О некоторых сочинениях Графа Альфиери

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: О некоторых сочинениях Графа Альфиери (старая орфография)

Сей славный Поэт умер во Флоренции в начале минувшого Октября месяца, имея от роду 60 лет. Оригинальный талант его, пылкий характер, влияние - которое имел он на мнения политическия, возникшия в Италии в конце осьмнадцатого века - приобрели ему великую славу в Европе. Трагедии его переведены на французской язык. Не ставя их наравне с образцовыми произведениями великих Писателей, все согласны, по крайней мере, в том, что оне отличаются новыми мыслями, что Поэт, при всей пылкости воображения, никогда не удалялся от строгих правил драматических, и что Театр его ближе к совершенству нашего, нежели все Театры иностранные. Прочия сочинения Альфиери - разные стихотворения, довольно пространная Поэма о смерти Александра Медициса, и два Трактата политические - меньше известны.

Естьли правда, что характер Поэта иногда обнаруживается в его сочинениях, то можно сказать, что произведения Графа Альфиери представляют тому ясной примерь. В них виден человек, управляемый сильными страстями, пламенеющий желанием свергнут с себя иго светских приличий, и соединяющий в себе чудные противоположности - весь жар самой нежной чувствительности с хладными феориями нынешней философии. При первом вступлении в свет, он вознегодовал на правила, противные его склонностям, и с тех пор предался мрачному человеконенавидению, очернившему в глазах его все окружающие предметы; он изрек в душе своей обет - разрушить здание общества, в котором сам долженствовал занимать отличное место, сие расположение духа заставило его предаться трудам и размышлению; он не мог потушить в себе пожирающого пламени и, для утешения себя, решился разпространить пагубное учение своих заблуждений.

Со всем тем чувства кроткия не были чужды ему; часто в самом пылу негодования и бешенства, видно в нем мягкосердие самое нежное. Нет сомнения, что в молодости он жестоко был огорчен или унижением, или неудачами, и что нынешняя философия доставила ему способы удовлетворить свою досаду; но видно, что характер его, сам по себе, был добр, заблуждения не закоренелы. Сия противоположность чувств особливо находится в некоторых из его Трагедий: не многие Поэты выводили на сцену таких любезных женщин, не многие умели представить их столько занимательности. в их уста влагает он такия слова, которые с убедительною приятностию изображают добродетель чистейшую, Так в Трагедии среди ужасных свирепств, умышляемых Раймондом, Гильйомом и Сальвиацием, дух успокоивается характером Бланки, соединенной с обеими сторонами узами священнейшими, которая старается примирить их, неукротимой ярости противополагая жалобные взывания любви супружеской и нежности братской. В Трагедии Саул, Мяколь - колеблющаяся между любовию, не похожею одна на другую, покорная дочь и страстная супруга человека, гонимого огнем её, готовая утешать того, от кого должна отказаться, представляет подобной контраст. Равным образом, в Трагедий Агис,

Граф Альфиери собственным примером оправдал мнение, которое подал о себе сим соединением чувств, столько противоположных. Пока не видел нещастий, которые влечет за собою перемена правления, до тех пор сильно желал ее; но как скоро революция ознаменовалась во Францит ужасами и кровопролитием - он отрекся от своих правил и старался уничтожить политическия сочинения, в которых проповедывал пагубную систему. По несчастию, его усилия были тщетны; несколько экземпляров издания нашлось во Франции: один книгопродавец напечатал главнейшия сочинения; и сия книги, во множестве появившияся в Италии, споспешествовали к подкреплению духа безначалия и крамолы, которой и теперь еще там не погас совершенно. Чистосердечное раскаяние Г. Альфиери должно примирить с ним всех, которые захотели бы упрекать его в разпространении пагубных правил; он жестоко наказан уже и тем, что опровергающие вновь принятые мнения его ссылались на его же собственные сочинения, от которых он отрекался тщетно.

Чтобы дать понятие о таланте и характере Поэта, переведем некоторые места из его сочинений. Поэма: написана в роде эпопеи. Автор старается доказать истину своих правил безначалия событием произшествий, и выбрал Героем Поэмы Лаврентия Мелициса, прозванного Лоренцино, которой погубил Александра, Герцога Тосканского. Действие в ней совершенно вымышленное. Лаврентий, раздраженный тиранским правлением Александра, видит во сне многих великих людей древности, которые убеждают его возвратить свободу отечеству; он в ярости пробуждается и принимает решительное намерение умертвить Герцога. Государя также безпокоило сновидение; ему являлся Страх, лице аллегорическое; он предвидит сбой жребий, трепещет, созывает Совет, на котором вельможи государственные и духовные представлены ненавистнейшим образом. Поэт, возпользовавшись сим случаем, описывает чертоги Медицисов, и негодует на славных Живописцев, изобразивших великия деяния сего знаменитого поколения. Между тем Александр пленяется сестрою Лаврентия, приказывает заключить в темницу юношу, которому она была назначена в замужство, и намеревается употребить все средства или к соблазну или к насилию. Поэт весьма живо представил сетование семейства. В то самое время, как Лаврентий хотел выдти из дому, является перед ним мать его в печальной одежде. Лице её показывает, какою горестию терзается её сердце. Дочь приходит вместе с нею. "Вдова несчастная! что привязывает тебя к жизни? Ты лишилась супруга; двое детей - вот все, что у тебя осталось! Лаврентий и Бланка, последние залоги любви увидели свет в одно время; скоро потом смерть неумолиная похитила супруга... Все попечения, все надежды её клонились к одной цели - к милым младенцам, которых смерть пощадила. Первые дни жизни их протекли под неусыпным надзиранием нежной матери, каждая слеза их непосредственно падала на её сердце. Кто определит меру забот её? кто выразит, какие перемены страха и надежды она испытала? Сколько раз возводила к Небу плачущие глаза, прежде нежели дети достигли пятнадцатилетняго возраста? Уже добродетели и благоразумие Лаврентия, милые прелести Бланки, почти изгладили в памяти её прежния несчастия, жизнь её для новых мучений". Мать уведомляет Лаврентия о намерений Александровом в разсуждении Бланка. Можно догадаться, какой гнев произвело в нем открытие такого безчестия, он выходит в бешенстве.

В полночь Александр прокрадывается в дом Бланки. Лаврентий схватывает его, и прежде, нежели предает смерти, вступает с ним в разговор, в котором видны все крайности свирепства и мщения. Этот разговор заслуживает быть известным, по крайней мере по тому, что мало видим ему подобных. Александр укоряет Лаврентия в вероломстве, и напоминает, какую милость оказал ему, приняв его ко Двору. "Так! отвечает сей последний: я тот Лаврентий, которой покорялся затейливым прихотям твоим, как покоряется раб воле своего властелина; тот, которого честь и свобода теперь вооружают для погубления тебя. Каким образом ты пришел сюда? для чего? Кто из нас подлый, вероломный? Говори, говори прежде, нежели этот кинжал обагрится твоею кровию: не ты ли имел гнусное намерение обезчестить сестру мою? не ты ли хотел отягчить меня игом тиранства нового, неслыханного? И ты дерзнул, и ты надеялся пережить беззаконной поступок! О! постараюсь вывести тебя из сего заблуждения. Знай, что я не был спокоен ни минуты, живучи при нечестивом Дворе твоем; знай, что я ползал перед тобою, говорил языком льстеца, чтобы скрыть от тебя тайну моих намерений - но сердце мое алкало твоей погибели; оно алкало ее не для того, чтобы освободить себя от твоего тиранства, но чтобы избавить сограждан моих от чудовища. Ты питал в вероломной душе твоей злобу неукротимую в то самое время, когда хотел иметь меня в числе твоих ласкателей; ты радовался, видя меня рабом своим, и ожидал нетерпеливо случая, при котором укоренившаяся власть твоя могла бы меня предать смерти. В мрачных взорах твоих, в притворных улыбках я читал твои замыслы. Не думай, что боязнь удержала меня напасть на тебя, окруженного льстецами, ненависть моя столь велика, что я охотно-бы согласился умереть с условием, чтобы ты погиб прежде моей смерти. Но я не имел верного случая нанести тебе удар смертоносный: вот что удерживало меня! Теперь говори, прежде нежели рука моя сразит тебя; говори, соглашаюсь слушать, и проч." Этот разговор показывает обдуманную жестокость и напоминает нравы Италиянцев, которыми они отличались в свое время. Тогда долго трудились над изобретением средств ко мщению, и равнодушно производили их в действо. Однакожь Герой Поэмы представлен не совсем подлым убийцею; Лаврентий предлагает врагу своему поединок; получив отказ, отдает ему кинжал, и позволяет самому лишить себя жизни; наконец вонзает оной в грудь его. Эта сцена слишком ужасна, отвратительна для Поэмы. Альфиери хотел с историческою точностию представить нравы того времени, в которое жили выводимые им лица, но упустил из виду правило, что в подобных обстоятельствах Поэт может и должен позволить себе некоторые ограничения, естьли хочет представить картину идеального изящества.

смерти, видно, что он давно скучал жизнию. Вот начало её: Quiesoit hic tandem Victorius Alfierus. Он погребен во Флоренции, в церкви Святого Креста - в которой обыкновенно хоронят Мужей, отличившихся дарованиями. Уверяют, что после его остались переводы Саллустия, Энеиды и двух трагедий Эврипидовых, две трагедии и столькож комедий своего сочинения, и что все это напечатается в Италии в непродолжительном времени.