Автор: | Рид Т. М. |
Категории: | Приключения, Роман |
Обессилевшая рука
Глава XIX. Совет негодяев
Было время, когда «Гостиница Слотера» была первым и единственным таким заведением в городе Хелена. Так было, когда хозяйничал в гостинице Слотер старший. Теперь, когда его не стало, а сын оказался не в отца, заведение превратилось во второсортное место развлечений; его потеснили гораздо более респектабельные и претенциозные отели.
А в гостинице Слотера незнакомые постояльцы теперь появлялись редко. Однако посетителей и клиентов здесь по-прежнему хватало. В городе было достаточно «спортсменов» и авантюристов разного рода, которые предпочитали именно это заведение. Из семейной гостиницы оно превратилось в салун для выпивки и азартных игр и в этом отношении даже процветало. Здесь собирались вся разгульная молодежь из окрестностей, а часто и люди постарше. Здесь, помимо общего зала, имелись отдельные кабинеты, и в одном из них, принадлежащем владельцу, сейчас как раз собрались его старые приятели.
В вечер того самого дня, когда Альф Брендон получил от дочери Джерри Рука отказ на свое предложение, в кабинете находились шесть человек, включая самого хозяина. Это были те самые молодые люди, которые когда-то «подшутили» над молодым Робиду. Поэтому нет необходимости сообщать их имена или описывать присутствующих; нужно только сказать, что все шестеро оставались такими же буйными и злобными; или, если говорить точнее, стали еще более буйными и злыми.
Может показаться странным, что случай снова свел их всех вместе и больше никого из посторонних нет; но запертые двери и приказ никого не впускать свидетельствовали, что их встреча не была случайной. Разговор, уже начавшийся, показывал, что они встретились по предварительной договоренности; раскрывал он и причину их встречи.
На тайный совет их созвал Альф Брендон; и именно он заговорил первым, объяснив, зачем пригласил их. После того как все выпили, Брендон сказал:
- Ну, парни, я созвал вас сюда, и вот мы здесь. Можете угадать, зачем?
- Не собираемся угадывать, - грубо ответил Бак.
- Из-за Чока? - предположил Слотер.
- Мы и так знаем, что встретились из-за Чока, - согласился сын конеторговца. - Об этом и дурак догадался бы. Но зачем именно? Послушаем, что ты скажешь, Альф.
- Ну, скажу не очень много. Мне кажется, что сейчас самое время избавиться от проклятого налога, который мы платим.
- А, значит, ты решил? Я так и думал, что рано или поздно ты к этому придешь. Если бы не ты, Альф Брендон, мы уже давно могли бы что-нибудь сделать. Меня очистили на пятьсот долларов, и будь я проклят, если заплачу еще хоть цент.
- Я с тобой согласен, Билл Бак! - поддержал говорившего Слотер.
Граббс, Рендол и Спенсер молчали, хотя очевидно склонялись к тому же.
- Я каждый год клялся, что прекращу это, - продолжал Бак, - и так и сделал бы, если бы не Альф. Ему-то хорошо. Он богат и может даже не заметить такой суммы. У других совсем не то.
- Вздор! - воскликнул Брендон. - То, что я богат, не имеет к этому никакого отношения. Я не меньше вас хотел избавиться от этой ноши; только я не видел такой возможности.
- А теперь видишь? - спросил Спенсер.
- Должен признаться, что не очень ясно.
- А мне это ясно, как грязь, - есть только один выход, - сказал Слотер.
- Какой выход? Расскажите! - потребовал хозяин магазина. - Я готов почти на все, чтобы избавиться от этой дани.
- От нее можно избавиться, избавившись от сборщика!
Это произнес Слотер, причем последние слова - зловещим шепотом.
- Именно таковы и мои чувства, - более громко и решительно заявил Бак. - И я давно осуществил бы это, если бы у Альфа Брендона хватило храбрости согласиться. Будь я проклят, если бы не сделал!
- Что? - спросил молодой плантатор, делая вид, что не понимает, о чем идет речь. - Убрать сборщика? О чем это вы говорите?
- О, как ты невинен, Альф Брендон, настоящий голубок!
Это сказал Слотер.
- Да, - подтвердил Бак, отвечая на вопрос, - убрать его, и так далеко, чтобы не было никакой опасности возвращения. Вот что мы имеем в виду. У тебя есть лучшее предложение? Если есть, давайте послушаем. Если же нет, какой толк во всей этой болтовне?
- Что ж, - заговорил Брендон, - я думал, что найдется что-нибудь другое, отвечающее нашим целям; и при этом не будет опасности.
- Что найдется? Девчонка - дочь Рука?
- Нет, нет. Брендон говорит не об этом. Он собирается отвести ее в церковь и не заботится о ее согласии.
Эти слова принадлежали Баку, который был одним из безуспешных поклонников Лены Рук.
Брендон почувствовал укол, особенно болезненный после происшествий дня. Больше того, он знал, что Бак в списке его соперников, и понял, что его слова должны были уязвить. Блеск глаз и внезапная бледность свидетельствовали о глубине его гнева и раздражения. Но он промолчал, боясь, что может помешать своим планам относительно Лены Рук.
- Послушайте, джентльмены, - сказал Рендол, впервые принимая участие в разговоре. - Мы лишь зря тратим время, а разговор у нас слишком серьезный для этого. Давайте послушаем Брендона. Я не меньше вас хочу разрешения этого неприятного дела, и если есть план, с которым мы все согласимся, то чем быстрее мы его осуществим, тем лучше. Мне не нужно напоминать вам, что близок срок, когда старый Шейлок придет за своим фунтом плоти[64]. Если кто-нибудь сможет объяснить, как нам избежать платы, я думаю, все остальные согласятся заплатить за ужин с лучшим шампанским, какое только может выставить Джим Слотер.
- Конечно, мы все согласны.
- Говори, Брендон!
- Дело в том, что все мы дураки, что терпели так долго, - начал Брендон. - Предположим, мы откажем старому мошеннику и позволим ему осуществить угрозу. Какие у него есть доказательства? Только его собственные слова.
- И слова девушки.
- Нет. Девушка ничего не видела; вернее, не видела самого главного, только второстепенные подробности. Она не может давать показания. Да и старый Рук не сможет. Предположим, он даст показания под присягой. Ну и что? Нас шестеро, и мы все тоже дадим показания. Мне незачем спрашивать вас, согласны ли вы дать их.
- Конечно, - последовал единодушный ответ.
- Пока все хорошо. Вы все понимаете, что никто Джерри Руку не поверит в наших краях, если мы будем держаться вместе и говорить одно и то же. Хотелось бы мне посмотреть на жюри, которое осудило бы нас. Мы были глупцы, что до сих пор ничего не сделали. Я давно это предложил бы, только, как и все остальные, был слишком тонкокожим и не хотел поднимать вонь.
- Мне тоже, - сказал Слотер.
- Ну, мы ведь все платили одинаково; а теперь давайте договоримся, что разделим все судебные издержки, если дело дойдет до этого. Со своей стороны, я считаю, что до этого не дойдет.
- Почему? - спросил Рендол. Будучи юристом, он придерживался противоположного мнения. - Ты ведь не считаешь, что старый Шейлок откажется от своего без суда? Поверьте мне, парни, он будет отчаянно сражаться, чтобы сохранить свои ежегодные шестьсот долларов, которые вытягивает у нас.
- Чтоб он провалился! Пусть сражается. Что он может сделать? Допустим, он расскажет всю историю. Но какие у него доказательства? Как я уже сказал, его слово ничего не будет значить против слова нас шестерых.
- Но, Альф, ты забыл о теле!
Эти слова Рендола заставили остальных вздрогнуть; все об этом забыли - все, кроме Брендона.
- Нет, не забыл, - ответил он, радуясь своей проницательности.
- Конечно, если мы будем такими дураками, что позволим ему.
- Ага! Теперь я понимаю, к чему ты ведешь.
- Мы тоже.
- Мы знаем, где оно лежит: у нас есть веское основание для этого. И мы дураки, что позволили ему лежать так долго; и будем еще большими дураками, если позволим лежать и дальше.
- Что ты предлагаешь, Альф?
- Проведем тихую эксгумацию и переместим тело или кости - то, что там осталось, - в более спокойное для сна место. А после этого Джерри Рук может стараться изо всех сил.
- Отличная мысль!
- То, что нужно!
- Когда?
- Завтра вечером. Сейчас мы не готовы, иначе можно было бы сегодня же. К завтрашнему вечеру подготовим инструменты и встретимся в полночь. Можем собраться на поляне и идти оттуда. Должны прийти все, кто участвовал в деле.
- Согласны! Займемся раскопкой могилы!
Примечания
64
Персонаж пьесы Шекспира «Венецианский купец», ростовщик, требовавший в виде оплаты фунт плоти должника. - Прим. перев.