Обессилевшая рука.
Глава VIII. Клятва хранить тайну

Обессилевшая рука

Глава VIII. Клятва хранить тайну

Стервятники ссорятся из-за туши, а в это же время совсем недалеко еще одна туша лежит на траве.

Но собрались вокруг нее не стервятники - шесть охотников верхом на лошадях и вдвое больше собак.

Это молодые охотники с привала на поляне; и медведь тот самый, который так неразумно забрел в их лагерь.

Медведь только что упал под острыми клыками собак и несколькими пулями из ружей. Собаки тоже пострадали. Две или три из них, самые молодые и неосторожные, лежат мертвыми рядом с добычей, которую помогли свалить.

Охотники только что подъехали и остановились над черной окровавленной тушей. Погоня, короткая и поспешная, закончилась; впервые у них появилась возможность задуматься. И мысль, которая приходит им в голову, ужасна.

- Боже! - восклицает молодой Рендол. - Индеец! Мы оставили его висеть!

- Да, клянусь Господом! - подхватывает Спенсер; все шестеро бледнеют и испуганно переглядываются.

- Если он разжал руку…

- Если! Давно должен был разжать! Прошло не меньше двадцати минут, как мы оставили поляну. Он не мог продержаться так долго, не мог!

-А если разжал?

- Если он это сделал, он уже мертв.

- Но вы уверены, что петля его задушит? Это ты, Билл Бак, и ты, Альф Брендон, это вы ее готовили.

- Ба! - отзывается Бак. - Вы видели все так же, как и мы. Конечно, петля затянется, если он упадет. Мы ведь не хотели этого; и кто мог подумать, что появится медведь? Ну, ниггер уже мертв, вот и все. Теперь уже ничего не сделаешь.

- Что же нам делать, ребята? - спрашивает Граббс. - Кажется, нам придется кое-что объяснять.

Ответа на этот вопрос и замечание нет. У всех на лицах странное выражение. Не раскаяние в совершенном, а скорее страх последствий. Самые молодые проявляют какие-то признаки горя, но и у них страх сильнее остальных чувств.

- Что же нам делать, парни? - снова спрашивает Граббс. - Мы должны что-то сделать. Нельзя все оставить как есть.

- Может, нам вернуться? - предлагает Спенсер.

- Возвращаться бесполезно, - отвечает сын конеторговца. - Чтобы спасти его. Если никто там не появился с тех пор, ниггер мертв - мертв, как Юлий Цезарь.

- Ты думаешь, кто-нибудь мог прийти? Вовремя, чтобы спасти его?

Вопрос задан с надеждой, которую все разделяют. Все бы обрадовались, услышав утвердительный ответ.

- Возможно, - отвечает Рендол, хватаясь за слабую надежду. - Через поляну проходит тропа - прямо мимо этого места. И многие тут ходят. Кто-то мог появиться вовремя. Во всяком случае нам нужно вернуться и посмотреть. Хуже не будет.

- Да, лучше вернуться, - соглашается сын плантатора, - и добавляет: - но вернуться с другой целью.

- С какой, Альф? - одновременно спрашивают несколько.

- Хочешь, чтобы выглядело самоубийством? Ты забыл, что мы связали ему левую руку. Так на самоубийство не похоже. Он не мог это проделать сам.

- Я имел в виду не это, - продолжает Брендон.

- Что же тогда?

- Если он повесился, то повесился - и уже мертв. Мы его не повесили и не собирались. Это ясно.

- Не думаю, чтобы закон мог нас коснуться, - замечает сын судьи.

- Но он может причинить нам неприятности, и это следует избежать.

- Что ты предлагаешь, Альф?

- Есть старинное высказывание: мертвецы ничего не рассказывают, а погребенные мертвецы тем более.

- Это правда, - вмешивается Бак.

- Самоубийство не подходит. Никто в него не поверит. Мы можем срезать с его руки веревку, но ведь есть еще девчонка Рука. Она видела, как он остался с нами, и если полчаса спустя увидит, что он висит на дереве, никак не поверит в самоубийство. Нет, парни, его нужно убрать подальше.

- Верно, это единственный безопасный способ, - соглашаются все.

- Тогда пошли. Нельзя больше терять ни минуты. Девушка может вернуться, чтобы посмотреть, что его задержало; сам старый Рук может забрести сюда, или кто-нибудь пройдет по тропе. Пошли!

- Стойте! - восклицает Рендол. - Кое-что еще - мы должны кое-что сделать, прежде чем случай нас разъединит.

- В чем дело?

- Мы все участвовали в этом деле, мы все в одной лодке. Неважно, кто все придумал или кто надел петлю. Мы все на это согласились. Разве это не так?

- Да, все. Я признаю это.

- И я.

- Я тоже.

Все шестеро согласились, проявив по крайней мере верность друг другу.

- Ну, тогда, - продолжает Рендол, - мы должны быть верны друг другу. Должны поклясться в этом, и немедленно, прежде чем уедем отсюда. Я предлагаю всем дать клятву.

- Мы это сделаем. Ты, Рендол, произноси ее, а мы повторим за тобой.

- Поверните лошадей так, чтобы мы были лицом друг к другу.

Лошадей поставили кругом, сблизили их головы так, что они едва не касались друг друга мордами.

Рендол говорил, остальные повторяли за ним:

даже если нас вызовут в суд; наконец мы клянемся быть верными друг другу в этом своем обещании и держать его до смерти. Да поможет нам Бог!

чтобы поглотить его. Если его обнаружат, это будет выглядеть лучше, чем повешение.

Никакого ответа на это коварное предложение; и хотя это помогло слегка успокоиться, все ехали молча к месту своего покинутого привала.

Все боялись возвращения на поляну, на которой совсем недавно звучал из буйный смех; каждый отдал бы лошадь и ружье, чтобы больше никогда не видеть ее.

Но темное дело сделано, и теперь нужно совершить другое, чтобы скрыть первое.