| Автор: | Сетон-Томпсон Э., год: 1903 |
| Категории: | Повесть, Детская литература |
Глава 24
История Калеба и медвежьи следы
Старик сидел молча и, посасывая трубку, сосредоточенно смотрел на весело потрескивавший огонь.
Сэм долго не знал, как приступить к делу. Наконец он решился и начал самым дружеским тоном:
-- Пожалуйста, мистер Кларк... Мне давно хочется разъяснить одно важное дело... Оно касается вас и моего отца. Я не буду защищать отца, хотя хорошо знаю, что зря он ничего не делает и никого не обидит. Правда, он бывает очень резок, но у него прямой характер и доброе сердце. Я знаю, что он несправедливо относится к вам, а вы к нему. Вот мне и хотелось уладить это. Вы оба хорошие люди, к чему вам враждовать?
Несмотря на свою юность, молодой Рафтен нередко выказывал такой здравый смысл, которому мог бы позавидовать любой взрослый человек, и умел говорить так убедительно, что его невольно слушали.
Старик внимательно посмотрел на мальчика, но ничего не ответил.
-- Мне и маме очень хотелось бы помирить вас с отцом, - продолжал мальчик. - Нехорошо враждовать Бог знает из-за чего...
Сэм очень кстати упомянул о матери. Калеб давно знал миссис Рафтен и всегда уважал ее как хорошую и добрую женщину. Она обладала мирным характером, никогда не ссорилась с мужем и не вмешивалась в его дела, за исключением тех, которые находила несправедливыми. В последнем случае она была очень упорна и не боялась спорить с мужем, доказывая его неправоту. Она была уверена в невиновности Калеба, но все ее попытки помирить бывших друзей оставались напрасными.
-- Неприятно рассказывать-то, - заговорил наконец старый охотник, и в его тоне была заметна неподдельная горечь. - У нас с твоим отцом вышло недоразумение на денежной почве. Он немного обставил меня при обмене лошадьми, кроме того, так прижал с уплатой долга, что мне пришлось отдать ему чуть не за полцены овес, который он тут же перепродал гораздо дороже. Мне это показалось очень обидным, и мы повздорили, к тому же оба порядочно выпили. Кажется, я даже угрожал ему... Я ушел из города раньше, а он - потом. У него в кармане было несколько сотен долларов, составлявших мое последнее достояние. Было уже поздно, он не мог положить деньги в банк, поэтому взял их с собой. Дорогой в него кто-то стрелял... Говорю "кто-то", потому что до сих пор не узнали, кто именно. Только не я. При мне не было тогда никакого оружия. Утром там нашли мой кисет с табаком и несколько деловых писем на мое имя. Из этого заключили, что стрелял именно я. А у меня, повторяю, не было оружия, потому что за несколько дней до этого у меня кто-то украл вот этот револьвер вместе с кисетом и письмами. Этот же кто-то, вероятно, потом и подбросил кисет и письма, чтобы обвинить меня в преступлении... За неимением прямых улик меня не предали суду, но до сих пор я остаюсь под подозрением. А твой отец так просто уверен, что стрелял в него именно я. И чтобы отомстить, он натравил на меня Дика Пога, который женился на моей дочери и отнял у меня ферму... Все это мне было крайне обидно, но доказать свою невиновность я не мог. Вот и вся история...
Калеб замолчал. Его юный слушатель тоже задумался, а потом произнес:
-- Насчет лошадей и овса - это вполне в духе отца. А вот насчет Дика Пога вы ошибаетесь. Отец едва ли мог решиться на такую подлость.
-- А между тем это так, - с горечью произнес старик.
Снова наступило продолжительное молчание.
-- Все набросились не только на меня, но и на мою собаку, - опять заговорил старый охотник. - Пог уверяет, что она таскает по ночам ягнят. Твой отец первый верит этому, и когда у него пропадает ягненок или курица, он обвиняет меня. Якобы я по ночам нарочно привожу собаку к его владениям... А ведь Турок ночует со мной в хижине, а если я остаюсь здесь у вас, то тут же всегда находится и собака.
-- Кто же в таком случае, по-вашему, ворует ягнят и кур? - спросил мальчик.
-- Почем же я знаю? Может, лисицы или рыси.
Оба собеседника опять замолчали. Старик, выколотив пепел из своей трубки и набив ее свежим табаком, зажег угольком от костра и принялся молча курить, устремив задумчивый взгляд на огонь. Мальчик тоже глубоко задумался. Полная искренность, сквозившая в рассказе охотника, заставила юного слушателя окончательно убедиться в невиновности старика, и Сэм дал себе слово примирить отца с его прежним другом.
Было уже поздно, и собеседники, пожелав друг другу покойной ночи, улеглись спать.
Утром охотник, как обычно, поднялся раньше всех, и к тому времени, когда проснулись его юные друзья, завтрак уже был готов. За едой "индейцы" уже смеялись над своими страхами, которые внушил им ночью крик "лешего". Гай даже дал торжественное обещание непременно "разобраться" с ним, если тот снова осмелится беспокоить их своим "дурацким" криком.
"индейской ширмы", а второй мастерил стрелы для задуманной большой охоты на диких зверей, в которой должно было принять участие "все племя".
К вечеру сначала явился Гай, а потом и Калеб. Последний опять остался ночевать. Ночью снова кричал "леший", но Турок по-прежнему не обратил внимания на этот крик. Что же касается Гая, то на предложение товарищей пойти "разобраться" с лешим, как он обещал утром, юный храбрец лишь отмахнулся и завернулся с головой в одеяло.
Лишь только все заснули, раздалось ворчание собаки. Мальчики и Калеб подняли головы и прислушались. Раздавался какой-то слабый писк. Никто не придал ему значения, кроме Турка. Собака насторожилась и, когда писк повторился, бросилась наружу и с громким лаем устремилась в лес.
-- Турок выследил какого-то зверя и загнал его на дерево, - сказал охотник, когда лай собаки перешел в визг. - Не хотите ли взглянуть?
Ян первым вскочил и кинулся по следам собаки. За ним последовали и остальные. Турок яростно скреб лапами ствол большого дерева и громко выл, но в темноте нельзя было разглядеть, кто сидел на дереве.
С трудом отозвав собаку от дерева, все возвратились в типи и вскоре крепко заснули, не обращая более внимания на вой и писк, доносившиеся из леса.
Утром Ян нашел в грязи следы кошки, начинавшиеся близ типи и кончавшиеся под деревом, около которого ночью лаял Турок. Значит, взбудоражила собаку именно кошка. Но чей же крик они приняли за вопли лешего?
Ветер был еще довольно сильным, и Ян впервые при дневном свете услышал тот самый вой. Правда, он теперь звучал не так громко и страшно, как ночью. Взглянув в ту сторону, откуда доносился вой, мальчик увидел три высоких тонких сосны. Их верхушки при порывах ветра терлись одна о другую и скрипели. Ян расхохотался: это и был "леший"!
Следующей ночью, когда Калеб отправился ночевать в свою хижину, "индейцев" разбудил испуганный голос Гая:
-- Дятел! Бобр! Вставайте! Здесь опять ходит медведь!.. Я вам говорил, что это он, а вы мне не верили!
Снаружи действительно доносилось не то какое-то рычание, не то хрюканье.
-- Там и правда кто-то есть, - проговорил Ян, прислушиваясь. - Эх, жаль, что с нами нет Чародея и Турка! Мы бы живо узнали, в чем дело.
Он приподнял брезент и выглянул наружу. При бледном свете луны невдалеке виднелись очертания какого-то большого темного зверя, копавшегося в засыпанной мусорной яме. Да, несомненно, это медведь!
-- Что же нам теперь делать? - прошептал Сэм. - Стрелять в него из наших луков бесполезно: этим только раздразнишь его... Ястребиный Глаз, разведи костер. С ним все-таки будет безопаснее: дикие звери не любят огня и сторонятся его.
Мальчики были очень взволнованы и не знали, что еще предпринять.
-- Эх, жаль, что у нас нет настоящего оружия! - воскликнул Ян. - Знаешь что, Дятел? Пока Вет... то есть Ястребиный Глаз будет разводить костер, мы сделаем тупые стрелы и, когда разгорится огонь, зажжем с одного конца эти стрелы и пустим их в зверя. Я читал, что индейцы так делают, когда...
-- Нет! Нет! - прервал его дрожащим голосом Гай, которому никак не удавалось раздуть огонь. - Ради Бога, не стреляйте! Зачем дразнить его?..
Но товарищи уже стояли с луками и стрелами наготове. Между тем зверь, водя по земле мордой, чавкая и ворча, медленно приближался к ним.
-- Дятел, давай выстрелим, чтобы не допустить его к типи, - предложил Ян, натягивая лук. - Ястребиный Глаз, бери и ты свой лук.
умолять:
-- Ради Бога, не трогайте его!.. Он нас всех передушит!.. А если мы сами не тронем его, он, может быть, и уйдет...
"Медведь" с испугом отскочил от типи и бросился наутек с тем характерным криком, который ясно доказывал свиное происхождение "страшного зверя".
Стрелки сначала с недоумением посмотрели друг на друга, а потом дружно расхохотались. Узнав причину внезапного веселья товарищей, Гай поспешил покинуть свое "высокое положение".
-- Я все это подстроил нарочно, чтобы посмеяться, - заявил он. - Уходя из дому, я не стал запирать калитку, вот свинья и пришла сюда по моим следам!