| Автор: | Санд Ж., год: 1841 |
| Категория: | Повесть |
Глава IV
"Но если вы не художник, - можно возразить мне, - то, зачем, черт возьми, нужно было "садиться не в свою лодку"?" Мне бы хотелось, чтобы читатель как можно меньше сосредоточивал свое внимание на "мне" и на "моем", хотя иногда мне будет трудно не соотнести то, о чем я рассказываю, со "мной" и "нами". Уместно будет далее напомнить читателю, что используемые мною "я" и "мы" - это случайная субъективность, без которой было бы невозможно раскрыть определенные стороны майоркинской объективности. Поэтому прошу вас воспринимать мою персону не как действующее лицо, а скорее как инструмент. Воспринимайте меня как бинокль, с помощью которого можно рассматривать далекую землю, так чтобы потом можно было с удовольствием сказать, перефразируя знакомую пословицу: "Лучше один раз прочитать, чем сто раз увидеть". Я вас также уверяю, что не имею ни малейшего намерения заинтересовать вас теми происшествиями, которые случились лично со мной. Моей целью является нечто более философское, нежели простое описание происшествий; и когда в своих рассуждениях я допускаю подобного рода отступления, следует справедливо признать, что за этим вовсе не кроются личные мотивы.
Теперь я могу ответить моему читателю коротко и ясно, зачем я "села в ту лодку": мне было необходимо отправиться в странствие. Однако и мне, в свою очередь, хочется поинтересоваться у моего читателя: если вы путешествуете, значит, каждый раз вы находите причину для того, чтобы отправиться в путешествие? Мне кажется, я сейчас слышу ваш ответ, потому что на вашем месте я бы ответила то же самое: "Я уезжаю ради того, чтобы уехать". Я знаю точно, что любое странствие само по себе - это удовольствие. Но все же, что толкает вас на эти разорительные, утомительные и порой опасные приключения, которые, как правило, связаны с большими разочарованиями? - "Потребность почувствовать себя странником!" - Прекрасно! Тогда объясните, что это за потребность такая? Почему в той или иной степени мы все охвачены ею? И почему мы снова и снова уступаем ей, даже если понимаем, что она идет за нами по пятам, чтобы не отпускать, и уже никогда не остановится?
Если вы не хотите отвечать, я возьму на себя ответственность сделать это за вас. Причина заключается в том, что ни в какое время, никто из нас, и нигде, не чувствует себя идеально; наиболее радостное, и в то же время наиболее обманчивое, из состояний идеальности бытия (если такая формулировка вам не по душе, то тогда "близости к совершенному") человек испытает только в странствовании. В чиновническом обществе дела обстоят еще сложнее: гораздо более глубоко и мучительно осознает вышесказанное тот, кто отрицает это, нежели тот, кто это утверждает. Но, невзирая ни на что, всем нам всегда сопутствует удивительное ощущение надежды, которое постоянно благотворит нашим несчастным сердцам и наполняет их предвкушением совершенности существования, стремлением к идеальному.
Социальный строй, который вряд ли вызывает симпатии даже у тех, кто поддерживает его, также не удовлетворяет никого из нас; и все мы волей-неволей оказываемся там, где нам хорошо. Кто-то уходит с головой в искусство, кто-то в науку, большинство из нас просто находят всевозможные развлечения. Все, у кого есть свободное время и средства, отправляются в странствия, или, точнее, спасаются бегством; ибо суть странствия - не в странствии, а в отстранении. Надеюсь, вы понимаете меня? Ведь кто из нас не хотел бы избавиться от горечи своих страданий, или освободиться от бремени зависимости? Все!
В продолжение темы хочу сказать: только тот, кто поглощен своей работой или развращен ленью, может долго оставаться на одном месте, не испытывая страданий и жажды перемен. Даже счастливчики (коими в наше время могут быть либо самые отважные, либо самые малодушные) надеются, что именно путешествие в другие края может сделать их еще более счастливыми. Не за этим ли в Швейцарию и Италию отправляются в путешествия влюбленные и молодожены, а также ипохондрики или те, кому хочется просто развеять скуку? Одним словом, все - и те, кто полон жизни, и те, кого покидают жизненные силы - с усердием "Вечного жида"[1] ищут себе в дальних краях пристанище, где можно было бы свить любовное гнездышко, или обрести вечный покой.
нарост. Но уж если интеллектуальному и нравственному развитию человека суждено шагать в ногу с развитием индустриальным, то не хотелось бы, чтоб предназначение железных дорог сводилось к перевозке из одной точки мира в другую людей, страдающих хандрой, или преследующих порочные цели.
Я представляю себе другое, более счастливое человечество - более миролюбивое и более просвещенное. У людей будет две жизни: с одной стороны, они смогут быть привязаны к родине, иметь свой семейный очаг и гражданские обязанности, иметь возможность мыслить и философствовать; с другой стороны, они научатся устанавливать честные, открытые контакты, которые заменят собой построенную на обмане торговлю, именуемую "коммерцией", они смогут наслаждаться искусством, заниматься наукой и, самое главное, просветительством. Одним словом, всех нас будет побуждать отправляться в дорогу желание налаживать связи, взаимоотношения и приятные знакомства с другими людьми; и при этом, как мне кажется, вся прелесть этих отношений должна будет напрямую зависеть от присутствия в них чувства долга. Хотя, по моему мнению, в наши дни, большинство из нас отправляются в дорогу для того, чтобы, находясь в уединении, увидеть неизвестное, избегая того влияния, которое могло бы оказать на наши впечатления - как положительные, так и отрицательные - присутствие наших близких.
Что касается лично меня, то я, в сегодняшнее время и в своем возрасте, отправляясь в дорогу, желаю удовлетворить свою потребность в отдыхе. В мире, который мы создали, не может хватать времени на все, и когда, в очередной раз, я усиленно отыскиваю его, я представляю себя в тихом уединенном месте, где не надо писать писем, читать газет, принимать гостей, где всегда можно ходить в домашней одежде, где день длится двенадцать часов, где не надо бояться никаких социальных условностей и требований к уровню образованности, которые так высоки у нас во Франции, и где можно было бы посвятить годик-другой изучению истории и законов языка вместе со своими детьми.
Кого из нас не посещала такая же эгоистичная идея бросить в один прекрасный день все свои дела, свои привязанности, своих знакомых, даже друзей, и отправиться на какой-нибудь волшебный остров, где можно жить без забот, без хлопот, без обязательств, а, главное, без газет?
Можно со всей ответственностью сказать, что именно прессе, как и предсказывал Эзоп, люди должны быть обязаны наступлением новой жизни, более прогрессивной, более устроенной и более тревожной. Этот "глас народа", вместе с которым мы просыпаемся каждое утро, оповещает нас о том, чем жила накануне остальная часть человечества, сообщая с одинаковым успехом как громкую правду, так и вопиющую ложь, при этом ни на минуту не упуская из виду ни единого нашего шага и возвещая наступление каждого часа нашей общей жизни. Не правда ли это удивительно, даже несмотря на весь тот вред и тягостность, которые ее сообщения могут нести в себе?
идет борьба. Угрозы и оскорбления не прекращаются неделями и месяцами. Между тем ни один вопрос не решается, и никаких заметных сдвигов не наблюдается. Более того, ожидание исхода конфликта, подогреваемое подробностями описания каждого его последующего этапа, делает этот конфликт нескончаемым. Неудивительно, что мы, люди искусства, никогда не стоящие у руля истории, порой находим себе на корабле укромное место, где можно несколько лет не просыпаясь спать, до тех пор, пока корабль не доставит нас к берегам "нового света".
Да, действительно, если бы такое было возможным; если бы мы могли отказаться от жизни в обществе, полностью оградить себя на некоторое время от политической жизни. Тогда однажды, вернувшись обратно в этот мир, мы бы испытали потрясение при виде того, какой скачок в развитии произошел за время нашего отсутствия; однако этого нам увидеть не дано. И когда мы бежим из гущи событий, в надежде избавиться от воспоминаний и найти успокоение, обосновавшись среди народа, чей темп жизни не такой стремительный, а нрав не такой пылкий, как наш, мы начинаем сходить с ума от своей непредусмотрительности, и раскаиваемся, что променяли настоящее на прошлое, а жизнь на бездействие.
свои личные впечатления при себе. Однако теперь подобного рода замалчивание мне кажется проявлением малодушия, и я беру свои слова обратно.
Примечания
[1] - "Вечный жид" - Агасфер, персонаж христианской легенды позднего западноевропейского средневековья. Согласно легенде, Агасфер во время страдальческого пути Иисуса Христа на Голгофу под бременем креста оскорбительно отказал ему в кратком отдыхе и безжалостно велел идти дальше; за это ему самому отказано в покое могилы, он обречен из века в век безостановочно скитаться, дожидаясь второго пришествия Христа, который один может снять с него зарок.