Автор: | Рид Т. М. |
Категории: | Путешествия, Роман |
Бандолеро, или Свадьба в горах
Глава XXXV. ПРОЗРЕНИЕ
Я больше не ждал объяснений францисканца. Мне показалось, что теперь я понимаю ситуацию не хуже его - вероятно, лучше.
Мысль о том, что Долорес во власти какого-то безымянного разбойника, причиняла мне боль. Но совсем другое дело думать, что она в руках Торреано Карраско! Я вспомнил сцены в соборе и на улице Ласточек.
- Готовьтесь, ребята! Проверьте ружья и револьверы! Сержант! Выстроить всех цепочкой! Нам предстоит подъем по горной тропе!
Сержант принялся исполнять приказ, а я повернулся к Франсиско Морено. С непередаваемым чувством нагнулся я к раненому. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он ранен тяжело. Вдобавок к нескольким ударам кинжалом, левое бедро было пробито пулей.
Я сам получил схожую огнестрельную рану при штурме Чапультепека. Я знал, что если пуля задела артерию, кровь на полу - это жизнь Франсиско. Количество вытекшей крови и смертельная бледность раненого были дурными признаками.
Вид умирающего капитана вызвал у меня двойную боль. В этом прекрасном лице, еще более совершенном из-за бледности, я увидел причину предпочтения Долорес. Неудивительно, что она полюбила его! Но он уходит из нашего мира, и моя ревность должна уйти вместе с ним.
И она ушла, ее прогнали мысли о Карраско. С прежней силой вернулись дружеские чувства к Франсиско Морено.
и другие предметы женского туалета.
Кровать должна была послужить брачным ложем! Жених ляжет на эту кровать, но обнимет его не Долорес, а смерть!
Я быстро осмотрел раны. Обильное кровотечение продолжалось. Франсиско ослабел, как ребенок. Я вспомнил о том, что в аналогичных обстоятельствах вернуло силы и мне, - о глотке каталонского вина. Фляжка у меня была полна лучшего вина, какое только можно найти в столице. Я прижал фляжку к его тубам и заставил раненого сделать несколько глотков.
Как я и предвидел, вино произвело благотворное воздействие. Франсиско пришел в себя и узнал меня.
- Ах, сеньор, - сказал он, благодарно глядя мне в глаза. - Это вы, вы с такой добротой относитесь ко мне! О, скажите, где она, Долорес, моя Долорес, моя невеста, моя жена? Нет, ее здесь нет. Но где же… где…
Не тревожьтесь о ней, - ответил я с горечью. Даже его страдания не могли помешать мне ее проявить. - Она о себе позаботится.
- Но где она? О, сеньор, скажите мне!
- Возьмите себя в руки, дон Франсиско. Леди не может быть далеко. Я думаю, что сумею догнать негодяев, которые ее увели.
- Ее увели? О Боже! Увели! Увел он… он…
- Кто?
- Этот негодяй Карраско! - прошептал раненый. - Я уверен, что это он. Я узнал его, несмотря на маску. Лола, Лола, ты погибла! И еще хуже - с Мерседес! Бедная Мерседес!
Я не стал просить у него разъяснений странных и непонятных слов. В ответ я только сказал:
- Сеньор Морено, не утомляйте себя! Предоставьте дело мне. Долг обязывает меня приложить все усилия, чтобы освободить девушек и наказать негодяев, которые их похитили. Не сомневайтесь, я это сделаю. Если судьба позволит, ваша Долорес вернется к вам.
- Спасибо,спасибо, сеньор! Я уверен, что вы сделаете всё возможное. Если не ради Долорес, вы должны это сделать ради ее сестры.
Сестры? Что значат ваши слова, капитан Морено?
- Ах, кабальеро, вы должны знать. Она вас любит!
- Любит… меня?
- Да! В надежде увидеть вас согласилась она участвовать в проделке, о которой мне нет необходимости вам рассказывать. А кончилось все это поездкой в столицу. Она знала, что после штурма Чапультепека вы находитесь там. Она слышала о вашем храбром поведении в этих кровавых боях и об опасной ране, которую вы получили. Вы не можете представить себе, как она тревожилась за вас, несмотря на свое раздражение. Бедная Мерседес!
- Мерседес? Тревожилась? Раздражена? Вы меня удивляете.
Ах, сеньор, это вы меня удивляете. Больше того, вы разбили ей сердце.
- Франсиско Морено! Ради Бога, объяснитесь! Что все это значит? При чем тут Мерседес? Молю вас, объясните!
- Но вы ведь сами все знаете. Бедная девочка! Она доверилась мне. Ведь я долго через нее переписывался с Лолой. О сеньор, вы были так добры ко мне! Сейчас вы вдвойне добры. Но почему вы так обошлись с Мерседес? Возможно, я никогда не встану на ноги, но все равно скажу: вы обошлись с ней бессердечно, даже жестоко!
- Могу я спросить - а в чем проявилась эта жестокость?
- Вы смеетесь надо мной, амиго? [41] с ней обойтись! Разве это не жестоко? Я вас спрашиваю, разве не жестоко?
Изумление помешало мне ответить. Но не только оно вызвало мое молчание. Сквозь тьму, в которую давно погрузилась моя душа, я увидел признаки рассвета.
- Вы ведь не забыли тот случай? - укоризненно продолжал раненый. - У меня самого есть все основания его помнить, потому что тогда я получил записку от Лолы. Более радостной записки я еще не получал от своей милой. Это было обещание, клятва, написанная на бумаге. Она предпочла монастырю… Вы понимаете, о чем я?
Хотя я понимал смысл его слов, но был не в состоянии ответить. И задал свой вопрос, который для меня был гораздо важнее:
- Вы получили записку через окно кареты? Разве ее отдала не сама написавшая?
Пор Диос, нет! Записка, о которой вы говорите, была от Долорес. Она передала мне ее через Мерседес!
Мне захотелось по-дружески обнять Франсиско Морено. Я хотел остаться у его постели и ухаживать за ним. Я мог бы на правах друга закрыть ему глаза после смерти! Я мог объявить его святым за эти слова. Мне они дали новую жизнь - вместе с решимостью, которая поглотила все остальное.
Мне не нужно объяснять, что это за решимость. Через несколько мгновений я поднимался по склону Икстисихуатля в поисках своей утраченной возлюбленной. Это снова была Мерседес!
Примечания
41
Амиго (исп.) - друг.