| Автор: | Редер В. А., год: 1909 |
| Категории: | Роман, Приключения |
Глава 25. ИЗ-ЗА МИЛЛИОНА
Перед зданием суда в Висбадене остановился всадник. Сзади всадника ехал его слуга, одетый в сшитую по венгерской моде ливрею. Это были граф Сандор Батьяни и его слуга цыган Риго.
Риго, соскочив с седла, подошел к стремени графа. Легким, грациозным движением Сандор спрыгнул с коня.
-- Риго, -- обратился граф к цыгану, -- жди меня здесь. Черт знает, когда окончится этот проклятый процесс. К чему это судьи тянут меня в Висбаден?
Вокруг стола, покрытого зеленым сукном, сидели судьи. Над ними, ближе к середине, на стене, висела картина, изображающая богиню правосудия: женщину с весами в руке и с повязкой на глазах. Обнесенные деревянной решеткой места для публики были полны: знак того, что слушавшееся дело крайне интересно.
Выйдя на середину комнаты, граф слегка поклонился судьям.
-- Высокий суд, -- несколько задорно произнес он, -- потребовал моего приезда сюда. Я надеюсь, что меня не задержат особенно долго. Дело тянется уже и так целый год.
-- Ваше желание, граф Сандор Батьяни, -- поднялся со своего места председатель, -- весьма возможно, сегодня исполнится. Я открываю заседание и считаю необходимым из обширного материала, собранного по делу, в которое вы втянули старого, больного графа фон Бергена, огласить следующее:
Приблизительно год тому назад графиня Лора фон Берген, дочь графа Эбергарда фон Бергена, была обручена с графом Сандором Батьяни, камергером герцога Нассауского. Свадьба состоялась в церкви в Бибрихе. Когда после венчания молодые уехали в замок графа Батьяни, находящийся в часе езды от церкви, то никто не предполагал того, что случится в ту же ночь. Граф Сандор Батьяни заявил на следующее утро, что молодая пропала. На вопросы, обращенные к нему, граф ответил, что когда он хотел приласкать жену, она вырвалась от него и через открытое окно выбросилась в протекавший внизу Рейн. Все поиски тела остались безуспешными. Это же показание граф дал, между прочим, и его Высочеству, герцогу Нассаускому. Отец новобрачной, явившийся к своему зятю, неизвестно отчего: от потрясения ли, или вследствие происшедшей между ним и графом ссоры, получил удар, лишивший его речи, а также подвижности рук и ног. Теперь это жалкий калека, которого возят в кресле по комнатам его охотничьего замка, куда его перевезли. Все усилия получить его свидетельские показания остались тщетными: граф фон Берген, кажется, пострадал от паралича и умственно. Вскоре после этого ужасного события граф Батьяни предъявил иск к больному старику на сумму восемьсот тысяч талеров, а также о передаче ему двух прирейнских громадных виноградников. Это составляет, по словам графа Батьяни, приданое покойной графини Лоры. Казалось бы, иск, не касаясь его этической, нравственной стороны, совершенно правилен, но дело в том, что у суда нет ясного доказательства смерти графини Лоры, а отец ее оспаривает возможность смерти.
-- Но господин председатель! -- вспылил Батьяни. -- А мое показание? Я ведь присягал в том, что графиня Лора бросилась в Рейн на моих глазах.
-- Да, -- кивнул головою председатель. -- Вы дали присягу, и я от души желаю, чтобы она не оказалась ложной.
-- Господин председатель! Это оскорбление.
-- Увидим, оскорбление ли это, -- пожал плечами председатель. -- Граф Батьяни, подойдите ближе и отвечайте на вопросы.
-- Я еще раз напоминаю вам, граф Батьяни, -- начал председатель, -- что на все вопросы суда вы обязаны говорить одну только правду. Клянетесь ли вы в этом?
-- Клянусь.
-- Тогда скажите - какое платье было на графине Лоре в тот момент, когда она выбросилась из окна?
-- Белое подвенечное платье, вуаль и миртовый венок.
В нем, именно в этом платье, и бросилась она в Рейн? -- переспросил председатель.
-- Да.
-- Были на графине какие-либо драгоценности?
-- Н... не помню, -- замялся граф. -- Вероятно, при венчании на ней были надеты фамильные драгоценности, но сняла ли она их перед самоубийством или нет - я не знаю. Присягнуть в этом я, во всяком случае, не решусь.
-- Вы организовали поиски трупа, -- продолжал председатель, -- вы предлагали во Франкфурте-на-Майне, Висбадене и других городах по берегам Рейна денежные награды за отыскание тела графини Лоры?.. Это правда?
Да.
-- И, несмотря на тщательнейшие розыски, не было найдено ни одного кусочка платья, ни одного из украшений - словом, ничего, что говорило бы о том, что графиня Лора действительно бросилась в воду?
-- Да, -- смущенно заявил венгр. -- Тело не было найдено.
-- Вы ошибаетесь, граф Батьяни, -- торжественно произнес председатель суда. -- Тело графини Лоры найдено.
-- Най...де...но? -- заикаясь, произнес Батьяни.
-- Если тело графини найдено, -- внезапно заговорил Батьяни, -- если Рейн вернул свою жертву, то я могу только радоваться этому. Тогда, значит, единственный темный пункт дела разъяснился и я имею право получить следуемое мне по праву приданое. И я хочу, я требую наконец, чтобы оно мне было выдано сегодня же.
-- Так оно и будет, -- отозвался председатель, -- если суд найдет это законным. Но раньше вы должны подтвердить, что вынутый из Рейна труп действительно труп вашей жены, урожденной графини Лоры фон Берген.
По знаку председателя раздвинулся зеленый занавес в глубине зала... И в открывшейся взорам присутствующих нише оказались закрытые простыней носилки, которые два служителя внесли в зал заседаний и поставили перед судейским столом.
В публике воцарилась мертвая тишина. Все затаили дыхание, боясь нарушить эту торжественную тишину...
Граф Батьяни, -- раздался несколько взволнованный голос председателя. -- Предлагаю вам поднять простыню и сказать, та ли это, кого вы называли своей женой всего несколько часов.
Венгр задрожал всем телом...
Он боялся увидеть под простыней тело несчастной горничной Гильды, которую сам выбросил из окна в Рейн, боясь, что она разоблачит его сказку о самоубийстве графини Лоры.
После вторичного требования председателя Батьяни, шатаясь, подошел к носилкам.
Он прекрасно сознавал, что наступил решительный момент. Его слабость, его трепет могли стоить ему очень многого. Достаточно было судьям усомниться в его правоте, и процесс, с его заманчивой перспективой получения громадного богатства, будет проигран. Этого не должно было случиться. Ведь он только этим приданым и успокаивал всех своих кредиторов. Проиграй он процесс - и векселя посыплются на него, как из рога изобилия, и его место при дворе будет потеряно.
Перед ним был труп женщины, когда-то, должно быть, молодой, но теперь, после продолжительного пребывания в воде, изменившейся до полной неузнаваемости.
Вид трупа заставил публику вздрогнуть и вскрикнуть от ужаса. Глаза провалились, кожа набухла и местами полопалась. Сохранилось только белое атласное платье, миртовый венок и чудные белокурые волосы.
Батьяни понял, что медлить нельзя - от этого зависел исход дела.
-- Лора! -- с великолепно разыгранным горем закричал венгр. -- Лора! Наконец-то я увидел тебя. Тебя, которую думал видеть подле себя всю свою жизнь.
Батьяни упал в обморок, но уже не притворный, а настоящий. Публика и судья объяснили себе этот припадок следствием потрясения при виде любимой женщины.
Скоро Сандор пришел в себя.
-- Господин председатель, -- заговорил он, -- пощадите меня. Я не могу без боли смотреть на дорогую мне Лору в таком виде. Я не могу, не могу видеть ее трупа.
-- Отойдите в сторону, граф Батьяни. Но труп останется здесь - его должен видеть еще один свидетель. Еще некто должен подтвердить, что это графиня Лора.
Еще один? -- с дрожью в голосе спросил венгр. -- Разве недостаточно моего показания? И разве есть более зоркие глаза, чем глаза любящего мужа?
-- О да, есть, -- прозвучал ответ. -- Есть, граф Батьяни, -- это глаза отца.
Снова раздвинулся занавес, из-за него показалось кресло на колесах, которое катил слуга. Лицо слуги было грустно: видно было, что он страдал за того, кого вез; взор его с нежной любовью покоился на господине. В кресле полулежал старик с белыми как снег волосами и бледным, изможденным болезнью лицом, на котором только одни глаза говорили о том, что жизнь еще не совсем покинула тело старика. Бессильные руки его покоились на подушках. Это был граф фон Берген, отец Лоры.
При виде его Батьяни в смущении отвернулся, так как старик смотрел на него в упор и в глазах его выражалась жгучая ненависть к венгру. Публика была растрогана при виде больного. Даже судьи и те склонили головы в знак приветствия и уважения.
-- Граф фон Берген, -- обратился к старику председатель. -- Мы вынуждены были вызвать вас сюда для того, чтобы получить от вас очень важное показание. Вы увидите тело несчастной, вынутой из Рейна, и мы ждем от вас - не признаете ли вы в ней вашу покойную дочь, графиню Лору?
-- Это ваша дочь? -- спросил председатель.
Больной отрицательно покачал головою.
-- Он не признал в трупе графини Лоры, -- возвестил председатель.
-- И вы хотите основываться на показании этого калеки? -- насмешливо произнес Батьяни. -- Неужели его свидетельство может что-нибудь значить? Он одною ногою стоит уже в гробу, и мозг его работает далеко не нормально. Я требую, чтобы процесс был решен в мою пользу. Кто вам сказал, что эта развалина вообще может узнать свою дочь? Я требую тогда, чтобы он подтвердил устно, что это не Лора.
Эту насмешку вы могли бы оставить при себе, -- возмущенно произнес председатель. -- Вы отлично понимаете, что граф не может говорить, но это еще не причина, чтобы лишать его возможности вступиться за свои права.
-- Кто отстаивает свои права, тот должен быть правоспособен, -- резко заявил венгр. -- Граф же фон Берген - пародия на человека. Он, кажется, набожный человек. Пусть же Бог, в которого он верит, сотворит над ним чудо.
-- Не богохульствуйте, граф, -- напомнил председатель.
-- Нет, черт возьми, -- топнул ногою венгр. -- Для меня все это слишком важно, чтобы спокойно смотреть на ваши уловки. Я требую, чтобы граф заговорил. Пусть Бог пошлет ему ангела, который бы возвестил, что Лора фон Берген не утонула в волнах Рейна, что она жива.
-- Она жива! Лора фон Берген жива! -- прозвучал в это время чей-то звонкий голос.