Жена - девочка.
Глава XXIX. Пропавший лорд

Жена-девочка

ГЛАВА XXIX. ПРОПАВШИЙ ЛОРД

Десять дней спустя после того, как миссис Гирдвуд покинула отель «Кларендон», некий джентльмен появился перед гостиничным портье и спросил:

- У вас остановилась семья по фамилии Гирдвуд - леди средних лет и две молодые, ее дочь и племянница, а также негритянка, их служанка?

 Да, у нас останавливалось семейство с такой фамилией - приблизительно две недели назад. Но они уже оплатили счет и уехали.

Портье сделал акцент на оплате счета. Этим он хотел подчеркнуть состоятельность уехавших постояльцев.

- Вы знаете, куда они уехали?

- К сожалению, у меня нет никаких сведений об этом. Они не оставили адреса. Скорее всего, они янки - точнее, американцы, я думаю, - сказал он, поправляя себя, чтобы ненароком их не обидеть. - Очень красивые леди, на самом деле, особенно молодые. Я могу предположить, что они вернулись в Штаты. Так они, я слышал, называли свою страну.

- В Штаты! Да, нет, разве это возможно? - сказал посетитель, задавая сам себе вопрос-сомнение. - Как давно они покинули гостиницу?

 Около двух недель назад, что-то вроде этого. Я могу посмотреть в книгу регистрации и сказать вам точно!

- Прошу вас, посмотрите и скажите!

Смотритель «Кларендона» - для скромного кандидата в аристократическое общество это было так же естественно, как если бы он был важным клерком - открыл ящик регистраций и начал его просматривать.

На него произвел впечатление внешний вид господина, обратившегося к нему с просьбой. И он не мог отказать этому «важному джентльмену».

- Выехали 25-го, - сказал он, глядя на регистрационную запись. - Лорд С. и Леди С.; Хон. Аугуст Стэйшен; Герцогиня П.; Миссис Гирдвуд и ее семья - это они. Они уехали 25-го, сэр.

 25-го? В котором часу?

- О нет, я этого не запомнил. Вы сами видите, как много было въезжающих и отъезжающих. Но, судя по тому, что их имена в списке одни из первых, я полагаю, они уехали утренним поездом.

- Вы уверены, что они уехали и не оставили ни для кого сообщения?

- Я могу спросить. Как ваше имя, сэр?

- Свинтон. Мистер Ричард Свинтон.

 Кажется, они спрашивали это имя, несколько раз. Да, пожилая леди спрашивала вас - она мать молодых леди, я полагаю. Я узнаю, не оставила ли она сообщение.

Портье покинул свое место и направился внутрь отеля, оставив растерянного мистера Свинтона одного.

Но вот лицо экс-гвардейца, который было совсем пал духом, снова просветлело. По крайней мере, ему было приятно узнать, что о нем спрашивали. И можно надеяться, что ему оставили сообщение, которое наведет его на их след.

 Нет, они ничего не оставили, - вернулся с этим разочаровывающим ответом портье. - Никакого сообщения.

- Так вы говорили, что они искали мистера Свинтона? Можно узнать, они спрашивали обо мне непосредственно у вас? - этот вопрос мистер Свинтон сопроводил сигарой, которую предложил гостиничному слуге.

 Спасибо, сэр, - сказал польщенный портье, принимая подарок. - Вопросы насчет вас присылали мне из их комнат. Они спрашивали, прибыл ли мистер Свинтон и оставил ли свою визитную карточку. Они также спрашивали о лорде. Они не назвали его имя. Но у нас не было никаких лордов, ни до, ни после них.

- Какой-нибудь джентльмен посещал их за это время? Вы можете убедиться, что эти сигары одни из лучших - я привез их с другой стороны Атлантики. Желаете еще одну? Такие вы не найдете здесь, в Лондоне.

- Вы очень любезны, сэр. Спасибо! - и гостиничный слуга взял себе еще одну сигару.

- О, да! Было несколько господ, которые их навещали. Я не думаю, что кто-то из них был лордом, хотя всё может быть. Леди производили впечатление респектабельных людей. Я бы сказал, довольно респектабельных.

- Вам известен адрес хотя бы одного из этих джентльменов? Я спрашиваю, потому что эти леди мне близки, и я мог бы расспросить у посещавших их джентльменов, куда они могли уехать.

 Они были совершенно мне не знакомы, и никто в отеле их не знает. Я работаю здесь уже десять лет, и никогда не видел их прежде.

- Вы могли бы вспомнить, как выглядит кто-то из них?

- Да, был тот, кто появлялся здесь часто, и выходил из отеля вместе с дамами. Коренастый джентльмен со светлыми волосами и округлым полным лицом. Иногда также появлялся человек с худым лицом, более молодой джентльмен. Они сопровождали двух молодых леди на прогулку на лошадях - на Роттен Роу, и, я думаю, также в оперу.

- Вам известны их имена?

- Нет, сэр. Они приходили и уходили, не оставляя визитные карточки. Только в самый первый раз, но я не обратил внимания, что на них было написано. Они спросили миссис Гирдвуд и затем поднялись по ступенькам в их комнату. Они выглядели как их близкие друзья.

В это время он задал еще один вопрос.

- Миссис Гирдвуд говорила что-либо о возвращении назад, в эту гостиницу?

- Не знаю, сэр, но если вы подождете минуту, я могу спросить.

И снова портье направился внутрь отеля, и снова принес отрицательный ответ.

 Вот невезение! - прошипел Свинтон сквозь зубы, когда спустился по лестнице вниз и вышел из отеля. - Вот невезение! - повторил он, подавленный, когда медленной, нерешительной походкой направился к улице с «нашими лучшими магазинами».

- Лукас и они были в полной уверенности, что я прибуду следующим пароходом! Мне следовало иметь это в виду при отъезде из Нью-Йорка, когда я советовал им, где остановиться. Они должны были отплыть ближайшим пароходом, и, пусть меня повесят, но я думаю, что меня завлекли в этот игорный дом специально, чтобы лишить возможности последовать за ней. И они преуспели в этом! Я потратил несколько месяцев, чтобы собрать деньги на билет! И вот, их уже нет, Б-г знает, где они! Проклятое невезение!

Размышления мистера Свинтона объясняют, почему он не дал знать о себе в отель Бонд Стрит, - миссис Гирдвуд ошибалась, думая, что он прервал связь с ними.

Тысяча долларов, которые он просадил в игорном доме Нью-Йорка, были все его деньги; после этого всё, что он смог выручить за драгоценности своей жены, большинство из которых уже были заложены за три золотых шара, - было достаточно для оплаты поездки на океанском пароходе только одного человека.

Поскольку Фан не желала быть одной - Бродвей ничем не хуже чем Регент Стрит, - оба они вынуждены были остаться в Америке, пока не отыщется сумма, достаточная для покупки двух билетов за океан.

«манипулировании картами» требовалось несколько месяцев, чтобы собрать нужную сумму.

Страна свободы не подходила для него. Птицей ее свободы был сокол, и люди, которых он встречал, были отмечены этим символом; поэтому как только Свинтону удалось собрать деньги, достаточные для оплаты билетов второго класса на пароходе «Канард», он поспешил отплыть в страны, более благоприятные для него и его возлюбленной.

место или терраса назывались одним и тем же именем Вестборн.

К этому кварталу и направился мистер Свинтон после того как покинул Бонд Стрит; взяв экипаж за два пенни, он вскоре оказался в Роял Оак, что было недалеко от его загородной квартиры.

* * *

 Они уехали! - воскликнул мистер Свинтон, входя в снятые ими комнаты и обращаясь к красивой женщине, единственной, кто кроме него жил там.

Это была Фан, в шелковом платье, несколько потертом и перекрашенном, но все же украшавшем эту женщину. Фан, с ее прекрасными волосами, как будто подросла - она не была более одета как слуга и снова выросла до титула жены!

 Уехали? Покинули Лондон, как ты полагаешь? Или только гостиницу?

Эти вопросы говорили о том, что она все еще доверяла мужу.

- И то и другое.

 И ты не знаешь, куда, верно?

 Да, я не знаю.

- Ты думаешь, они покинули Англию?

- Я не знаю. Они выехали из «Кларендона» 25 числа прошлого месяца - 10 дней назад. И знаешь, кто был там, встречал и провожал их?

- Не знаю.

 Но кто, как ты думаешь?

- Не знаю, нет.

Она могла кое-что предполагать. У нее была мысль, но она не высказывала ее, так же как и прочие мысли относительно этого человека. Если бы она все же высказалась, прозвучало бы имя Майнард.

Но она ничего не сказала, предоставив мужу возможность объяснить всё.

 Хорошо, я скажу. Это был Лукас. Та самая тупоголовая скотина, которую мы встретили в Ньюпорте и затем в Нью-Йорке.

- Да, лучше бы мы не встречали его ни там и ни здесь. Это человек, с которым не следовало иметь никаких дел, Дик.

- Мне это хорошо известно. Возможно, у меня еще будет шанс отплатить ему за все вдвойне.

 Итак, они уехали; и, я полагаю, тем самым на них можно поставить крест. Хорошо, пусть будет так, меня они больше не интересуют. Я вполне довольна возвращению в старую и дорогую мне Англию.

 И в эти дешевые комнаты?

 Мне все равно. Лачугу здесь я предпочитаю дворцу в Америке! Я лучше бы жила на чердаке в Лондоне, здесь, в этих дешевых комнатах, которые ты так любишь, чем стала хозяйкой того дома на Пятом Авеню, где мы так вкусно пообедали. Я ненавижу их республиканскую страну!

Такие чувства были свойственные женщине, произнесшей эти слова.

 Я получу все это, - сказал в ответ Свинтон, имея в виду, конечно, не страну, а дом на Пятой Авеню. - Я завладею всем этим, даже если мне потребуется десять лет на выполнение такой операции.

- Ты по-прежнему намерен продолжать это дело?

- Конечно, почему я должен отступить?

 Но, возможно, ты упустил свой шанс. Этот мистер Лукас может завоевать расположение леди?

 Вах! Я не вижу у него ничего такого, что могло бы понравиться ей, - он обычная ничем ни примечательная скотина. Он сейчас вертится вокруг нее, без сомнения. Но что с этого? Я не думаю, чтобы у него что-нибудь вышло с мисс Джулией Гирдвуд. Кроме того, я знаю, что ее мать будет против этого. Если я и потерял шанс добиться ее, так только благодаря тебе, милая.

- Благодаря мне? И как же это, хотела бы я знать?

- Если бы не ты, я был бы здесь несколько месяцев назад, и я мог бы предотвратить их отъезд, или, еще лучше, сумел бы поехать вместе с ними. Я смог бы это сделать. Мы потеряли время на то, чтобы собрать деньги на билеты для нас обоих.

- Замечательно! И я одна виновата в этом, как я понимаю? Я думаю, что я внесла свою долю. Ты, наверное, забыл, что были проданы мое золото, мои кольца и браслеты, и даже моя великолепная шкатулка?

 А кто подарил тебе все это?

- Замечательно! Вполне достойно тебя - напомнить мне об этом сейчас! Как жаль, что я так и не приняла у тебя эти подарки.

- И мне жаль, что я так и не подарил их тебе.

- Негодяй!

 Ах! Ты, как всегда, знаешь как меня назвать, ты всегда можешь подобрать для меня гадкое слово!

 Да, я буду называть тебя жалким ничтожеством, трусом!

Это задело его за живое. Возможно, это был не единственный обидный и вполне оправданный для него эпитет, но ему было особенно неприятно, что жена знала его слабое место.

- Что ты имеешь в виду? - спросил он, внезапно покраснев.

 Что я имею в виду? Что ты трус, и ты это знаешь. Ты герой безнаказанно оскорблять женщину, но когда мужчина встанет у тебя на пути - нет! Ты ничего не можешь ему сказать, только шипишь как гусь! Вспомни Майнарда!

В первый раз за все время был брошен такой упрек открыто, хотя уже не раз после памятных сцен в Ньюпорте она высказывала разнообразные намеки по поводу схемы, позволившей ему избежать дуэли. Ранее он предполагал, что для нее это не более чем подозрения, поскольку она никак не могла знать о послании, доставленном якобы слишком поздно. Он приложил немало усилий, чтобы скрыть это обстоятельство. Однако из того, что она сейчас сказала, было ясно, что она знает все.

И если ее подозрение только неприятно беспокоило Свинтона, то ее уверенность просто бесила его.

- Повтори, ну-ка еще раз повтори свои слова! - закричал он, вскакивая со стула. - Повтори это снова, и я, клянусь Б-гом, достойно отвечу на этот грязный пасквиль!

Во всех их многочисленных перепалках никогда еще не доходило до такого - их отношения дошли до критической точки.

Она не была высокой или сильной - только красивой, в то время как задирами были оба. Но она не верила в то, что он способен ее ударить; и в то же время она чувствовала, что если она дрогнет, то тем самым признает себя побежденной. Пускай даже если ее ответ оскорбит его.

 Говоришь, повторить? Помнишь Майнарда? Я не должна напоминать тебе о нем, ты и так навряд ли его забудешь!

Едва эти слова успели слететь с ее губ, как она горько пожалела об этом: стул опустился на ее красивую головку, и от сильного удара она рухнула на пол как подкошенная!