Александр Поп

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Александр Поп (старая орфография)

Александр Поп родился 21-го мая 1688 года в Лондоне, но прожил в нём недолго, так-как отец его, наживший торговлей порядочное состояние, вскоре после рождения сына, покинул столицу и переселился со всем своим семейством в небольшое поместье, купленное им не задолго пред тем близь Виндзора. Первым воспитателем его был приходской священник; затем, он был отправлен в католическую семинарию близь Винчестера и заключил своё воспитание в небольшой школе в Лондоне, где, впрочем, почти ничему не научился. Вернувшись домой на тринадцатом году, он продолжал сам своё образование, причем главным и любимейшим предметом его занятий сделалась литература. Поэтическое поприще своё начал он одой, под названием "Уединение". Затем, в 1709 году, появились его "Пасторали", имевшие значительный успех и открывшие ему доступ в круг знати, а в 1711 - вышла в свет, написанная им за два года перед тем, дидактическая поэма "О критике", упрочившая его известность. Ободрённый успехом первых двух поэм, Поп, с удвоенным жаром, принялся за сочинение своей длинной комической эпопеи "Похищенный локон", на которой зиждется главным образом его слава в Англии, и окончил её в том же году. Сюжетом для названной поэмы послужил небольшой скандал в высшем лондонском кругу, героями которого были некто лорд Питр и его возлюбленная, известная красавица того времени, мисс Арабелла Фермор. Скандал этот заключался в том, что подгулявший Питр, перейдя границы приличия, публично отрезал у своей возлюбленной локон, что послужило поводом к ссоре между двумя семействами. Желая примирить их, Поп задумал свою поэму, в которой изобразил всё дело в шутливом свете; по, к сожалению, несмотря на громадный успех нового произведения, добрые намерения и хлопоты талантливого автора не увенчались желаемым успехом, так-как ожидаемого примирения между семействами лорда Питра и мисс Арабеллы не последовало. Затем, в 1713 году, была издана им прелестная описательная поэма, под названием: "Виндзорские леса", исполненная самой горячей любви к природе. Хотя описательный род вообще пи был лучшей стороной таланта Попа, но в этой поэме, написанной большею частью в ранние годы его жизни, в тени тех лесов, которые он избрал сюжетом для поэмы, любовь к природе проявляется чуть не в каждом стихе, а прелестные описания составляют лучшее её украшение. В то же время Поп начал свой перевод "Иллиады", который был издан в промежуток между 1715 и 1720 годами. В начале эта гигантская работа подавляла его своей трудностью; но вскоре он освоился с выражениями и образами Гомера и мог переводить по 60 стихов ежедневно. Труд этот доставил поэту более 5000 фунтов стерлингов; но нельзя сказать, чтобы вместе с тем и слава его увеличилась пропорционально увеличению его состояния. Недостатки его перевода - замечательного по красоте стихов, но слишком далёкого от буквы и духа подлинника - теперь признаны всеми. Вот, например, что говорит о нём Шлоссер в своей "Истории восемнадцатого века": "В этой рифмованной и в каждой строке разукрашенной "Иллиаде" нет, как и в английском обществе, ни капли природы, ни капли простоты, ни капли греческого; поэт уничтожил колорит древних времён и чужих земель, чтобы заменить его другим, который англичанину кажется более красивым. Древний греческий патриарх является знатным англичанином, да ещё и наряженным по покой французской моде; он выступает с театральной торжественностью - и весь модный свет, привыкший к мишуре и румянам, останавливается в изумлении и рукоплещет."

Перевод "Одиссеи", который Поп предпринял в сообществе с Брумом и Фентоном, появился только в 1720 году и принёс поэту, за вычетом платы сотрудникам, около 3000 фунтов. В 1716 году отец Попа продал своё имение - и они переселились в Чизвик. Здесь Поп собрал и издал свои поэтическия произведения, причем в первый раз появилось в печати два самых мелодичных и страстных из его произведений: "Элегия на память несчастной женщине" и "Письмо Элоизы к Абеляру", в которых он выказал всё своё уменье затрогивать струны человеческого сердца.

Попа посещали сановники, учоные, поэты и красавицы, теперь уже не существует, а парки и сады, которыми он так гордился и которые считались образцовыми, теперь совершенно обезображены.

"Иллиады", Поп принялся за издание сочинений Шекспира, которое и вышло в 1725 году. Предисловие к этому изданию считается лучшим прозаическим произведением Попа; по как издатель он оказался несостоятельным, причём, помимо недостаточного знакомства с литературой времени Елизаветы, он выказал совершенную неспособность к тому усидчивому труду, который необходим для сличения рукописей, установления текста и делания необходимых примечаний.

В 1727 и 1728 годах Пон издал, вместе с другом своим Свифтом, три тома "Miscellanies", которые обрушили на авторов целый поток брани, клевет и оскорблений. Ответом на эти нападки была - комическая поэма "Дунсиада", в которой Поп выставил в смешном свете всех своих литературных врагов. Следующия его произведения были более достойны его славы. С 1731 по 1735 год он написал ряд посланий к Бёрлингтону, Батерсту, Кобгаму и Арбутноту, и поэму "Опыт о человеке", составляющую 1-ю часть курса философии в стихах, который он намеревался издать, но не успел. Философия Попа теперь всеми забыта; но сама поэма читается до-сих-пор, благодаря прекрасным стихам. Дальнейшия произведения Попа были преимущественно сатирическия. С 1735 по 1739 год он издал свои "Подражания Горацию", а в 1742 - продолжение "Дуксиады", причём доказал, благодаря меткости сатиры и богатству и смелости замысла, что талант его нисколько не ослабевал с годами.

Последние дни жизни Попа были омраченны и взволнованы политическими событиями: ожидаемое приближение претендента заставило правительство издать указ, воспрещающий католикам показываться ближе десяти миль от Лондона. Будучи католиком, Поп повиновался и не выезжал более из своего поместья до смерти, которая последовала в Твикенгаме 30-го мая 1744 года.

"Поп, говорит Шерр в своей "Истории литературы", был в литературе своей родины тем, что в жизни обыкновенно называют вполне светским человеком. Он не проложил новых путей, но выровнял и украсил пути, данные современной модой; он не творил, а только формировал, давал отделку. Изящество было его стремлением, одобрение так-называемого хорошого общества - его целью, достигнутой им в такой мере, которая могла сделать его тщеславным и действительно сделала страшно тщеславным. Плохо приходилось тому, кто отваживался посягнуть на его литературное первенство, потому-что у него было достаточно язвительного остроумия, чтобы обратить нападение на самих нападающих."