Без пощады!
Глава XXII. Высокий поклонник

Без пощады!

Глава XXII. ВЫСОКИЙ ПОКЛОННИК

Взятие Бристоля роялистами сопровождалось настоящей вакханалией буйств и всякого рода насилий. Условия сдачи города были нарушены раньше, чем успели высохнуть чернила, которыми они были подписаны. В стенах города было много зложелательных лиц, указывавших «победителю» достойные его внимания жертвы и добычу, хотя, в сущности, королевским наемникам было безразлично, в чей дом врываться, чью жизнь уничтожать, чье имущество грабить. Они ничем не брезговали, совершая свои разбойничьи подвиги с неописуемым цинизмом и невероятною жестокостью.

Финс оставил потомству свидетельство, что принц Руперт будто бы сделал все от него зависящее, чтобы обуздать своих дикарей, и что ради этого даже пускал в ход свою шпагу. Может быть, это было так, но его удары придворною шпагою по спинам головорезов скорее всего были притворными, чтобы доказать свою «лояльность». «Наказуемые» мало обращали внимания на это воздействие и храбро продолжали свое дело: ведь им наперед была обещана полная свобода грабить Бристоль и лицемерная игра их предводителя не могла смутить этих головорезов. Одно перехваченное письмо от кровавой памяти лорда Байрона к принцу Руперту ставит этот скандальный факт вне всякого сомнения.

Все дома парламентариев подвергались вторжению буйных шаек Руперта и освобождались ими от всех ценностей, а хозяйки этих домов, как бы высоко ни было их общественное положение, претерпевали самое гнусное насилие. Это было первым практическим ознакомлением Бристоля с победоносным роялизмом, и даже те, которые способствовали этому ознакомлению, вскоре сами же почувствовали оскомину от такой прелести.

По условиям сдачи гарнизон и все нежелающие оставаться могли беспрепятственно покинуть город; но это нужно было сделать как можно скорее, чтобы очистить помещения для вступающих «победителей». Лицам невоенным было предоставлено право взять с собой имущество. Последнее условие являлось уж прямою насмешкою, так как почти все, кто не чувствовал себя в безопасности и был в состоянии выбраться из города, поспешили воспользоваться предоставленной им «милостью».

В числе пожелавших покинуть занятый неприятелем город находился и мистер Поуэль. Теперь, при господстве роялистов, Бристоль не мог уж больше служить ему надежным убежищем, а тем более - его дочерям. Дочерей мистер Поуэль и вообще был рад освободить от влияния легкомысленной родственницы. Самое ценное его движимое имущество хранилось в Глостере, куда он и намеревался перебраться. Остальное было неважно. Совершить переезд он нашел более удобным на верховых лошадях. Выезд из Бристоля был назначен утром следующего дня. Сабрина и Вега заранее были предупреждены отцом об этой необходимой перемене места жительства, и обе девушки ничего, кроме радости, по этому поводу не выразили.

Защитники города выступили из его ворот; лишенные оружия, они медленно проходили между рядами неприятельских полчищ. На их головы сыпались всякого рода ядовитые насмешки, но они в горделивом сознании своего достоинства выносили все это молча. Не мог только смолчать Юстес Тревор и в ответ на иронический выпад против него старшего кузена ответил ему тем же.

- Эх, жаль, что мне не удалось вчера встретиться с тобой на стенах укреплений, Юст! Я бы… - начал было Реджинальд, но не докончил, потому что Юстес находчиво подхватил:

- Лег бы там вместе с некоторыми из твоих соратников! Не это ли ты хотел сказать мне, Редж?

Реджинальд только скрипнул зубами, глядя вслед весело смеявшемуся кузену, и мысленно молил судьбу дать ему возможность скрестить с ним шпагу при воинственном кличе: «Без пощады!»

- Ах, боже мой, какие прелестные девицы!

Это воскликнул на немецком языке принц Руперт, который, сидя верхом не прекрасном и великолепно убранном коне, окруженный блестящим штабом своих офицеров, представителей высшей знати страны, за воротами Бристоля пропускал мимо себя выходивший обезоруженный гарнизон сдавшийся крепости. Вслед за бывшими защитниками города спешили и толпы мирных граждан, также покидавших город. В волнах этого человеческого моря принц заметил обеих мисс Поуэль, следовавших за отцом и сопутствуемых небольшим числом слуг обоего пола. Все это общество было верхом на лошадях.

Восклицание Руперта заставило оглянуться державшегося почти рядом с ним Реджинальда Тревора. Узнав Вегу и Сабрину, отвергнутый обожатель первой глубоко вздохнул. Он понял, что Поуэли переправляются в Глостер; туда же, наверное, едет и Юстес. Это причиняло ему новую горечь.

Не менее Реджинальда Тревора был затронут зрелищем переселения семейства мистера Поуэля и полковник Ленсфорд. Ему, до сих пор сидевшему в заключении в берклейской крепости, совсем не было известно о пребывании этого семейства в Бристоле. И вдруг он совершенно неожиданно видит перед собой ту самую девушку, красота которой так поразила его в тот день, когда он в качестве взыскателя незаконных поборов находился в Холлимиде и так позорно был вынужден признать себя недостаточно сильным для выполнения данного ему поручения. Но и теперь эта очаровательница только скользнула мимо его восхищенных взоров.

Мистер Поуэль и его дочери ехали одетые очень скромно и на простых лошадях, но их гордый, независимый вид и благородная красота девушек, усиленная румянцем возбуждения, игравшем на их нежных щечках, и блеск прекрасных глаз - все это придавало всадницам особенную пикантность.

- Ах, Вега, - говорила Сабрина сестре, - как жаль, что мы забыли надеть свои маски! Взгляни, как они смотрят на нас.

- Ну, это не важно! - с задорным движением головы возразила Вега. - Пусть они пучат на нас свои совиные глаза. Это меня нисколько не смущает, как не смущают и их дикие выкрики.

Последние ее слова относились к тем бесцеремонным замечаниям, которыми обменивались вслух насчет девушек «благородные» роялисты, сквозь строй которых они проезжали.

Но вот смеющиеся глаза Веги встретились с глазами Реджинальда Тревора и мгновенно изменили выражение. Роялистский капитан смотрел на нее с таким выражением, которое плохо вязалось с тем напускным равнодушием, какое он проявил после своего неудачного объяснения с девушкою на балу у Лаландов. Видя это и сознавая свою невольную вину перед этим человеком, она посмотрела на него с жалостью сестры. Хотя она и была довольно кокетлива, но не зла и хотела бы доказать ему это чем-нибудь.

он мог бы взять только силой. И это было острым ударом для его самолюбия.

- Кто это такие? - спросил принц, проследив за всадницами глазами, пока они не скрылись из виду. - Вы как будто их знаете, полковник?

Он обратился с этими вопросами к Ленсфорду, заметив страстные взгляды, которые тот бросал на прекрасную брюнетку.

- Ваше высочество спрашивает о тех двух молодых леди, которые только что проследовали мимо нас? - осведомился Ленсфорд.

- Да, да, именно о них… Собственно говоря, меня заинтересовала только одна из них, та, которая с золотыми кудрями. Другая не в моем вкусе.

Реджинальд слушал эти слова с чувством отвращения. Ему горько было видеть Вегу покидающей Бристоль, но еще больнее было бы знать, что она остается. Он досадовал на нее, даже возмущался ее поведением с ним на бале, но ненавидеть ее он не мог, поэтому не желал ей той участи, которой подвергалась всякая красивая женщина, имевшая несчастье понравиться бесцеремонному Руперту.

Совершенно противоположно было чувство, с которым Ленсфорд выслушал объяснение принца. Ленсфорд опасался, что принцу понравилась именно Сабрина; это угрожало неприятным соперничеством в случае, если бы прихоть судьбы когда-нибудь свела Сабрину, его и Руперта. С облегченным сердцем полковник ответил:

- Это дочери того пожилого джентльмена, который едет впереди.

- Богатый отец! - смеясь сказал принц, с победоносным видом покручивая свои холеные усы. - Я бы не прочь воспользоваться половиною его богатства в виде одной дочки, хе-хе-хе! Эта пикантная розовощекая блондиночка с задорною мордочкою обещала бы мне довольно приятное развлечение. Я такой хорошенькой куколки еще не видел у вас в Англии.

- Так почему же вы, ваше высочество, позволяете ей уходить отсюда? - шепотом спросил Ленсфорд. - Как видно, они едут в Глостер, и второй случай увидеться с нею может не скоро еще представиться…

- Да, в самом деле! - перебил принц, задумчиво глядя по тому направлению, в котором скрывалась Вега со своими спутниками.

- Если вашему высочеству угодно, можно будет их вернуть обратно. Прикажите, пока еще не поздно.

Этот совет был тем более низок, что дававший его хлопотал, собственно, о своих интересах: он рассчитывал, что вместе с Вегою будет задержана и Сабрина.

Принц колебался. Какое-то мгновение казалось, что он последует совету Ленсфорда, но одно соображение остановило его.

- Нет, полковник, - ответил он, немного подумав, - нам неудобно сделать это.

- Но почему же, ваше высочество? - удивился Ленсфорд.

- Вы забываете подписанные нами условия о сдаче города. Нарушение с нашей стороны этих условий вызвало бы страшный скандал, а нами, роялистами, и без того многие недовольны.

- Ваше высочество, я знаю эти условия, - продолжал Ленсфорд. - Но здесь существует обстоятельство, допускающее исключение. Недостойное поведение отца этих девиц…

- А кто он и в чем провинился? - перебил с любопытством принц.

на личные нужды его величества, собиравшего средства на свою оборону. Мне не только в грубой форме было отказано в этой ссуде, обязательной для каждого верноподданного, но я чуть не был разорван в клочья громадной толпой его односельчан, которые окружили меня со всех сторон, чтобы защитить от воображаемой обиды своего единомышленника и потатчика их мятежного настроения. По-моему, все это является достаточным основанием для того, чтобы задержать этого человека и всех, которые с ним, - заключил лукавый советчик.

Будь это на двенадцать месяцев позже, когда принцу Руперту уже удалось в достаточной степени развратить английский народ и приучить его ко всяким правонарушениям, этот безнравственный человек не задумался бы последовать совету своего соблазнителя, но на второй день после сдачи ему Бристоля он счел это слишком рискованной забавой. Еще немного поразмыслив, он решительным тоном сказал:

- Кажется, знаю, ваше высочество. А если ошибаюсь, могу узнать.

- Ну, вот и отлично. Когда мы приведем в порядок страну, - а это случится, наверное, скоро, - тогда вы поведете меня туда. Пока же пусть они от нас прячутся, - с новым циничным смехом добавил он, перемешивая, по своему обыкновению, английские слова с немецкими.

будущности, которую готовил Веге Поуэль ее новый высокий поклонник. Он понял это, и новое горькое чувство закралось в его сердце. Несмотря на свою развращенность, Реджинальд все-таки искренне любил Вегу и желал бы видеть ее своей женой, а не любовницей немецкого принца.