Кенильворт.
Глава XXVIII

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Кенильворт. Глава XXVIII (старая орфография)

ГЛАВА XXVIII.

Эдмунд Тресилиан в крайнем волнении не успел сойти двух или трех ступеней витой лестницы, как к великому его удивлению и неудовольствию встретил Микеля Ламбурна с лицом, выражавшим безстыдную фамильярность, за которую Тресилиану очень хотелось сбросить его с лестницы; однако он во время вспомнил, что Эми, единственный предмет его забот, могла бы пострадать, если он вмешается в какой нибудь скандал в это время и в этом месте. По этому он удовлетворился мрачным взглядом на Ламбурна, как бы считая его не достойным внимания, и хотел было пройти мимо его вниз, подавая вид будто не узнал его; по Ламбурн, широко пользуясь гостеприимством замка, не преминул порядком выпить, и вовсе не был в таком расположении духа, чтобы смущаться под взглядом кого бы то ни было. Он остановил Тресилиана нимало не смутясь, и обратился к нему, как будто был с ним в самых дружеских отношениях: Как! неужели вы дуетесь на меня, мистер Тресилиан? Нет, нет, я помню больше старое добро, чем прежнее зло; уверяю вас, что мои намерения по отношению к вам были самые добрые и честные.

-- Посмотрите-ка, какой вспыльчивый! сказал Ламбурн; - право, эти господчики вероятно воображают себя из фарфора, а не из простой глины, как мы грешные, что поглядывают так свысока на веселого Микеля Ламбурна! Можно было бы теперь принять мистера Тресилиана за самого скромного и невинного дамского поклонника старинного покроя! Да, да, мистер Тресилиан, вы корчите святошу, а между тем к великому позору замка милорда в вашей спальне спрятано что-то любезное, ха! ха! ха! Что, я попал в цель, мистер Тресилиан?

-- Я не понимаю что вы хотите сказать, сказал Тресилиан, однако подумав, что этому пахалу может быть известно присутствие Эми в его комнате, он прибавил: - но если вы состоите в числе комнатной прислуги и желаете подачки, то вот вам, возьмите и не заглядывайте в мою комнату.

Ламбурн поглядел на золотую монету, и опустив ее в карман, отвечал:

-- Теперь я могу вам сказать, что вы бы гораздо больше задобрили меня ласковым словом, чем деньгами; но как бы то ни было, платит хорошо тот кто платит золотом - и Майк Ламбурн никому не мешает. Самому жить и давать жить другим - вот мое правило, только я не хотел бы, чтобы другие поглядывали на меня так, как будто они из серебра, а я из олова, и потому если я берусь хранить вашу тайну; мистер Тресилиан, вы можете смотреть поласковее.

-- Г-м! сказал Ламбурн сторонясь, сердито ворча сквозь зубы и. повторяя слова Тресилиана: "вы получили плату". Но не в этом дело, я вам говорил, что не люблю никому мешать.

Ламбурн говорил все громче и громче, по мере того, как Тресилиан, внушавший ему некоторый страх, уходил от него все дальше и дальше.

-- Я не собака, и не хочу возить для вас уголья, заметьте это, мистер Тресилиан! Я взгляну на девчонку, которую вы пристроили так удобно в своей старой комнате с привидениями, вероятно потому, что боитесь спать одни? Сделай я это в замке чужого лорда, что бы со мной было? отпороли бы меня, столкнули, бы с лестницы, как волчок! Да, добродетельные джентльмены имеют странные преимущества над нами, бедными рабами наших страстей. Хорошо, несомненно, что счастливое открытие дало мне мистера Тресилиана в руки, и я непременно увижу его душеньку.