Автор: | Рид Т. М. |
Категории: | Приключения, Роман |
Жена дитя
Глава IV. «Помогите! Помогите!»
Крик о помощи достиг вершины утеса.
Он был услышан; услышан тем самым человеком, который до того слышал смеющиеся голоса девушек.
Это был тот же самый спортсмен с ружьем.
Поднявшись по расселине, он повернулся на север, в сторону Истонского пляжа: это был кратчайший путь к отелю.
Джентльмен думал о случае, который заставил его предпринять такой трудный обход; впрочем, скорее думал не об этом, а вспоминал лицо одной из наяд, игравших в пруду.
Это была черноволосая девушка.
Он вспоминал и ее фигуру. Беглый взгляд, который он бросил на верхнюю часть ее тела и полуприкрытую прозрачной водой нижнюю, показал ему то, что забыть было трудно. Он отчетливо припоминал прекрасные очертания и почти сожалел о приступе деликатности, заставившем его отступить за камень.
Это сожаление имело некоторое отношение к направлению, избранному спортсменом.
Он надеялся встретить купальщиц, поднявшихся на вершину утеса.
Впрочем, прошло слишком много времени. Он видел, что пляж уже опустел: несколько темных фигур явно принадлежали холостякам, которые стали гостями Нептуна только за вторым столом.
Конечно, две наяды сменили купальные костюмы на более привычные уличные платья и давно уже вернулись в отель. Таково было его заключение.
И тут послышался противоречащий ему крик, а за ним еще и еще!
Спортсмен подбежал к краю утеса и заглянул вниз. Никаких знакомых ориентиров он не увидел. Прилив, теперь уже поднявшийся высоко, все внизу изменил. Карнизы погрузились в воду, о них свидетельствовали только прибойные волны.
Снова послышался крик!
Опустившись на колени, джентльмен подобрался к самому краю крутого утеса. По-прежнему внизу ничего не видно! Ни женщины, ни вообще человека. И ни одного места, на которое можно ступить ногой. Только темные гневные волны, ревущие, как рассерженные львы; они обнимают выступ скалы так, словно пытаются утащить его с собой в океанские глубины.
И посреди этого волнения и рева снова крик! Опять и опять, пока он не стал непрерывным!
Ошибиться в его значении невозможно. Купальщицы все еще внизу. И вне всякого сомнения, им грозит опасность.
Как он может им помочь?
Джентльмен встал. Огляделся по сторонам - осмотрел тропу вдоль края утеса, поля, уходящие от берега.
Ни одного дома поблизости - никакого шанса раздобыть веревку.
Он повернулся в сторону Истонского пляжа. Может, там есть лодка. Но сумеет ли он привести ее сюда вовремя?
Сомнительно. Крики продолжались, свидетельствуя о близкой опасности. Кричащие, возможно, уже сражаются с волнами прилива.
Крикнув, чтобы заверить девушек, что их просьба о помощи услышана, он побежал назад по утесу.
Добежав до расселины, бросился в нее и скоро достиг уровня моря.
Не останавливаясь, повернул вдоль берега, через песок и булыжники, через острые выступы, по скользким от водорослей камням.
Вскоре джентльмен добрался до выступа, за которым стоял раньше. Отсюда снова слышны были крики отчаяния, смешанные с ревом наступающего моря.
Обойти этот выступ вброд невозможно. Вода ему по горло и непрерывно кипит и волнуется.
Сбросив сапоги, положив ружье, шляпу и сюртук на камень, спорстмен бросился в бушующие волны.
Это едва не стоило ему жизни. Дважды волны с силой ударяли его о камень; каждый раз он едва приходил в себя от удара.
Но ему удалось обогнуть выступ и добраться до пещеры, где волны на пологом склоне стали меньше.
Теперь плыть было легко; вскоре он оказался рядом с купальщицами, которые, увидев его, перестали кричать, считая, что опасность миновала.
Они все были в гроте, отступив как можно дальше. Тем не менее вода достигала им до лодыжек.
Увидев его, они пошли навстречу, погрузившись в воду по колено.
- О, сэр! - воскликнула старшая из двух молодых леди. - Вы видите, в каком мы положении. Сможете помочь нам?
Пловец встал. Посмотрел направо и налево, прежде чем ответить.
- Плавать умеете? - спросил он наконец.
- Нет, никто.
- Плохо, - подумал он про себя. - Все равно сомнительно, чтобы я смог пронести их по воде. Я едва смог проплыть сам. Нас почти несомненно разобьет о скалы. Что же, во имя неба, делать с ними?
Это были мысли, а не слова, и девушки их не слышали. Но они видели выражение лица незнакомца и стояли, дрожа и в ожидании глядя на него.
Он неожиданно повернулся и посмотрел на утес. Вспомнил расселину, не заметную сверху. Теперь она ему видна с основания до верха.
На лице его появилась надежда. Тут можно подняться!
- Вы, конечно, сможете здесь подняться? - подбадривающим тоном спросил он.
- Нет, нет! Я уверена, что не сможем. Я не смогу.
- Я тоже.
- Можно держаться за кусты. Это не так трудно, как кажется. Эти пучки травы удержат вас; и я вижу места, куда можно поставить ноги. Я сам легко мог бы здесь подняться; но, к несчастью, я не смогу вам помочь. Для двоих нет места.
- Я уверена, что упаду, не добравшись и до половины высоты!
- В таком случае нет иного выхода, как попробовать плыть, - сказал незнакомец, снова повернувшись лицом к морю и разглядывая прибой. - Нет! - добавил он, очевидно, пересмотрев свое мнение. - В одиночку я, может быть, и добрался бы, хотя это сомнительно. С тех пор как я сюда пришел, прилив еще увеличился. На море ветер. Я хороший пловец, но боюсь, взять с собой одну из вас - выше моих сил.
- Но, сэр! - умоляюще сказала темноволосая девушка. - Разве мы не можем переждать здесь, пока прилив не спадет?
- Это невозможно! Посмотрите сюда! - ответил он, показывая на утес.
Невозможно было не понять, что он имеет в виду. Вдоль всего вертикального утеса проходила линия, тут и там к ней прилипли высохшие водоросли. Это верхний предел прилива. И он высоко над головой!
Девушки, глядя на эту линию, одновременно вскрикнули. По правде говоря, они впервые полностью осознали опасность. До сих пор они надеялись, что прилив не покроет их с головой. Но до этой линии они не могли бы даже дотянуться рукой!
- Смелей! - воскликнул незнакомец; в голосе его снова зазвучали подбадривающие нотки, словно в голову ему пришла новая мысль. - У вас обеих есть шали. Дайте их мне.
Ни о чем не спрашивая, девушки сняли с плеч кашмировые шали и протянули ему.
- Мне пришел в голову план, - сказал он, доставая нож и разрезая шали на полосы. - Раньше я об этом не подумал. С их помощью я помогу вам подняться.
Вскоре шали превратились в несколько лент. Незнакомец связал их вместе, превратив в длинную прочную веревку.
Девушки помогали ему в этой операции.
- А теперь, - сказал он, как только веревка была готова, - я смогу вас поднять одну за другой. Кто пойдет первой?
- Иди, кузина, - сказала темноглазая, - ты легче. Ему будет легче тебя поднять.
Поскольку времени на споры и церемонии не было, Корнелия согласилась с этим предложением. У незнакомца не было выбора.
Он обвязал веревкой талию девушка, потом так же старательно обвязался сам. Связанные таким образом, они начали подъем.
Хотя подниматься было трудно, им удалось успешно завершить дело; вскоре молодая леди невредимая стояла на вершине.
Она никак не проявила свою радость. Ее кузина по-прежнему внизу - в опасности!
Незнакомец снова направился к расселине, по которой спустился. Снова обогнул скалу, борясь с прибоем, и опять оказался в пещере.
Сверху ему бросили веревку из шали, и он подхватил ее; и вторично пустил ее в дело.
Вскоре Джули точно так же была спасена от опасности утонуть.
Но усилия спасителя на этом не кончились. Его галантность не была связана с цветом кожи.
В третий раз подверг он опасности жизнь, и вскоре негритянка тоже стояла на вершине утеса - и присоединилась к молодым леди в выражениях благодарности.
- Мы никогда не сможем вас достойно отблагодарить, - говорила кареглазая.
- О, никогда! - подхватила ее голубоглазая спутница.
- Еще одно одолжение, сэр, - сказала первая говорившая. - Мне стыдно об этом просить. Но над нами будут смеяться, если об этом станет известно. Не слишком ли много будет попросить вас никому не рассказывать об этом неприятном приключении?
- Спасибо! Тысяча благодарностей! Мы у вас в большом долгу, сэр. До свидания, сэр!
С поклоном темноглазая отвернулась и пошла по тропе, ведущей к Оушн Хаус. В голубых глазах было видно какое-то более глубокое чувство; хотя девушка ушла, не выразив его.
Наверно, их можно извинить тем, что они боялись слишком опоздать.
Но негритянке никакие причины не были нужны.