Путешествия и приключения барона Мюнхгаузена.
XII. Пари с султаном и бегство из Константинополя.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Путешествия и приключения барона Мюнхгаузена. XII. Пари с султаном и бегство из Константинополя. (старая орфография)

XII.
Пари с султаном и бегство из Константинополя.

С каждым днем султан все сильнее привыкал ко мне. Не проходило ни одного дня, чтобы он не приглашал меня к обеду и к ужину. Должен вам сказать, дорогие друзья, что ни у одного правителя в мире нет такого роскошного стола, как у турецкого султана. Но к сожалению к столу не подавалось вино, так как вам, вероятно, известно, что Магомет запрещает правоверным употреблять спиртные напитки. Приходилось, таким образом, обходиться за столом без стакана хорошого вина. Однако, чего нельзя делать открыто, то делается тайно, и вы не найдете ни одного турка, который не был бы знаком со вкусом хорошого вина, не смотря на запрещение пророка. Его величество турецкий султан знал также толк в стакане хорошого вина не хуже любого немецкого рыцаря. Во время обеда или ужина никто из присутствовавших ни словом не заикался о вине, но после обеда всякий уединялся в своем кабинете и, покуривая трубку, наполненную душистым табаком, опорожнял бутылку великолепного напитка. Однажды, после обеда, султан попросил меня следовать за ним в его кабинет. Когда мы уселись рядом на мягком ковровом диване и закурили свои трубки, султан сказал: "Вы, вероятно, дорогой Мюнхгаузен, знаете толк в винах. Я угощу вас сейчас таким токайским, какого вы, наверное, никогда еще в жизни не пробовали".

Султан поднялся с дивана, подошел к шкафу, взял оттуда бутылку вина, наполнил два бакала и медленно, маленькими глотками мы стали опоражнивать их.

"Ну, что вы скажите, дорогой Мюнхгаузен? Не правда ли, лучшого вина вы никогда не пробовали?"

- "Вино недурное", отвечал я, но я должен сказать вам, ваше величество, что в Вене, у императора Карла VI, мне приходилось пить несравненно лучшее токайское".

Султан взял из шкафа бутылку вина...

Султан нахмурился и произнес: "я вынужден усумниться в ваших словах, дорогой Мюнхгаузен", лучшого токайского вы нигде не найдете. Мне прислал его один венгерский магнат и уверял, что это самое хорошее токайское".

"Магнат шутил над вами, ваше величество!"

Могу через час доставить вам бутылку токайского из погребов австрийского императора, в Вене. Оно и вид должно иметь другой".

- "Я думаю, дорогой Мюнхгаузен, что вы хвастаете!

- И не думаю хвастать, ваше величество! Повторяю, что через час могу вам доставить бутылку токайского вина из погреба австрийского императора, и вы сами убедитесь в том, что оно несравненно лучше, чем эта кислятина".

Султан укоризненно покачал головою, упрекнул меня в том, что я смеюсь над ним и повторил еще раз, что он сомневается в правдивости моих слов.

Я просил его величество принять пари и предложил ему распорядиться снять с моих плеч голову, если я не исполню обещания.

Султан принял мою ставку и сказал, что непременно прикажет снять мою голову, если я не исполню своего обещания, так как не может позволить смеяться над собой даже самым лучшим своим друзьям.

Если же я сдержу свое обещание, султан обещал мне дать из своих сокровищ столько золота, драгоценных камней и жемчуга, сколько может поднять самый сильный человек.

Мне подали бумагу, перо и чернила, и я написал императрице Марии Терезии следующее письмо: "Ваше величество, вместе с императорским престолом, вы унаследовали и винный погреб ваших августейших родителей. Осмеливаюсь просить вас вручить подателю этого письма бутылку токайского, которое мне так часто приходилось пить с вашим покойным отцом! Имел смелость обратиться к вашему величеству с такой просьбой потому, что держал пари с турецким султаном, при чем утверждал, что ваше токайское превосходит вкусом его вино. Пользуюсь при этом случаем принести уверение вашему величеству в глубочайшем почтении, с которым имею честь быть и т. д., и т. д.

Немедленно я позвал своего курьера, передал ему письмо и просил его поспешить. Курьер снял с ног гири и отправился в дорогу. Мы же уселись с султаном допивать вино, оставшееся в бутылке и ждали возвращения моего курьера.

Прошло четверть часа, полчаса, три четверти часа, а курьера все нет. Я начал уже волноваться, а султан все поглядывал на проволку звонка, собираясь, повидимому, позвать палача. Не желая показать султану своего волнения, я вышел в сад. Султан приказал двум слугам следовать за мною и не спускать с меня глаз. Стрелки часов показывали уже пятьдесят пять минут четвертого. Меня охватил смертельный страх. В эту минуту я вспомнил о своем подслушивалыцике и о стрелке, о которых я уже имел честь рассказывать вам. Они явились ко мне на площадь. Подслушивалыцик приложил ухо к земле и к моему величайшему отчаянию сообщил, мне, что курьер мой крепко спит где-то около Белграда. Стрелок взобрался на высокую террасу, поднялся на носки и крикнул оттуда, что видит курьера спящим под тенистым дубом на разстоянии полупути от Вены до Константинополя. Стрелок прицелился и выстрелил, желуди, ветки и листья градом посыпались с дуба на спящого курьера. Ни жив, ни мертв вскочил он на ноги и быстрее молнии помчался к Константинополю.

Ровно в пятьдесят девять с половиною минут четвертого он стоял уже перед кабинетомь султана с бутылкой и собственноручным письмом императрицы Марии Терезии. Мой страх прошел.

Султан налил бокал доставленного вина и с наслаждением выпил его. Вино так поправилось ему, что он закупорил бутылку и спрятал ее в шкаф, извиняясь передо мною и говоря, что мне легко будет достать для себя другую бутылку, тогда как ему это не доступно. Затем султан приказал позвать к себесвоего казначея и, когда тот явился, распорядился выдать мне из своих сокровищ столько золота, дрогоценных камней и жемчуга, сколько может поднять и унести самый сильный человек.

Казначей низко поклонился повелителю и направился к дверям. Я поспешать за ним, боясь, что султан отменит свое распоряжение. Сейчас же послал и за своим силачемь. Тот пришел с длинной толстой веревкой, и мы отправились с ним в подвалы, наполненные сокровищами. Казначей султана поражался, наблюдая за тем, как мой силач, тяжело нагруженный, выходил из помещений, где хранились сокровища султана. Мы отправились сейчас-же к пристани, где я нанял корабль, чтобы отвезти сокровища в безопасное место. Казначей же побежал к султану и рассказал ему, что все его богатства унесены мною.

Его величество тогда только понял, какую он допустил ошибку, согласившись принять пари.

Главный адмирал султана получил приказание немедленно отправиться со всем турецким флотом в погоню за мною, отнять у меня сокровища, а, самого потопить в море.

Не успел я отъехать нескольких миль от берега, как увидел плывущий прямо на меня весь военный турецкий флот. Я сильно перепугался, так как считал свою жизнь в большой опасности. 

Нападение разбойников.

Море заволновалось, мачты турецкого флота изломались в щепы, паруса оборвались, и в таком виде флот прибыл обратно в гавань; наш-же корабль отнесло к берегам южной Италии.

Но то, что скоро наживается, скоро и проживается. Мне не пришлось воспользоваться своими богатствами.

плоха, что там развелось много разбойников, которые среди бела дня нападают, на прохожих и проезжих и грабят их. Я тоже подвергся печальной участи. Все оставшияся у меня драгоценности были отняты разбойниками, и мне едва удалось спасти свою жизнь.