| Автор: | Скотт В. |
| Категория: | Роман |
Вальтер Скотт
Редгонтлет
Часть вторая
Глава IV. Продолжение журнала Дарси Летимера
На рассвете я проснулся и выглянул в окно. Саженях в ста я заметил толпу людей и вышел посмотреть. В этот момент Джоши вышел вслед за мной и сказал, взяв меня за руку:
- Пойдем без страха к ним навстречу, мы не сделали ничего, что бы заставило нас покраснеть. Друзья! - воскликнул он, повышая голос, - что вы за люди и чего хотите?
В ответ раздались насмешки, и два скрипача, шедшие впереди, заиграли оскорбительную песню:
Несмотря на тревогу, мне кажется, я узнал смычок старого слепца Вилли Бродяги.
Скоро толпа окружила нас и раздались крики:
- Берите квакера! Берите! Попались оба - квакер мокрый и квакер сухой.
- Так что же, - отозвался один голос, - мокрого надобно повесить, чтобы высох, а сухого утопить, чтобы вымок.
- А где же старая морская выдра, Джон Девис? - воскликнул другой.
- Джон Девис, я полагаю, будет скоро в Дамфрисе и…
- И приведет против нас краснокафтанников и драгунов, старый он лицемер! - раздалось со всех сторон.
На Джоши бросились несколько человек, я защищал его, сколько мог, большой палкой, но меня скоро обезоружили и повалили.
- Убейте молодого шпиона! - закричали несколько голосов, но в то же время я услышал, как некоторые за меня заступились.
Но я скоро лишился чувств. Очнулся я в той же рыбачьей хижине, в которой ночевал, но почувствовал, что был связан по рукам и возле меня сидели несколько караульщиков. По моей просьбе мне, однако, подали пить, но на все мои вопросы отвечали насмешками.
Вечером приехала телега, на которую меня уложили на соломе и повезли под конвоем.
советоваться, как вдруг подъехал один из всадников и велел им молчать. Приблизившись к повозке, он сказал мне громким и решительным голосом:
- Молодой человек, вам не желают никакого зла: если вы будете вести себя спокойно, можете рассчитывать на хорошее обращение; но если начнете подкупать людей, которые исполняют свои обязанности, я приму меры, которых вы не забудете никогда в жизни.
Мне показалось, что этот голос был мне знаком. Я, однако, ответил:
- Кто бы вы ни были, обращайтесь со мной как с самым последним пленным; но я прошу вас: велите хотя бы распутать мне веревки, которые впиваются в тело, если не хотите развязать их совсем.
- Я отпущу веревки, велю даже снять их совсем, если вы дадите мне честное слово, что не сделаете попыток к бегству.
- Никогда! - воскликнул я в отчаянии, - никогда не соглашусь утратить свободу.
- Очень хорошо, чувство это естественно, но зато вы и не должны жаловаться, если я, исполняя важное предприятие, употреблю средства, необходимые для его успеха.
Я спросил, что хотят делать со мной, но проводник грозно велел мне замолчать, если я дорожу жизнью.
По голосу мне показалось, что я узнал в нем человека, которого рыбаки называют Лэрдом Озер. Но я недоумевал, какова была причина моего ареста.
В это время послышался шум прибывавшего прилива, хотя тьма была такая, что, как говорится, хоть глаз выколи. Не буду тебя томить подробностями, но скажу, что прилив захватил нас в дороге, конвойные разбежались, а их начальник подскочил к телеге, обрубил упряжь, разрезал на мне веревки и велел, как можно поспешнее садиться на лошадь.
Надобно сказать, что мне было трудно исполнить это приказание, и проводник мой поднял меня к себе на седло, как ребенка, и, перекинув через луку, поскакал в воду. У меня закружилась голова, и я не знаю, как мы переехали на ту сторону: вероятно, жизнь наша не раз подвергалась опасности.
Выбравшись из воды, мой спутник посадил меня удобнее, и мы пустились по необыкновенно извилистым тропинкам. На все мои вопросы он отвечал, чтобы я держал язык за зубами. Некоторое время мы мчались по холмам, заросшим вереском, наконец выехали на большую дорогу, где мне подвели лошадь и я очутился в седле, в котором держался с величайшим трудом, так что и справа, и слева меня поддерживали всадники.
Вскоре мы, однако, нагнали почтовый экипаж, запряженный четверкой.
Старший из моих товарищей велел мне садиться в карету; всадник, ехавший слева от меня, сел вслед за мной, задернул занавески и приказал почтальону трогать.
Я разглядел лицо моего нового спутника, когда почтальон с глухим фонарем в руке отворял дверцу кареты, и был почти убежден, что узнал слугу Лэрда Озер, которого видел в Брокенборне. Чтобы удостовериться, я спросил у него, не зовется ли он Кристелем Никсоном.
- Какая вам надобность знать имя другого, - отвечал он, - когда вы не знаете имен своих родителей.
- Но, может быть, вы их знаете! - воскликнул я с живостью, - и не имеет ли мой арест какого-нибудь отношения к этой тайне? Ибо во всю мою жизнь я никого не обидел. Скажите мне причину или лучше - возвратите мне свободу, и я щедро вознагражу вас.
- Без сомнения, без сомнения. Но зачем вам свобода? Вы не умеете ею пользоваться, как следует порядочному человеку, ибо вы проводите время с квакерами, с бродячими музыкантами и подобным отребьем. Если бы я был вашим… Гм-гм!
Он остановился. Я просил продолжать и выпустить меня на свободу, обещав отдать за это все деньги, которые имел при себе, а сумма была немаленькой.
Он слушал меня как бы с участием и отвечал более мягким голосом:
- Очень хорошо, но старого воробья не ловят на мякину. Где вы найдете звонкие гинеи, которыми так хвастаете?
Ощупав свой карман, я не нашел в нем бумажника. Я начал искать его возле себя.
- Ха, ха, ха! Молодой человек! - воскликнул Кристел, - мы позаботились не оставлять у вас средств для развращения слабых людей. Что касается меня, то вы можете насыпать гинеями полную карету, и они будут для меня все равно, что булыжники.
Действительно, я скоро забылся сном, а когда проснулся, то увидел себя в постели с занавесками. Но все мне представлялось смутным, вокруг раздавался шепот, кто-то исследовал мой череп, ибо в битве я получил сильный удар по голове, и я снова впал в беспамятство. Чудилось мне, как сквозь сон, что я видел З. М.