека - все это, я уверен, действия одной и той же руки. Скажите, хороша ли собой ваша бывшая невеста?

-- Я не знаю, -- ответил Фернан, -- но я люблю ее.

-- Богата она?

-- Нет, и даже Бопрео согласился на нашу свадьбу только при условии, чтобы я не требовал приданого, хотя имение шло к ней от матери, а де Бопрео даже и не отец ее.

-- Как! -- воскликнул де Кергац, вдруг осененный какой--то мыслью, -- госпожа Бопрео уже второй раз замужем?

-- Мне кажется, что в первый раз была просто ошибка.

Арман невольно вздрогнул: ему пришло на память то сведение, что наследница Кермаруэ вышла в Париже замуж за чиновника Министерства иностранных дел.

Имя ее?! -- вскричал он.

Тереза, -- ответил Фернан.

При этом имени Арман вскрикнул.

-- Да, ее зовут Терезой, разве вы не знаете?

Граф де Кергац не отвечал.

-- Все это, -- думал он, -- очень странно и совершенно согласуется с сообщенными мне сведениями. Неужели Эрмина де Бопрео дочь барона Кермора де Кермаруэ? Нужно повидаться с госпожой де Бопрео, и - кто знает? -- может быть, тогда мы и найдем ключ к этой тайне.

-- Граф, -- проговорил Леон, следивший за всеми движениями Армана, -- мне пришла в голову одна мысль.

-- Я слушаю, говори.

-- Если вы полагаете, что девица де Бопрео действительно наследница двенадцати миллионов и что тот или та, которые погубили Фернана, знают об этом обстоятельстве и что даже это--то наследство и было причиной их поступков, то тогда можно и даже следует предположить, что им хорошо известно, в чьих руках находятся деньги.

-- Это верно, -- заметил Арман.

-- Но если они это знают, то, может быть, им выгодно, чтобы девица де Бопрео до известного времени не знала ничего?

-- Это действительно может быть.

-- Все это верно и логично - но к чему же было похищать Вишню и Жанну?

-- Ну, это--то, -- ответил работник, -- очень нетрудно понять: Жанна и Вишня знают Фернана, а Фернан, в свою очередь, знаком с Бопрео, следовательно, все это и составляет цепь, в которой необходимо оборвать звенья.

Арман невольно вздрогнул.

-- И, -- добавил Леон, -- вы знаете Жанну и Вишню.

Де Кергац, наконец, отгадал.

-- Да, -- прошептал он, -- ты прав. Но эта истина еще темнее прежних сомнений.

-- Что сделалось с Вишней? -- думал честный Роллан.

-- Жанна... моя Жанна, -- прошептал Арман.

И при этом с его губ сорвалось гнусное, но роковое имя Андреа!

Затем граф послал Бастиана и Леона - первого к сэру Вильямсу, а второго к госпоже Бопрео.

Через четверть часа после этого оба вернулись и сообщили, что ни Бопрео, ни сэра Вильямса нет в Париже и никто не знает, куда они уехали.

-- Все это совпадает и сцепляется между собою, -- пробормотал он, -- это рука Андреа; теперь я готов поклясться в этом.

В это время камердинер графа приотворил несколько дверь и доложил Арману, что его желает видеть какая--то дама.

Де Кергац вздрогнул.

-- Ее имя? -- спросил он живо.

-- Его сиятельство не знает этой особы.

-- Впустите.

Дверь отворилась, и на пороге комнаты показалась женщина, закутанная в большую шаль. Леон Роллан попятился назад.

-- Баккара! -- вскрикнул он радостно. -- Баккара!

Она явилась для того, чтобы спасти Фернана.

Баккара бежала из сумасшедшего дома, связав свою бывшую горничную Фанни, которую оставил при ней сэр Вильямс, и одевшись в ее платье.

В таком виде она явилась к своему барону д'О., который, по ее просьбе, дал ей рекомендательное письмо к префекту полиции.

Баккара была у него, рассказала ему все дело, и хотя ей почти ничего не удалось сделать, все--таки увиделась с Фернаном, который и посоветовал ей ехать к графу де Кергацу.

Отыскав таким образом первую нить тайны, Арман решился прежде всего укрыть Баккара от преследований и захотел уже начать действовать как можно осторожнее, чтобы не возбудить подозрение своего неприятеля.

Но, как и предвидела куртизанка, люди капитана не дремали - тем более, что они были встревожены побегом Баккара.

Баронета не было в Париже, а потому. Фанни уведомила об этом побеге его наместника Коляра.

-- Черт побери! -- вскричал Коляр. -- Если Баккара найдет Леона - то мы погибли, и мне придется вернуться в каторгу.

Коляр невольно задумался.

Он колебался отзывать баронета, чтобы не затянуть дело о браке и двенадцати миллионах.

Поэтому он отказался от этого и решился на другое, что, по его мнению, могло принести еще лучшие плоды.

Коляр, долго не думая, бросился прямо в мастерскую господина Гро и вызвал Леона Роллана.

-- Что ты так грустен? -- спросил он, встречая столяра.

-- Э, брат, до веселья ли теперь, когда Вишня исчезла.

-- Вот о ней--то я и хочу поговорить теперь с тобой, -- ответил ему на это многозначительно Коляр.

-- Как! -- вскричал радостно Леон, -- ты знаешь, где она?!

Коляр, по--видимому, колебался.

-- Да говори же!

-- Я ее видел с каким--то молодым человеком, брюнетом и одетым, как принц.

-- Бедный мой друг, -- проговорил печально Коляр, -- как ты еще мало знаешь женщин. Я тебе должен сказать печальную новость. Она была совершенно спокойна и даже улыбалась.

-- Коляр! Коляр! -- возразил горячо Роллан. -- Или ты ошибся, или ты лжешь.

-- Ну нет, брат, я ее отлично узнал.

-- Куда же ехал их экипаж?

-- Я не знаю. Я не следил за ними.

-- Коляр! -- вскричал Леон, сильно сжимая руку мошенника. -- Ты пойдешь со мной.

-- Куда? Теперь ночь. Буживаль далеко.

-- Мы там будем ночевать.

Коляр подумал.

-- Пожалуй, -- наконец проговорил он, -- пойдем, только не раньше, как через час: мне еще нужно кое--куда сбегать.

Ему было нужно успеть приготовить западню.

-- Ты придешь сюда через час или подождешь меня? -- прибавил он.

Подожду, -- ответил Леон, лицо которого было мертвенно бледно.

Коляр ушел.

Леон Роллан задумался.

Этот час казался ему целой вечностью, однако, ему пришло в голову уведомить как--нибудь Армана, и он написал карандашом следующую записку:

"Господин граф! Один рабочий из нашей мастерской видел Вишню в Буживале, я иду туда с ним искать ее".

Когда он оканчивал эту записку, мимо него проходил человек в блузе, напевавший вполголоса какую--то песню.

-- Гиньон, -- окликнул его Леон, узнав в нем своего друга.

-- Вишню видели.

-- Где? -- спросил с живостью Гиньон.

-- В Буживале, мой друг.

-- Кто же ее видел?

-- Коляр.

При этом имени на лице Гиньона выразилось полное отвращение.

-- Я нахожу, -- сказал он, -- что этот Коляр просто мерзавец.

-- Ты ошибаешься, он отличный малый.

-- По--твоему, может быть, но, по--моему, я верю в свои слова.

-- Все равно, -- пробормотал Леон, -- я пойду с ним в Буживаль.

-- Когда?

-- Я его жду. Кстати, отнеси это письмо графу.

-- Изволь, приятель, охотно готов.

-- Я его уведомляю, что отправляюсь с Коляром искать Вишню.

Гиньон нахмурился.

-- Послушай моего совета, -- сказал он, -- не ходи.

-- Да ведь он видел Вишню.

-- Может быть, а все--таки...

-- Ты глуп, -- оборвал его Леон. -- Коляр честный человек и мой истинный друг.

-- Какую?

-- Обещай мне, что ты скажешь Коляру, что писал графу о том, что идешь в Буживаль.

Между тем Коляр уже успел распорядиться и нанял Николо за двадцать пять луидоров задушить и утопить Роллана.

Затем он вернулся к Леону.

-- Пойдем, -- сказал он столяру, беря его за руку, -- пора! Через час будет уже темно, да и теперь уже не светло, а небо черно, как в аду.

И Коляр повел с собой Леона Роллана, погибель которого уже была решена.

Когда Арман прочел письмо Роллана, он несколько удивился.

-- Что это за Коляр? -- спросил он.

-- По--моему, он просто мошенник, -- ответил Гиньон.

Затем он посадил с собой Гиньона, заметив:

-- Поедем туда, я хочу посмотреть на этого человека.

Несмотря на то, что они собрались и ехали скоро, они уже не застали Роллана и Коляра.