| Автор: | Рид Т. М. |
| Категории: | Приключения, Роман |
Обессилевшая рука
Глава XIV. Подкрадываясь к хижине
Осень пришла в леса Арканзаса; и первые заморозки, последовавшие за прекрасным индейским летом, придали листве богатые оттенки красного и золотого цвета, которыми так славятся леса Америки.
Белки, готовившие запасы на зиму среди увядшей листвы, не слышали шагов охотника под деревьями.
Однако охотник в лесу был, он двигался по лесу недалеко от жилища Джерри Рука. Пришел он с запада, и лицо его было обращено к дому. Но хоть он и держал в руке ружье и шел не по дороге или тропе, он, казалось, не ищет добычу. Белки беспрепятственно убегали от него; раз или два мимо пробежал индюк, и охотник не только не спустил курок, но даже не снял ружье с плеча.
По наружности он вряд ли сошел бы за охотника, и одежда на нем не охотничья. Костюм его скорее напоминает одежду путешественника; больше того, человек этот оставил в трех милях отсюда, на постоялом дворе, лошадь и пару туго набитых седельных сумок.
Постоялый двор - одинокая таверна, расположенная недалеко от перекрестка у Белой реки, там, где дорога ведет из Литл Рока в сторону поселков на Миссисипи. Путник подъехал к таверне с запада; теперь пешком он продолжал двигаться на восток, хотя и не по дороге, которая шла через лес чуть справа от него, заслоненная густыми зарослями деревьев.
Судя по пыли, покрывавшей одежду, путник явился издалека. Пыль постепенно обметала листва и высокие стебли тростника, через которые он пробирался.
Почему он избегает дорогу? Может, он не знаком с местностью, не туда свернул и идет вслепую? Нет, этого не может быть. Главную дорогу невозможно не заметить. К тому же, как только с постоялого двора его стало невозможно увидеть, он отошел от дороги под прямым углом и с тех пор движется параллельно ей, словно знакомый с ее направлением. Хоть он и чужак, но явно бывал здесь раньше.
Ему около двадцати пяти лет; кожа смуглая, еще больше потемневшая от тропического солнца или длительный путешествий. Волосы очень черные и густые; усы на верхней губе и бакенбарды на щеках. Подбородок гладко выбрит и выдается вперед, свидетельствуя о твердости и решительности; профиль у этого человека римского типа. Глаза темные, блестящие и пронзительные. Ростом он не меньше шести футов, с пропорциональной фигурой, свидетельствующей о большой силе. Пробирается он среди деревьев небольшими легкими шагами.
Как уже говорилось, одет он не как охотник, любитель или профессионал. Плащ из хорошего дорогого сукна и хорошо пошит. Он застегнут на пуговицы, но под ним видны жилет цвета марсалы[63], полосатая рубашка и сверкающая нагрудная булавка. Шляпа из тех, что делают из серого войлока. Именно эта шляпа вместе со слегка потертыми о седло и стремена зелеными брюками придают незнакомцу облик путешественника. Когда он подъехал к таверне, усталая лошадь, туго набитые седельные сумки, загорелая кожа и слой пыли на одежде - все это подсказало посетителям таверны, что путник оставил за собой долгую дорогу; может быть, он приехал из далеких прерий.
Хозяину таверны показалось странным, что посетитель отправился дальше, едва успев расседлать лошадь. Но лошадь и сумки говорили, что он вернется; и Бонифацию позволили спокойно жевать его жвачку.
Судя по тому, как идет по лесу молодой человек, ясно, что он не заблудился. Лицо его постоянно повернуто в одном направлении; взглядом он как будто пытается что-то различить впереди.
Увидев щель между деревьями, путник неожиданно останавливается. Щель свидетельствует об открытой земле или поляне наискосок от направления его движения. Казалось, это удивляет путника; бросив быстрый взгляд направо и налево, он словно пытается убедиться, что шел правильно.
- Да, - негромко произносит он, как будто удовлетворенный. - Место прямо передо мной - ручей и хижина. Я не могу ошибиться. Я хорошо помню эти старые деревья, помню каждое из них. Но тут теперь поляна - может быть, плантация, а старая хижина уже исчезла.
Не закончив рассуждение, он снова движется вперед, хотя и медленно и с большой осторожностью; осторожность усиливается по мере приближения к открытому месту. Путник как будто подбирается украдкой, шаг за шагом, словно выслеживает стадо оленей.
Вскоре он оказывается на краю открытого пространства, хотя по-прежнему скрывается в густой растительности. От поляны его отделяет ручей.
На противоположном берегу, ярдах в двадцати от берега, путник видит аккуратный каркасный дом, с просторным крыльцом впереди, окруженный обработанными полями. Сзади видны вспомогательные строения, сараи и навесы для кукурузы; перед домом за оградой полуогород-полусад, который спускается к самому ручью и образует передний план картины.
Увидев дом, незнакомец застывает.
… выросла и… и…
Вздох прерывает его речь, не давая произнести слово, которое рвется наружу, - выражение какой-то болезненной мысли, проявившейся в темной тени, упавшей на лицо незнакомца.
- О, какая несчастная судьба! Как я был глуп, когда ушел и оставил ее! Как был глуп, что прислушался к советам ее злобного отца. Узнав, что он сделал, я должен был бы вернуться - если не из-за любви, то ради мести. Для мести, может быть, еще не поздно; но для любви… О Боже! девушка, которую я любил столько лет. Вернуться и найти ее, может быть, в объятиях другого! О Боже!
Несколько мгновений молодой человек стоит с затуманенным лицом, его сильная фигура дрожит от сдерживаемых эмоций.
- Подойти и расспросить? - размышляет он, успокаиваясь. - Жители этого дома, конечно, могут сказать, жив ли прежний жилец и поблизости ли его дочь. Нет… нет: не стану расспрашивать. Боюсь услышать ответ.
Опасности, что меня узнают, нет. Возможно, эти люди чужие в поселке. Местность очень изменилась, повсюду расчищенные земли там, где я помню только деревья. Интересно, кто это люди? Кто-то из них скоро выйдет из двери. День зовет. Подожду немного и увижу.
Все это время молодой человек оставался в тени зарослей, защищающих его от взгляда. Он только переменил позу, чтобы и лицо его не было видно с той стороны ручья, и так стоял, напряженно глядя на дом.
Не прошло и нескольких минут в таком ожидании, как в передней двери, которая оставалась открытой, показалась фигура, при виде которой кровь, словно раскаленная лава, заструилась по жилам путника, и сердце громко застучало в груди.
Такое впечатление произвела появившаяся девушка - ее можно назвать леди - в легком летнем платье, в белом платке, свободно наброшенном на голову; платок лишь частично скрывает от солнца блестящие густые локоны, удерживаемые черепаховым гребнем.
Она очень изменилась с того времени, когда он в последний раз ее видел - тогда это была девушка в грубом, окрашенном купоросом платье из домотканого материала, простоволосая, без чулок и обуви, - и если бы он встретил ее в другом месте, стоящий в зарослях, возможно, не сразу узнал бы ее. Но на этом самом месте, там, где стояла старая хижина, под крышей которой он жил и любил - любил ее, - узнавание пришло с первого же взгляда. Он сразу понял, что прекрасное видение перед ним - Лена Рук, живая и еще более прекрасная!
Примечания
63
Итальянское вино. - Прим. перев.