Отважная охотница.
Глава XCIX. Бегство

Отважная охотница

Глава XCIX. БЕГСТВО

Мы дошли до палаток и почти сразу же вернулись к фургону. Я только перебросился несколькими словами с Уингроувом и Верным Глазом. Арчилети еще не возвращался. Я предупредил своих друзей, чтобы они привязали лошадей недалеко от палаток, так как знал, что они могут нам скоро понадобиться. Но я и не подозревал, что не пройдет и часа, как мы будем уже скакать прочь от лагеря.

По нашим расчетам, Лилиен, предупрежденная о том, что мы ее ждем, должна была выскользнуть из фургона и незаметно подойти к нашим палаткам. Мы предполагали, что это случится около полуночи, а может быть и немного позже, когда весь лагерь мормонов уснет крепким сном. Тогда нам было бы нетрудно скрыться, даже если бы наши враги бросились за нами в погоню немедленно. У нас были великолепные лошади, и, если даже мормоны располагали такими же, мы все же имели перед ними огромное преимущество, так как наш проводник прекрасно знал все ущелья и перевалы этой местности. Но ни Мэриен, ни мне не пришло в голову, что бежать следовало немедленно, не ожидая полуночи. Сейчас, когда веселье было в полном разгаре и все глаза были прикованы к танцующим, ни один человек не заметил бы исчезновения Лилиен и не услышал бы топота копыт скачущей лошади среди громкой музыки и гула голосов. Не знаю почему, но эта мысль не пришла нам в голову. Возможно, потому, что мы еще не были уверены в согласии Лилиен, без которого не могли бы привести наш план в исполнение. Но неужели она откажется? Конечно, нет, если она уже прочла наше письмо. Настало время поговорить с ней, и поэтому мы снова вернулись к фургону. Свеча еще горела, слабо освещая парусину. Мы осторожно подошли к заднему концу огромной повозки и уже собирались заглянуть в щель между занавесками, как свеча внезапно погасла. До нас долетел тихий шелест, словно кто-то двигался по фургону, направляясь к его заднему концу. Мы напряженно прислушались. Наконец шорох затих, и вслед за тем край занавески бесшумно откинулся и показалось чье-то лицо.

Мэриен нежным шепотом произнесла магическое слово «сестра».

- О Мэриен! Неужели это ты?

- Да, милая Лил! Но тише! Говори шепотом…

- Так ты действительно жива, Мэриен, или мне снится сон?

- Нет, это не сон.

- Какое счастье! Но скажи…

- Все, все расскажу, но не сейчас… у нас нет времени.

- А кто… кто это стоит около тебя?

Я подошел ближе и ответил чуть слышно:

- Тот, кто «мечтает о тебе», Лилиен.

- О сэр! Эдвард, Эдвард! Это вы?

- Тс-с!.. - снова прошептала Мэриен. - Говорите только шепотом. Лилиен, - продолжала она твердо, - ты должна бежать с нами.

- Покинуть отца?

- Да, покинуть.

- О сестра… но что он скажет? Что будет делать, если я брошу его? Наш бедный отец!..

В ее тоне чувствовалась беспредельная душевная боль, говорившая о глубокой и искренней дочерней привязанности.

- Ты спрашиваешь, что скажет отец? Он обрадуется. Да, он должен будет обрадоваться, когда узнает, какая опасность тебе грозила. О сестра! Дорогая сестра! Поверь мне… поверь своей Мэриен! Тебе уготована страшная судьба, и ты можешь спастись, только убежав с нами.

- А наш отец, Мэриен?

- Ничего плохого с ним не случится. Беги же, сестра!

Глухой, подавленный вздох был единственным ответом. Удалось ли Мэриен убедить сестру? Чтобы окончательно удостовериться в этом, я уже хотел вмешаться и обратиться к ней со страстной мольбой, как вдруг до меня долетело из лагеря громкое восклицание. Я быстро отошел в сторону и заглянул между фургонами. Глазам моим открылась картина, от которой у меня кровь застыла в жилах. Мэриен увидела ее одновременно со мной. Холт, который только что сидел у костра, теперь в страшном волнении вскочил на ноги. Это вскрикнул он, и мы сразу поняли, почему: вокруг него скакал Волк, ласкаясь, взвизгивая и всеми способами выражая радость. Пес узнал своего бывшего хозяина, и Холт тоже узнал его, несмотря на раскрашенную морду и остриженную шерсть. Скваттер удивленно восклицал:

- Лопни мои глаза, если это не мой старый пес! Эй, Стеббинс! Что это значит? - продолжал он, повернувшись к мормону. - Вы же говорили, что Волк подох?

Стеббинс смертельно побледнел, и я заметил, что его тонкие губы задрожали. Но его лицо выражало не столько страх, сколько ярость. Я без труда догадался, о чем он думает. По-видимому, появление животного произвело на него гораздо большее впечатление, чем на скваттера, но совсем по другой причине.

- Как странно! - ответил он с напускным удивлением, видимо, с усилием овладев собой. - Действительно, очень странно… Разумеется, это ваша собака, хотя она и обезображена до неузнаваемости. Я был уверен, что она погибла: мои спутники по первому каравану сказали, что ее загрызли волки.

- Загрызли волки? Еще чего! Все волки прерий не справились бы с ней. На ней нет никаких следов укусов. Но откуда она взялась? Кто ее привел сюда?

Было видно, что Стеббинсу очень хотелось уклониться от ответа, и он сказал неопределенно:

- Кто знает? Похоже на то, что собака побывала в руках индейцев, потому что она раскрашена. По-видимому, почуяв белых, она нашла наш след и добралась до лагеря.

- Может быть, пес пришел с теми индейцами, которые приехали сегодня? - спросил Холт с живостью.

- Нет… не думаю, - ответил апостол, и я увидел, что он лжет.

- Пойдем узнаем, - предложил скваттер, делая шаг по направлению к выходу из лагеря.

- Не сегодня, Холт, - поспешно возразил Стеббинс с горячностью, свидетельствовавшей о его большом желании отложить расследование. - Не надо беспокоить индейцев. Утром мы их повидаем и все узнаем.

- Беспокоить! Плевал я на их покой! Почему завтра утром, а не сейчас?

- Ну, если вы так настаиваете, я пойду и сам поговорю с проводником. Он, несомненно, все объяснит нам, если пес действительно пришел с ними. Вы же подождите меня здесь.

- Только не задерживайтесь. Эй, Волк! Старый дружище! Побывал у индейцев, а? Черт возьми, старина! Я так рад тебя видеть, как будто…

Произнесенные слова вдруг всколыхнули в нем какие-то воспоминания. Не та мысль, которую он не досказал, а другая, по-видимому о дочери, сжала болью и горечью его сердце. Он не только не докончил начатую фразу, но даже перестал ласкать собаку. Шатаясь, он вернулся к костру и сел на прежнее место, закрыв лицо руками.

то с одним, то с другим мормоном. Ошибиться в его намерении было невозможно! Стеббинс созывал «ангелов-мстителей»!

Мы бросились к палаткам.

Я знал, что лошади нас ждут, так как данный мной условный сигнал предупредил моих товарищей, чтобы они держали их наготове. И действительно, кони были уже оседланы и взнузданы. Мексиканец тоже вернулся. Он видел собаку и, сразу сообразив, что может случиться, поспешил к палаткам. Мы не думали о нашем имуществе - ни о мулах, ни о поклаже, - стремясь сохранить лишь жизнь и свободу. Когда я вскочил в седло, мой араб радостно заржал и как стрела помчался по равнине, унося меня и Лилиен.

Проносясь мимо лагеря, мы увидели, что оттуда выбегают люди. Их длинные тени падали почти под копыта наших лошадей. Но вскоре они остались далеко позади. Музыка внезапно оборвалась, и неясный говор сменился тревожными криками. Слышались мужские голоса, которые звали часовых, охранявших лошадей, и вслед за этим торопливый топот сгоняемых к лагерю животных. Но погоня не страшила нас. Наши надежные кони карьером мчали нас в тьму непроглядной ночи.