Веверлей, или Шестьдесят лет назад.
Часть II.
Глава IV. Сестра Шефа.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Веверлей, или Шестьдесят лет назад. Часть II. Глава IV. Сестра Шефа. (старая орфография)

ГЛАВА IV.
Сестра Шефа.

Покой Флоры Мак-Ивор был убран очень просто. Фамилия Гленнакоачь поставила себе законом убегать всякой роскоши, чтобы Шеф имел всегда средства увеличить число своих приверженцев и вассалов. За то она одета была прекрасно и богато; Французския моды видны были даже в одежде простых горных жительниц, ей прислуживавших. Волосы её не были обезображены железом парикмахера, но падали на плеча длинными локонами, удерживались только брильянтовою повязкою: она носила ее из подражания обычаям Горцев, кои не могут терпеть, чтобы женщина ходила с покрытой головой до замужства.

Флора Мак-Ивор была так похожа на своего брата, что они могли играть Себастиана и Виолу, и произвели бы такое же действие, как Мистресс Сиддонс и брат её. Брат и сестра имели одинакой оклад лица, черные глаза, брови, одинаковый выразительный и проницательный взгляд, только Фергус загорел, а сестра его была чрезвычайно бела: гордый, строгий взгляд Фергуса, казалось, был смягчен в чертах Флоры. У них был почти одинаковый голос; но Фергусов, особливо когда он повелевал, делался грозным, а голос Флоры напротив был приятен, нежен, что очень мило в женщине. - Когда разговор ей нравился, она не только была красноречива, но умела убедить, уверить, особливо заставить себя слушать с участием. Нетерпеливый взгляд Фергуса, казалось, показывал тайное огорчение от препятствий, кои надлежало ему преодолеть, между тем но взоре Флоры изображалась приятная задумчивость. Видно было, что брат дышал только славою и могуществом, а сестра, казалось, сожалела о тех, коих мучило честолюбие и зависть. С воспитанием своим оба они получили искреннюю привязанность к Стуартам: Флора была уверена, что священная обязанность брата, его клана и всех жителей Шотландии и Англии - презирать все опасности, всем жертвовать для успеха в намерении, от коего друзья Кавалера ее. Георгия никогда не отказывались. В этой уверенности она могла всему покориться, все перенести. Чувства её были благороднее чувств Фергуса. Этот привык к интригам самолюбия, а может быть и в самом деле был самолюбив; политическая его верность к Стуартам отзывалась личною выгодою, чтобы не сказать чего нибудь более; трудно было решишь, для того ли он обнажил кляймор, чтобы сделать Иакова II Королем, или Мак-Ивора Графом.

Кавалера Со. Георгия и супруги его поддерживали сии мысли в родственниках Фергуса и в нем самом. Фергус сирота служил пажем у Принцессы, его разум, красота, отличали от всех; сестра его на счет Принцессы жила в одном из самых славных Французских монастырей; проведя там два года, она возвратилась с братом на родину, и оба не забыли полученных благодеяний.

После сих подробностей о Флоре, я в нескольких словах опишу её характер: природа одарила ее всеми своими дарами, а воспитание у знаменитой Принцессы лучшим обращением; но она не научилась там ложною учтивостию заменять истинные чувства сердечные. Удалившись в уединенные скалы Гленнакоачския, она почувствовала, что познания её в Италианской и Французской литтературе едва ли ей понадобятся. Чтобы проводить время полезнее и приятнее, она особенно занялась изучением музыки и поэзии древних горных бардов.

Привязанность её к Клану была, казалось, наследственным чувством, а брат её видел в том средства к возвышению, и мы совсем не почитаем его примерным начальником Клана. Флора не пренебрегала тем, что могло служить к разпространению влияния брата, но с намерением спасти от бедности. или по крайней мере от притеснений тех, кои предавались брату её, как законному начальнику, - часть пенсиона, получаемая ею от Принцессы Собиеской, была предназначена к тому, чтобы доставлять, не скажем удовольствие (оно не известно Горцам), но необходимую помощь больным и старикам. Все другие члены клана старались своею работою платить добровольную подать Шефу, а не кормишься в его замке. Они так были привязаны к Флоре, что Мак-Муррух, сказав в одной похвальной песни красавицам Кантона: высочайшую ветвь, получил столько ячменю, сколько не получил ни один Бард в течении десяти лет.

прелестные модели: одна для музы веселости, другая для музы меланхолии. К самом деле. Роза была нежно любима своим отцом, желания ей были ограниченны, исполнялись без противоречия, и по этому она блистала удовольствием и радостию. Не так с Мисс Флорою: с младенчества испытала она переменчивость счастия; из изобилия и роскоши перешла к уединению и бедности, относительно к прежнему роду жизни; надежды, опасения, безпокойства о политических происшествиях придали ей важный и задумчивый характер; но она с удовольствием посвящала иногда свои дарования к увеселению общества и удостоилась глубокого почтения Барона, который любил петь с нею дуеты, бывшие в моде в начале царствования Людовика Великого, на прим. Линдор и

Все вообще были уверены, что старанье Мак-Ивора примириться с Бароном произходило от настояний Мисс Флоры, хотя и опасались подать малейшее сомнение об этом Брадвардину. Флора представила Фургусу, что мало славы восторжествовать над стариком что их дуэль похитит усердных приверженцев, что его обвинят все благоразумные люди, знающие, что осторожность должна быть первою добродетелью человека, старающагося о выгодах Короля. Эти справедливые замечания восторжествовали над неудовольствием брата и отклонили поединок, казавшийся необходимым как потому, что кровь поколения Ивора пролита руками Барона, так и потому, что Фергус завидовал ему в славе. Сей-то любезной девушке представил Фергус Капитана Веверлея, и она приняла его с чрезвычайною учтивостию.