Белый вождь.
Глава I

В самом сердце Американского материка, более чем в тысяче миль от какого бы то ни было моря, лежит страна, о которой мы расскажем в этой книге. Если мы взберемся на меловую вершину одной из гор Сиерра Бланка, а именно, на так называемый Испанский Пик, то перед нами откроется бесконечная панорама, представляющая собой беспредельный хаос горных вершин, простирающийся чуть не до берегов Ледовитого океана к северу, и такой же хаос горных групп и хребтов, то сплетающихся между собой, то образующих громадные узлы, простираясь далеко к югу. Взглянув на запад, мы видим те же горы, но уже чередующиеся с громадными возвышенными плоскогорьями; к востоку же нет не только ни одной горы, а даже и малейших холмов на всем громадном протяжении, насколько может хватить глаз.

Эта громадная равнина, эта бесконечная степь - Великая Американская Прерия.

Куда ни взглянешь к востоку, нигде не видно ни малейших признаков цивилизации; если же обернуться на запад, то в подзорную трубу легко различить поселения Новой Мексики, раскинувшиеся вдоль берегов Рио-дель-Норте.

Стоя на вершине вышеупомянутой горы и обернувшись лицом к востоку, мы видим, что гора эта непосредственно возвышается над равниной без всяких предгорий и возвышенности; даже сам характер природы этой местности, лежащей у подножия горы, как бы однороден; местами почва лишена всякой растительности, местами же покрыта скудной, тощей, колючей травой и таким же низкорослым колючим кустарником тусклого, темного цвета, местами же тянутся бесплодные серо-желтые пески, а одиноко торчащие кое-где тощие пальмы придают этой бесконечной равнине несколько африканский характер.

на эту долину, обрамленную с боков темными утесами, подобно смеющемуся веселому пейзажу в темной дубовой раме, кажется, будто это часть бесплодной равнины, ввалившейся вглубь и ставшей цветущей и плодородной, вследствие своей близости к живительному вулканическому огню. Извиваясь, как серебристая змейка, бесчисленными извилинами, бежит по долине веселая, спокойная река; берега ее частью лесистые, частью луговые; небольшие рощи и леса раскинулись то тут, то там по долине, словно распланированные причудливой фантазией художника-садовника, в угоду изысканному вкусу владельца парка.

Но среди всей этой красоты и роскоши природы нигде не видно ни одного человеческого существа; стада оленей, коз и всякой лесной дичи бродят по лугам и в тени лесов, но кажется, нога человеческая никогда не ступала в эту долину...

густой растительностью остатки развалин большого города. Это был раньше "президио", главный город испанской колонии, на бастионах которого гордо развевался флаг Испании, а между ними возвышалось величественное здание Миссии Иезуитов и дома-дворцы богатых владельцев рудников или гасиендеров, поместьями которых пестрела вся долина из конца в конец. Сама долина когда-то кишела рабочим населением сел, торговым населением городов, рудокопами и вакеро; жизнь кипела ключом в городах и в селах, и человеческие страсти волновали там сердца людей. Но повесть этих строений и этих людей никем не заносилась в хронику и теперь живет только в преданиях и легендах, более похожих на романтический вымысел, чем на действительность. А между тем это не что иное, как воспоминания, сохранившиеся о живой действительности и переходящие из уст в уста. И воспоминания не столь еще далекие, так как нет еще и ста лет, как с вершины этой самой горы открывался вид не на одно только Президио Сан-Ильдефонсо, а и на целый ряд больших и малых городов, сел и селений, самые имена которых теперь забыты и от которых не осталось теперь и следа, так как даже самая память о них погребена среди этих исчезающих с лица земли развалин!

Это индейцы отпраздновали здесь кровавую тризну мести над убийцами Монтесумы! И если бы не саксы, то через какой-нибудь один век, а может, и меньше, даже сама память о Кортесе и его гордых соратниках навсегда была бы уничтожена в стране Анахуак!