Теперь уже не время отступать.
Эгист желает говорить с гонцами.
Он сам пожалует сюда, и мы
Сюда, коль скоро ты себя не сдержишь,
Не убивать, а умирать пришли.
Я все сказал. Рисуйся на здоровье:
Я шел на месть, но и на смерть пойду.
Меня ты упрекаешь по заслугам.
Прости. Готов признать, что вел себя
Как недостойный друг. Но вот увидишь:
Перед Эгистом я себя сдержу.
Надеюсь, это легче будет сделать,
Чем перед ней сдержаться, чье лицо,
Одежда, руки - неповинной кровью,
Казалось, все еще обагрены.
Я ненависть к врагу умело скрою,
И смешанное чувство состраданья
И возмущения перед лицом
Подобной матери.
Но ей навстречу
Кто? Я тебя толкнул?
Не ты. Порыв,
Что был сильней меня. Поверишь, нет ли?
Сначала я хотел ее убить,
Потом - обнять. Так без конца сменялось
Во мне одно желание другим.
О, зрелище! О, столкновенье мыслей,
Что столь же трудно передать…
Но что это? С Эгистом
Она сюда идет?…
Одно из двух:
Убей меня или ни слова больше.
Идем, идем: прекрасно можешь ты
Послушать то, чему при всем желанье
Я все еще не верю до конца.
Чужестранцы,
Фокидский царь ко мне направил вас,
Не так ли?
И некое известье
Вы принесли?
Мы посланы царем
К царю. Откуда же неправде взяться?
Но знаков дружбы что-то до сих пор
Я в Строфии не замечал.
Да будет
Началом этот знак. К чему скрывать?
Когда-то он иначе был настроен.
Он жалостью проникся к сироте,
Но, приютив несчастного однажды,
В любой поддержке. Воевать с тобою
Он не хотел.
В открытую идти
Небось боялся. Впрочем, ближе к делу.
Где умер этот?
Прах его
Покоится на Крите.
Чем же вызван
Безвременный его конец?
Увы,
Чрезмерною горячностью Ореста.
На Крите игры каждый пятый год
Проводятся издревле в честь Зевеса.
Желанье славы привело туда
Ореста юного. При нем, конечно,
Был неразлучный друг его Пилад.
И вот Орест, о почестях мечтая,
На легкой колеснице в спор вступил
За пальму первенства, но, непомерно
Стремясь к победе, жизнь свою принес
Он, весь неустрашимость, весь порыв,
То угрожает рысакам расправой,
То, окровавленный вздымая бич,
Животных полудиких бьет нещадно,
И те еще стремительней летят,
Хотя быстрее мчаться невозможно.
Уже не властен он над лошадьми,
Что и к узде и к уговорам глухи.
Летят по ветру гривы и хвосты,
Пылают огнедышащие ноздри,
И все быстрее, молнии под стать,
Несутся кони в ореоле пыли.
Смертельное волнение и страх
Меняют направленье колесницы,
И на ее ошибочном пути
Колонна мраморная вырастает,
И падает Орест.
Прошу прощенья.
Я умолчу о том, как прочертил
Арену кровью он, как протащило
Его по ней… Пилад, увы, ничем
Не мог помочь Оресту… Он скончался
У друга на руках.
Весь Крит оплакивал его. Настолько
Прекрасен, благороден был и смел
Погибший…
Кто о нем не плакать может?
Лишь это чудище… О мальчик мой,
О сын любимый, больше не увижу
Я никогда тебя? Но вижу я,
Увы, как ты минуешь волны Стикса
И обнимаешь тень отца, и вы
Горите… Это я убила вас…
О, мать злодейка! О, жена убийца!
Ну как, Эгист? Теперь доволен ты?
Услышанное мной правдоподобно.
Да выяснится правда поскорей.
Пока что во дворце моем останьтесь,
Я по заслугам вас вознагражу
Перед отъездом.
Идем. Я больше не могу
Молчать.
О ты, который без восторга
О случае ужасном говоришь,
Остановись и матери несчастной
Поведай: почему не взял с собой
Ты урну с прахом дорогого сына?
Жестокий был бы, но желанный дар
Для матери Ореста.
Сжег на костре Пилад, не пожелав
Делить с другими ритуал посмертный.
И прах себе он взял - последний знак,
Печальный символ самой благородной,
Священной, прочной, искренней из дружб.
И кто его отнимет у Пилада?
А, собственно, кому он нужен? Пусть
При нем и остается, если дорог
И впрямь дружок покойный был ему.
Я удивляюсь, почему от горя
Он мужественно сам себя не сжег
С умершим вместе, чтоб в одной могиле
Останкам милой двоицы лежать.
Это правда,
Пилад не умер. Может быть, в живых
Его оставила любовь и жалость
К отцу. Нередко нужно больше сил,
Чтоб жить.
Как ненавистен был его дружок.
Мы посланы к тебе отцом: хотел бы
Он дружбу с Аргосом возобновить.
Но он отец Пиладу. Он Ореста
Почти усыновил. Он спас его
От гнева царского.
С Орестом вместе
Твой гнев не умер?
В том, что он зачат Атридом.
Куда не долетит
Правдивая молва? Любому греку
Известна страшная твоя вражда
С Атридом. Знают все, что Агамемнон
Дни омрачил твои. Что сыну ты
Спустить не мог…
Что ты пытался много тысяч раз
Предательски обречь бесславной смерти
Его, и знают все, что перед ним
Ты струсил бы…
Что ты сказал, негодный?
Кто ты такой?
Он… Эгист,
Не гневайся!.. Он…
Перед тобою
Сын Строфия Пилад. Его сюда
Одно желанье привело - увидеть
Ореста родину. Приехал он,
Чтоб вместе с матерью оплакать друга.
Инкогнито сопровождать меня
Ему позволил царь. На скромном судне,
Без царского размаха, он приплыл,
Чтобы твоих не вызвать подозрений.
Теперь тебе известно все. Сумей
И умысла дурного не ищи.
Пилад? О, небо! Подойди поближе,
Мой новый сын… Скажи…
Все это вздор.
Кто б ни был он, сердиться без причины
Не в правилах моих… Да ты, никак,
Сверлить меня изволишь злобным взглядом?
А ты глаза смущенно опустил?
Нет, Строфий вас не посылал, не лгите.
Предатели и самозванцы вы.
Эй, стража, заковать…
Так, значит, правда,
Что подозрение пустое здесь
Достаточный для беззаконья повод?
Хорош пустяк! На ваших лицах ложь
И страх начертаны.
В преступном сердце
Ты прячешь страх.
Скажите: может, весть
Не подтвердится?
Боишься,
Мать новоиспеченная, что жив
Твой сын?
Жестокий замысел таится
За этими словами. Прежде чем
Ты в них раскаешься…
Я доберусь до правды. А пока
В темницу их… Сомнений нет, Орестом
Подосланы они. Придется им
Об этом пожалеть, и очень скоро,
Я их еще услышу. Сами мне
Они свои намеренья откроют,
Идите. Я хочу наверняка
Живым считать Ореста или мертвым.
Я знаю все. Лишь кто из вас Орест,
Признайтесь…
Скажите, кто мой сын. Во мне найдет
Защиту он.
Послушаем Электру.
Который брат тебе? Признайся.
Электра
Он!
(Бросается к Пиладу.)
К несчастью, он!
Довольно.
Меня разоблачили - и никто,
Никто мой гнев присваивать не смеет.
Смотри, Эгист, когда не трусишь ты,
Каким глаза мои пылают гневом,
Смотри. И после этого скажи,
Что я не сын Атрида. Можешь страху
Довериться, в который голос мой
Тебя ввергает.
Или придержать
Тебе придется меч, или сначала
Разделаться со мной. Остановись…
Орест, конечно, это ты, мой мальчик…
К другому эти руки протяни.
Любой из нас двоих умрет Орестом,
Но не один из нас тебе не сын,
И ни к чему объятия.
О, речи
Жестокие! Но нет… Я не могу
Вести себя иначе.
По заслугам
Ты получила за свою любовь.
Тебя, Орест, по доброте сыновней
Я узнаю: твои слова тебя
И всех твоих сородичей достойны,
Ужель в ответ на то, как слово "сын"
Смолчал бы тот, кому не мать она?
Он Пилад. Теперь ты понял?
Он лжет, чтоб друга от меча спасти…
Спасти дружка? А кто из вас спасется?
Не будь в железах руки у меня,
Недолго бы тебе догадки строить,
Орест ли я. Но если не дано
Рукам до сердца твоего добраться,
Вот доказательство тебе, что я
Некто иной.
Час от часу не легче.
Оружье убери.
Смотри, Эгист.
Ты видишь, я кинжал надежно прятал,
Чтобы тебя убить. И ты гляди,
О женщина. Да, это тот же самый
Кинжал, что ты кощунственной рукой
И голос,
И этот гнев Атрида выдают.
О, это ты! Коль скоро ты не хочешь
Моих объятий, грудь мою пронзи
Кинжалом этим. Лучше расквитаться
Ты за отца не сможешь. Силы нет,
Которая, пока живу, отныне
Меня с тобой способна разлучить.
Иль за тебя, или твоею жертвой
Я умереть хочу. О мальчик мой!..
Я мать еще… Пади в мои объятья,
Дитя мое…
Ты что? Сошла с ума?
Убийцу обнимать?… Скорее, стража,
Обезоружить…
Мой булат тебе
Я уступаю, чтобы заслужила
Ты имя матери. Владеть клинком
Пусть я погибну, лишь бы отомщен
Родитель был. Любови материнской
Я доказательств не приму других.
Не мешкай. Что я вижу? Ты бледнеешь?
Дрожишь? Ты плачешь? Ты роняешь нож?
Эгиста любишь ты? Эгиста любишь,
И ты Оресту мать? О, ужас! Прочь,
Чтоб я тебя не видел.
Умираю…
Убийственные речи…
Эгист
(Поднимая кинжал, упавший к ногам Клитемнестры)
Это он
(Принадлежащий только мне по праву),
Да, это он, клинок, что покарал
Отца и ныне покарает сына,
Я узнаю его; в другой крови
Он мне достался. В руку Клитемнестре
Я сам вложил его. Но, может быть,
Не вся его история. Атрей,
Твой подлый предок, этой самой сталью
Из жизни братьев вычеркнул моих,
Своих племянников, детей Тиеста.
Вот все мое наследство от отца.
На этот нож я возложил надежды,
И не напрасно. Наконец-то я
Заполучаю все, что оставалось
От корня гнусного. Тебя узнал
Я по тому, как зачесались руки
С тобой покончить. Но какая смерть
С тем ужином чудовищным сравнится,
Что моему отцу устроил твой
Жестокий предок?
Как? Грозить расправой
При мне Оресту моему? Вперед
Ты сам умрешь.
Тебя насквозь я вижу,
…
Ни шагу от меня!
Ты слышишь?
Не потерплю!..
Эгист, твою алчбу
Я утолю. Атрид и мне родитель.
Смотри, к твоим ногам…
Не смей, сестра!
Ты что?…
Эгист, моей была идея.
Хотя не мой отец отмщенья ждет,
Я, чтоб тебя убить, приехал в Аргос.
На мне и отыграйся. Здесь тебе
Могла бы кровь Ореста стоить жизни…
Всю троицу убью. И ты, жена,
Умрешь, когда себя не обуздаешь.
Нет, я один умру. Ужели прок
Пилад могучего владыки сын,
И ты потом не оберешься горя.
Меня убей, лишь одного меня.
О вы, кого считаю лучшей частью
Себя, душа моя болит за вас.
Но, слушая его, сдержаться было
Превыше сил моих. Меня спасти
Старались вы, и я же ваш убийца!
О, счастье! Мукой большею, чем смерть,
Могу ли ублажить тебя? На трупы
Электры и Пилада он падает
Последним трупом.
О, небеса!..
Я плачу! Да, я плачу по любимым…
Для злодеяния отваги было,
Ужель для искупленья нет в тебе
Решительности?
Вырваться бы только
Из рук злодея…
Не бывать тому,
Презренная! Но слушать надоело
Мне вашу болтовню. Довольно слов.
Что смерти их залогом жизнь твоя.