Отрывок из Певериля, романа В. Скотта

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Отрывок из Певериля, романа В. Скотта (старая орфография)

Отрывок из Певериля, Романа В. Скотта.

(*) Наконец дождались мы хороших переводов В. Скотта. Публике известен Коннетабль Честерский и Вудсток; скоро надеемся читать Карла Смелого, - и Певериля. Чтоб познакомить публику с переводом последняго, предлагаем сей отрывок.

Поговоривши с Бриджнорфом, Христиан побежал во дворец Боккингама, выбирая самый кратчайший путь, - Его пропустили в комнату Герцога, который грыз орехи и запивал превосходным белым вином.

- Христиан, сказал Герцог, посмейся со мною. Я отделал Карла Седли: я выиграл у него тысячу гиней, божусь тебе...

- Поздравляю вас, Милорд, с счастливым выигрышем, но я пришел поговорить с вами о делах важных.--

- Важных! Чорт меня возьми, если я когда нибудь буду в состоянии важничать! - Ты сказал с счастливым выигрышем... это не это! Я обязан моему Гению, искусству, а не счастью. Еслиб я не боялся оскорбить Фортуну, то мог бы ей сказать, как один древний Полководец: ты не имела участия в этой победе. Знаешь ли, Нед Христиан, что старая Кресуель умерла.

- Да, Милорд, я слышал, что чорт взял свое достояние назад.

- Хорош! это неблагодарность, Я знаю, что она тебя одолжала, как и многих других. Клянусь святынь Джорджем, эта старая дама была преобязательная и превспомогательная, и да не почиет прах её без должных почестей; я ударился об заклад с... ты не слушаешь? ударился об заклад с Седли, что напишу ей надгробное слово; что в этом слове каждое, слово будет ей в похвалу, каждое слово - правда!--

- Это очень трудно выполнить, отвечал Христиан, который знал, что до тех пор не добьется внимания от этого ветреного и легкомысленного вельможи, покуда он не выскажешь вздора, засевшого ему в голову.

- А вот как: я скажу моим слушателям, что не смотря на дурную славу почившей Госпожи, она хорошо родилась, воспитана, хорошо жила, хорошо, что умерла, и хорошо погребена! Тут нельзя будешь спорить... ну теперь, Г. Христиан, говорите, что вам угодно будешь приказать мне!...

- Вопервых я должен поблагодарить вашу Светлость за внимание: вы приставили за мною Дядькой Полковника Блодда, и чтоб ослабить его попечительность, я принужденным нашелся выпустить у него несколько дурной крови. Вашим храбрецам, Милорд, что-то нет удачи!...

- Далее, далее; к чему такой хвастливой вид? Великий человек, если я могу себя назвать им, познается в неудачах своих предприятий! Но я вижу, бездельник осмелился напасть на вас с оружием? этого я никогда не прощу ему! подвергать опасности жизнь моего старинного друга Христиана!. ..

- Почему же и не так Милорд; если старинный друг заупрямился и неедет из Лондона, а вашей Светлости угодно в его отсутствие, у себя в доме, утешать его племянницу!

- Как, что ты говоришь?... утешать твою племянницу? да разве ты забыл, что ей готовилось высшее назначение: утешения Королевския?

- Однакож она жила сутки двое в вашем монастыре. По счастию отца Настоятеля не было дома; а как с некоторого времяни монастыри доступны, то птичка и улетела.

- Христиан, ты старый плут! Я вижу тебя не Перехитришь; но похитивши мою пленницу, ты мне оставил Нимфу, которая мне больше нравилась, я еслиб она не имела крыльев также у лететь, я запер бы ее в золотую клетку. Впрочем, небойся Христиан, я тебя прощаю, искренно прощаю!

- Ваша Светлость, очень милосерды! тем больше чести вам. Я обижен, а не вы: известно, что обидчику труднее простить, нежели обиженному.

- Правда, Христиан, правда! это ново и недурно! мое великодушие удивительно. Ну, человек прощенный, когда же я увижу мою Мавританскую Принцессу?

- Когда забавы, заклады, или надгробная речь заставят вас забыть о ней. - Но теперь это в сторону; со временем вы узнаете ее, как необыкновенную женщину нашего века. - Милорд, давно ли вы получили последнее известие о здоровье вашей супруги?

- О здоровье Герцогини? - но... нет ничего особенного... Она очень больна, но....

- Но теперь здорова: уже двое суток, как она скончалась в Графстве Йоркском.--

- Ты в дружбе с самим чортом, вскричал Герцог!

Христиан по Английски значит Християнин.}, отвечал Христиан; но в столь короткое время, покуда публика еще не знала этой новости, вы успели уже просить у Короля руки Леди Анны, второй дочери Герцога Йоркского, и получили отказе.

- Смерть и ад, вскричал Герцог, бросившись на Христиана и схватив его за воротник, почему ты знаешь об этом, бездельник?

- Пустите меня, Милорд, и я вам скажу; я человек старинного пуританского покрою: не люблю рукоположения. Пустите меня, говорю вам, или я вас к тому принужу.

Правая рука Герцога взялась за кинжал, а левою держал он за ворот Христиана. Боккингамь пустил его однако, но медленно, с видом человека, который откладывает только исполнение своего намерения, а не отказывается от него. Христиан, поправив свое платье, с величайшим спокойствием продолжал: вот теперь мы можем говорить, как ровные, свободно. Я пришел не оскорблять вашу Светлость, а предложить вам средство; - отмстить за оскорбление.

- Отмстить, воскликнув Герцог с жаром... Нет для меня ничего драгоценнее мщения в теперешнем моем положении! и глад, и жажда мести меня терзают; я готов умереть, только бы отмстить. Чорт побери мою жизнь, продолжал он почти в изступлении; я старался изгнать из памяти моей этот отказ тысячью разных глупостей; думал, что никто о нем не знает и вот.... поздравляю!.... Его знает кладовая всех придворных новостей, Нед Христиан!.... говори, изчадье лжи и обманов, какое обещаешь ты мне мщение? Говори: если твои слова будут согласны с моими желаниями, то я заключу договор с тобой и с сатаной, твоим Господином,--

- Послушайте Герцог, я не проповедник, не буду вам сулить вечного блаженства; хлопочите о нем, как хотите сами, я предложу вам временное благополучие и мщение,

Герцог устремил на него задумчивый и печальный взгляд. - Если я не ошибаюсь в выражении лица твоего, Христиан, то дьявольския намерения ты предлагаешь мне!

- Вашей Светлости стоит их узнать, отвечал Христиан с спокойною улыбкою.

- Нет, возразил Герцог после минутного молчания, лицемерная личина твоя непроницаема; она может равно скрывать и Государственную измену и мошенничество, и воровство, тебе приличнейшия.

- Государственную измену, Милорд! почести, вы попали близко. Я уважаю проницательность вашей Светлости.

- Государственная измена!.... Кто осмелится говорить в моем присутствии о таком преступлении?

- Если это слово пугает вас, Милорд, замените его мщением. Мщение людям, которые, стакнувшись, одолели вас при дворе, не смотря на ваш ум и доверенность королевскую. Мщение Арлингтону, Ормонду - самому Карлу!

- Нет, клянусь Богом, нет! вскричал Боккингам, скорыми и большими шагами ходя по комнате. Мщение этим крысам, тайным Советникам, чего бы то ни стоило; но Королю - никогда, никогда! Я много и так виноват перед ним; я мешал ему в замыслах государственных, соперничал в любви, за все он прощал Боккингаму! Нет, если измена возвысит меня на трон его, и

- Вы благородно судите, Милорд; ваши слова достойны милостей, полученных вами от Карла Стуарта, достойны ваших признательных чувств. - Впрочем это все равно: если вашей Светлости неугодно быть главою нашего предприятия - у нас есть Шафтесбури, Моимоф!

- Негодяй, воскликнул Герцог вне себя, и ты осмелишься предложить другому то, от чего Боккингам отказался! нет, клянусь всеми языческими и Христианскими богами! я прикажу сей час схватить тебя, отвести в Уейтгаль и ты там откроешь свои замыслы.

- И первые слова мои, отвечал непоколебимый Христиан, откроют тайному Совету место, где он найдет в целости некоторые письма вашей Светлости, которыми вы удостоивали бедного служителя, и которые Его Величество прочтет с таким же удовольствием, как и

- Разбойник, вскричал Герцог, хватаясь за кинжал, он опутал меня своими сетями, и я не знаю, что останавливает меня заколоть его сиюже минуту...

- Я могу умереть, Милорд, отвечал Христиан, покраснев немного, и положа правую руку за пазуху, но я не умру без мщения. Неужели я предался опасности, не приняв мер для обороны? Письма вашей Светлости в верных руках, припомните Мавританскую Принцессу; ей завещал я исполнить мою последнюю волю: доставить вашу переписку в руки самому Королю, если я не возвращусь домой здрав и невредим. Идучи к вам, я знал, что кладу голову в волчью пасть, и устроил пружины так, что удар раздробит голову тому, кто до них дотронется. Опомнитесь, Милорд, разсудите, вы имеете дело с человеком безстрашным и не глупым; а вы пугаете меня, как труса, или ребенка,

Герцог бросился в кресла, потупил глаза, и, не поднимая их, сказал: я позову Джернингама, не опасайся; я спрошу стакан другого вина. Ето годится для орехов, а не для разговоров с тобою. - Принеси мне шампанского, сказал он Джернингаму, вошедшему немедленно на призыв Герцога.

Джернингам скоро возвратился с двойною бутылкою шампанского и с двумя большими, серебряными стаканами. Он налил один из них и поднес Герцогу, который против всех правил учтивости, у себя в доме угощался как гость, всегда первый; другой стакан Джернингам подал Христиану, но он отказался.

Боккингам осушил огромный стакан, закрыл было лицо рукой, как будто размышляя, но вдруг отнял ее и сказал: Христиан, говори яснее. Мы друг друга знаем. Если моя честь у тебя в руках, за то жизнь твоя в моих; при сих словах он вынул из бокового кармана пистолет и положил его на стол перед собою. Сядьте и объясните мне ваши намерения.

- Милорд, сказал Християн, посмотря с улыбкою на пистолет, я не хочу употребить себе в оборону подобного орудия, хотя, быть может, вы увидите, что в случае нужды и я его имею. Моя защита состоит в положении дел и в спокойнейшем разсмотрении их Вашим Величеством.

- Мое Величество, воскликнул Герцог! друг Христиан, ты так долго жил с Пуританами, что забыл придворные титулы.

- Извините меня, Милорд, отвечал Христиан, и не подумайте, что я имею дар пророчества.

- Как чорт Магбефу, сказал Боккингам, он встал, прошелся еще раза два по комнате, опять сел и продолжал: говори яснее, Христиан, говори правду, без уверток. Какие у тебя замыслы?

- Мои замыслы? каким замыслам у меня быть? Я тут ничего незначу; но я счел за долг донести вашей Светлости, что святые {То есть; фанатики, заговорщики.} наши (он произнес это слово с насмешкою) не хотят долее оставаться в бездействии. Брат мой Бриджнорф начальствуешь всею сектою последователей старого Уейвера; теперь у него в распоряжении 200 молодцов, хорошо вооруженных и снаряженных; они готовы хоть сию минуту напасть на Уейтгаль; я уверен, к нам пристанут много и с малым пособием вашей Светлости, они легко завладеют дворцом и захватят в плен всех его жителей.

- Бездельник, и Перу Англии ты смеешь предлагать их?--

- Выслушайте, поймите меня, Милорд, хорошенько; конечно было бы глупо появиться вам прежде окончания всего дела, но позвольте мне от вашего имени сказать несколько слов Блодду и другим. Есть еще четыре отделения секты Немецкой; есть Ниппердолинксы, Анабаптисты, все они будут нам весьма полезны; потом Милорд, вы по опыту знаете храбрость ваших домашних гладиаторов. Вспомните, что Октавий, Леонид и Антоний овладели целым светом такими же средствами.

- Постой... Естьлибь я и позволил этим гончим соединится с вами, разумеется с полною уверенностию в безопасности и неприкосновенности особы Королевской, то какими средствами надеетесь бы овладеть дворцом?

- Булли-том Армстронг обещал употребить свое влияние и доверенность к нему Гвардейского корпуса. Притом на нашей стороне легкия войска Шафтесбури, стоящия в городе. Тридцать тысяч человек готовы возстать, если он пошевелит на льдом.

- Нет еще, Милорд. Я ожидал соизволения вашей Светлости. Если вы разсудите не прибегать к его помощи, то у нас есть партия Голландская, Французские Протестанты и...

- Фи! прочь, убирайся с такими участниками: они навоняют только сыром и табаком, когда дойдешь до дела. Избавь меня от подробностей, любезный Нед, и скажи одним словом: сколько у тебя этой пахучей дряни?

- Полторы тысячи, Милорд, и хорошо вооруженной, не считая уличных бродяг, которых наберется весьма значительное число. Они едва не изорвали в клочки сего дня утром освобожденных судом, троих Сиров, подозреваемых ими в заговоре.

- Довольно; я вижу все. Теперь выслушай меня, Христианнейший Христиан. При сих словах Герцог поворотился на креслах прямо к стулу своего Агента. - Ты сообщил мне сего дня много разных вестей. Отплатить ли тебе тем же? доказать ли, что и мои сведения также верны и точны, как и твои? сказать ли тебе, для чего ты решился все двинуть, начиная с Пуританина и до голов умных, к нападению на дворец Уейтгальской, не дав мне Перу королевства и времени обдумать и приготовиться к таковому отчаянному поступку? сказать ли тебе, для чего ты хочешь или обольстить, или принудить меня - к поддержанию твоего предприятия?

- Вам не угодно ли будет, Милорд, сообщит мне ваши догадки, и я скажу искренно, отгадали ли вы?

- Графиня Дарби сегодня поутру приехала в Лондон вечером; она представляется ко двору, и вероятно, будет хорошо принята. Что Христиан, ведь нетрудно будет захватить ее в суматохе? не прав ли я? Предлагая мне насладиться мщением, ты и сам хочешь вкусить этой сладости?

- Я не осмелюсь, Милорд, отвечал Христиан, улыбаясь, подать вам кушанье, не отведав его сам, как главный повар или смотритель за кухнею.

- Вот это откровенно. - Идя сей час, отдай мое кольцо Блодду; он его знает и станет повиноваться тому, у кого оно в руках; пусть он сберет своих разбойников, которых ты весьма остро назвал моими гладиаторами. Можно прибегнуть и к старой выдумке нашей, к Немецкой музыке его. - Какое же однако из этого выдет последствие? Лорд Протектор, Попечитель Государства? Кромвель поселил отвращение к этому титлу; оно сделалось ненавистным народу. Почему же не Лорд Правитель Королевства? Точно. Патриоты, возставшие отмстить за оскорбление целой нации, удалить от Короля злонамеренных его Советников и возстановить на место их одного, но справедливейшого, - не могут ошибиться в выборе.

- Без сомнения, Милорд. Во всех трех Королевствах есть только один человек, на которого может пасть этот выбор.

- Благодарю, Христиан; я во всем полагаюсь на вас. Ступайте, приготовляйтесь и будьте уверены, что заслуг ваших не забудут. Вы будете находиться при нас.

по первому известию, явиться во дворце главою ваших друзей и союзников, начальником победителей, спасителем побежденных.

- Понимаю, Христиан, очень понимаю, и - буду готов.

- Ради Бога, Милорд, удержите ваше пылкое воображение и забудьте ветреность на сегоднешний вечер; она может помешать исполнению нашего великого предприятия.

- Разве считаешь меня дураком, Христиан? - Вот ты, так тратишь по-пустому время, а оно нужно на приготовление средств для верного удара. Но постойте, Христиан, скажите мне прежде, когда я увижу это огне-воздушное существо, эту восточную Пери, эту черноглазую Гурию рая Магометова?

- Когда у вашей Светлости в руках будешь жезл Лорда Правителя Королевства, отвечал Христиан, выходя быстро из комнаты.

него замышляемой. Так; клянусь Богом, я это сделаю. Джернингам, сюда!... Карету - и сию же минуту брошусь к его ногам, признаюсь ему во всех глупых сношениях с Христианом... Он посмеется надо мною и - отвергнет меня. Я уже был у ног его сегодня - он убийственно отвечал мне! - Нет, Боккингам не снесет двух оскорблений в один день.

После таких размышлений он сел за стол и наскоро составил список молодым знатным людям и их приверженцам, которые, как он надеялся, признают его начальником, в случае народного мятежа. Едва он кончил это, как Джернингам принес ему платье, шпагу, шляпу и доложил, что карета готова.

- Поставить ее в сарай, но чтоб она была готова. Пошли ко всем, чьи имена написаны на этом листе; вели сказать, что я не очень здоров я прошу их к себе на пирушку. Будь внимателен и не жалей денег, чтоб все было в наилучшем виде.