Сент-Ронанские воды.
Часть четвертая.
Глава V. Безыменная засписка

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Сент-Ронанские воды. Часть четвертая. Глава V. Безыменная засписка (старая орфография)

ГЛАВА V.

Безыменная засписка.

Письмо, полученное Лердом Мовбраем, которое начал читать он в присутствии сестры своей, содержало следующее:

"Государь мой!

"Мисс Клара Мовбрай имеет у себя мало друзей, даже, может быть, только двоих, т. е. вас, по узам крови, и меня, автора сей записки, который также, по некоторым причинам, принимает живейшее участие в её положении. Не надеясь увидеться с Мисс Кларою, которая по большой части живет в своем уединении, я решился отнестись к вам с известиями, которые хотя относятся прямо к ней, впрочем и вам, как брату и единственному покровителю её, должны казаться также довольно значительными.

"Я знаю, что некто называющий себя Графом Этерингтоном живет неподалеку от замка Шаус и имеет виды на получение руки Мисс Клары Мовбрай, сестры вашей. Очень легко может случиться, что он и успеет в своем намерении, ибо все видимости в его пользу; но прежде, нежели это дело будет совершенно кончено, советую вам уверишься, точно ли несомненны как имя, так и состояние этого человека? Размыслите получше об этих двух пунктах; они довольно не маловажны по моему мнению. Часто человек умеет надевать на себя личину богатства и знатности, между тем как он не имеет ни того, ни другого. Предполагая с моей стороны, что Лерд Мовбрай всегда за первейшую обязанность для себя поставляет пещись о благосостоянии и поддержании чести своей Фамилии, я надеюсь, что он не опустит воспользоваться сим советом; писавший записку сию готов всегда подтвердить, что он имеет в руках своих доказательства на все им сказанное."

После первого прочтения сей необыкновенной записки Лерд Мовбрай подумал было, что кто нибудь из жителей при водах по какой-либо личной ненависти к Графу решился оклеветать его, притом же всякое безъименное письмо некоторым образом показывает уже желание писавшого вредить другому втайне, и следственно с боязнию, чтобы не обнаружить свое коварство. Впрочем, прочитавши в другой раз и с большим вниманием записку сию, он несколько поколебался в сем последнем мнении. Оставя комнаты сестры своей, он спросил своего человека, где был тот, кто принес это письмо, и получив в ответ, что сей последний остался на крыльце замка, с быстротою молнии побежал вниз. Но посланного уже не было тут: он сошел со двора замка и тихо проходил по аллее, с правой стороны ведущей к большой дороге, а с левой к соседнему лесу. Мовбрай закричал громко, чтобы он воротился на минуту; ответа не было. Раздраженный Лерд решился сам догнать этого чудака, по наружности своей похожого на крестьянина; но сей последний, обратясь назад и видя, что за ним бегут, с своей стороны пустился также изо всей мочи налево в густой и почти непроходимой лес, где слишком не легко было поймать его.

Мовбрай, еще более раздраженный сим его бегством, решился, во что бы то ни стало, преследовать его и открыть автора безъимянной записки. - От природы будучи довольно легок, он почти и не приметил, как в жару своем увлекся на довольно значительное разстояние от замка. Впрочем все дело кончилось тем, что принесший записку, вероятно от того, что ему были знакомее излучистые тропинки леса, умел пропасть из вида преследовавшого его, и Мовбрай, утомленный и раздосадованный своею неудачею, принужден был тихими шагами возвратиться в свой замок, тем более, что Граф Этерингтон обещался сделать ему утренний визит свой.

Между тем едва только Мовбрай успел выбежать со двора своего замка для преследования принесшого ему записку, как молодой Граф в самом деле подъехал к крыльцу замка. Лакей, у которого спросил он, дома ли был его барин, хотя и видел, что сей последний сошел со двора, но так как он был без шляпы, то и подумал, что он тотчас же и воротится, почему и ввел Графа без всяких церемоний в комнаты Клары, где незадолго пред сим завтракал с нею брат её. В это время Клара, сидя на софе, столь углублена была в чтение книги, которую держала она в руках своих, а может быть даже и в собственные мысли свои, что совсем не слыхала, как вошел Граф, и не поднимала головы своей до тех пор, пока сей последний не нашел себя принужденным произнести не совсем твердым голосом: "Мисс Мовбрай! и Капли холодного пота выступили на бледном челе Клары, когда она услышала этот голос; болезненный вопль излетел, казалось, из глубины души её. Между тем Граф сделал еще несколько шагов, чтобы приближиться к ней, произнося довольно твердым, хотя и тихим голосом: "Да, Клара, это я."

-- Ни шагу более! - вскричала с ужасом Мисс, - не приближайся ко мне, ежели не хочешь в сию минуту видеть меня мертвую у ног твоих!--

как к человеку, то заклинала его как привидение, явившееся разстроенному её воображению.

-- Да, я етого ожидала... ожидала давно! - шептала голосом отчаяния бедная Клара. - Брат мой! брат! - продолжала она голосом сильнейшим прежнего - где ты? За чем оставил ты бедную Клару? Ах! приди сюда, уверь меня, что я не сплю. "Скажи, что существо, которое находится теперь пред глазами моими, есть не более как призрак, тень, явившаяся моему воображению!.. Но нет, это не мечта... не призрак... иначе он бы уже давно исчез в пространстве воздуха.--

"Клара!" сказал Граф, "войдите в себя... успокойтесь: вы видите пред собою не мечту, не тень, но просто человека, доселе жертву несправедливостей, который хочет теперь помириться с враждебным роком и начать пользоваться правами своими..."

-- Никогда! - вскричала Клара, - никогда! Если я буду доведена до крайности, то эта же самая крайность и подаст мне новое мужество. О каких правах говоришь ты, злой человек? Клара Мовбрай совсем не знает тебя; а если и знает, то только для того, чтобы презирать подобное чудовище!--

"Презирать?..." сказал Граф ужасным голосом и почти похожим на тот, которым объявляют смертный приговор несчастным преступникам. "Нет, вы не должны, вы не можете презирать меня, Клара! Ваша судьба в руках моих, - и от вас самих зависит сделать ее или приятною, или ужасною."

линем самого Неба ты дал мне торжественную клятву никогда не видать меня без моего согласия?...--

"Эта клятва была условная, Клара. Франц Тиррель, как он называет себя, разве не дал такой же клятвы? и между тем не видался ли он с вами?"

Тут устремил он на нее быстрые и проницательные глаза свои.

"Да," продолжал он уверительным тоном, "он вас видел, точно видел, в этом не осмелитесь запираться вы. Почему же клятва, которую разорвал он как тонкую шелковинку, должна быть для меня тверда как железная цепь?"

-- Да, я его видела, - произнесла Клара ослабевающим голосом, но только на минуту, на одну минуту....--

"И хотя бы это было не более, как на двадцатую часть минуты, все-таки вы видели его, Клара, говорили с ним... Хорошо! теперь должно, чтобы вы видели и меня, говорили и со мною, - иначе я объявлю пред целым светом общую тайну нашу... мои права... и потом накажу жалкого соперника, осмеливающагося становиться между вами и мною. - Жизнию заплатит он мне за свое безразсудство."

-- И вы можете говорить это? - сказала робким голосом Клара. - О! есть ли в вас сердце, человек жестокий и нечувствительный? --

"Есть, Клара, и сердце столь мягкое как воск, если вы согласитесь отдать мне должную справедливость; но напротив того, столь же твердое, как гранит, если вы решитесь остаться непреклонною в ваших намерениях. Клара Мовбрай! еще раз повторяю вам: судьба ваша в руках моих."

-- Оу не думай этого, человек надменный! - вскричала Клара торжественным голосом: - Бог не попустит разрушиться и самому бренному сосуду без Его на то соизволения. Судьба моя находится в руках Того, без Чьей воли не падет влас с главы нашей. Удались от меня! Я чувствую новую бодрость, само Небо покровительствует всеми оставленной Кларе?--

"Удалиться?.. и это говорите вы искренно, Мисс?... Но подумайте хорошенько о том, что я теперь говорю вам: я, человек богатый, довольно известный в свете, предлагаю вам титло моей супруги; я предлагаю вам не какую нибудь мрачную участь в будущности, на что впрочем даже некогда согласны были вы. Мисс, нет, я помечаю вас в число знаменитейших особ Государства, хочу разделить с вами все мои почести, знаменитость, богатства. Брат ваш друг мне, - он одобряет мои виды на вас. Я возстановлю древний дом ваш, сделаю еще более знаменитым, нежели как был он прежде. Что же касается до вас, я обещаюсь исполнять все малейшия желания ваши. Если вам угодно, вы будете жить в комнатах, совершенно отдельных от моих; без вашего позволения я даже не осмелюсь никогда войти к вам, одним словом, из любви к вам я готов на всякия пожертвования! Вот вам полная и верная картина будущого. Все прошедшее останется тайною для публики, если только вы согласитесь добровольно принадлежать мне, Клара."

твои я презираю. Ни законы Шотландии, ни даже законы самой природы не могут дать брату моему права располагать моею склонностию; я презираю все замыслы ваши. И если бы даже закон отдал тебе руку Клары, поверь мне, и тогда бы ты обнял не супругу свою, но только один уже охладевший труп её.--

"Ах, Клара! ваша горесть делает вас несправедливою ко мне. Теперь я оставляю вас самих с собою. Мне остается подумать о скорейшем свидании с тем человеком, жизнь которого отравляет все благополучие моего существования."

Тут сделал он движение, как бы сбираясь выдти из комнаты; но Клара, быстро подбежав к нему и положа правую руку свою на плечо его, важным и торжественным голосом произнесла ему шестую заповедь: - Не убей!--

"Не опасайтесь никакого насилия с моей стороны," отвечал ей Граф ласковым голосом; "даже самая ваша жестокость не может отвратить меня от любви к вам. Не бойтесь ничего за Франца: я не обагрю рук своих в крови его. С своей стороны прошу от вас хотя того, чтобы вы не противились желаниям вашего братца, и позволили мне время от времени видеться с вами. Удержитесь при нем оказывать вашу ненависть ко мне, и я обещаю сделать все возможное с моей стороны."

Клара, отступив от него на несколько шагов, отвечала ему со вздохом: - Ах! вспомните, что на небесах есть Бог, Который некогда будет судить нас обоих. Вы терзаете сердце, никогда и ни чем не оскорбившее вас. Вы ищете соединиться неразрывными узами с той, которая обрекла себя могиле. Нет, с сих пор, кроме брата моего, никто меня не будет видеть; и я скорее соглашусь остаться слепою на всю жизнь мою, нежели еще, хоть один раз, видеть вас. Скорее соглашусь живая слышать могильный заступ над моею головою, нежели внимать вашим ужасным предложениям!--

" Мне остается только жалеть о вас, сударыня," сказал он. "Впрочем положение, в котором я застал вас, даже и довольно тщательный наряд ваш показывают мне, что вы некоторым образом были согласны на предложение. вашего братца принять визит от меня?"

-- Не толкуйте в свою пользу сего последняго обстоятельства! На предложение увидеться с вами я согласилась не иначе, как на несчастие, которого уже никак не могла избегнуть. Притом, Бог свидетель, что я это сделала в надежде предотвратить еще большее несчастие. Вот вам истинная причина моего согласия на предложение моего брата принять утренний визит ваш.--

"Ну, хорошо, я вам верю, и с своей стороны обещаюсь также до времени молчать обо всем том, чего, я думаю, и сами вы не желаете делать гласным. От времени буду ждать я успехов себе и не употреблю насилия ни против кого. Позвольте мне теперь освободить вас от моего присутствия." Сказавши слова сии и сделавши легкий поклон, он вышел из комнаты. На крыльце замка, куда сходил он для того, чтобы отправиться назад из замка Шаус, встретился с Мовбраем, который, после неуспешной погони своей за незнакомцем, принесшим безъименную записку, возвращался тихими шагами в свой замок. Взаимная встреча сия смешала как гостя, так и хозяина дома. Воображение Лерда Мовбрая, как легко себе могут представить наши читатели, занято было таинственною запискою на счет Графа Этерингтона, а сей последний, не смотря на все свое хладнокровие, также не мог быть неразстроенным после сцены с Мисс Кларою.

Мовбрай первый собрался с духом, чтобы спросить Графа, видел ли он сестру его, и в то же самое время приглашал его снова возвратиться в замок; но Граф отвечал ему довольно разсеянным тоном, что он уже пользовался честию и вместе удовольствием видеть Мисс Клару, почему и не хочет в другой раз безпокоить ее своим присутствием.

Я ласкаюсь надеждою, Милорд" спросил его Мовбрай, "что вы получили довольно ласковый прием от сестры моей? Я думаю, Клара, ни смотря на мое отсутствие, умела поддержать честь нашого дома?"

с нею, первая встреча или свидание всегда бывает сопряжено со взаимным замешательством, особливо если тут недостает какой нибудь третьей особы, могущей служишь посредником между ними обоими. Судя по тону разговоров наших с Мисс Кларою, я заключаю, друг мой, что вы уже говорили с нею обо мне. - Эта мысль смутила даже и меня самого при разговорах с вашею сестрицею. Впрочем дело начато - лед подломился.... и я надеюсь с сих пор, имея частые случаи видеться с Мисс Кларою, заслужить от нея внимание, столь лестное для меня. "

-- Точно так, Милорд; новы все таки, как кажется, располагаетесь ехать отсюда, а между тем я имею сказать вам нечто такое, что заслуживает полное ваше внимание и о чем впрочем совсем не место говорить на крыльце замка.--

"Я готов слушать вас, мой любезный Мовбрай" отвечал Граф не без внутренняго содрогания, похожого, может быть, на то, которое испытывает паук, когда он, прижавшись к центру паутины своей, с ужасом видит, что хотят обметать веником тот уголок, где -было расположился он для своих действий. - Жалкая участь всех людей, совратившихся с пути добродетели и прибегающих к непозволительным средствам для достижения своих намерений!

-- Милорд! - начал Мовбрай, когда они оба вошли с ним в первую боковую комнату замка, где обыкновенно хранились ружья, удочки, сети, одним словом, все орудия, относящияся к охоте и рыбной ловле, - Милорд! мы, кажется, всегда были довольно искренни с вами; притом отношения, в которых мы находимся, и не позволяют действовать иначе: и так я не хочу ни в чем скрываться пред вами. Вот безъименная записка, которую получил я на счет вас сегодняшнее утро. Прочтите ее "Граф; может быть, почерк обнаружит вам и автора.--

"Да, я точно сей час же узнал и почерк и автора" отвечал Граф, пробегая глазами записку, поданную ему Лердом Мовбраем, "и скажу вам искренно, что едва ли не этот один человек во всем мире и может разсевать такия клеветы прошив меня. Впрочем, я ласкаюсь надеждою, Мовбрай, что и вы с своей стороны не почли этого за что нибудь другое, важнейшее?

показать ее вам, дабы подать вам средство, Милорд, чрез неоспоримые доказательства опровергнуть такия вздорные клеветы, особливо в отношении к благородству вашего происхождения.--

"Да, Мовбрай, я это сделаю, я должен это сделать. Я покажу вам мои дипломы, актовые бумаги на владения различными поместьями после покойного моего родителя, даже самое свидетельство моего рождения: этого, я думаю, достаточно будет для того, чтобы отклонить всякое подозрение и разсеять все клеветы? Жаль только, что я не могу сделать сего сию же минуту-гэтех бумаг нет со мною... и вы сами согласитесь, любезный Мовбрай, что, путешествуя по свету, подобные вещи смешно бы было всегда держать в кармане у себя

-- Без сомнения, Милорд; довольно и того, чтобы иметь их у себя, - а в случае нужды разве не льзя вытребовать их из того места, где они находятся? Но не могу ли я узнать, Милорд, кто таков безъименный автор этой записки, и какие особенные причины имеет он питать прошив вас такую по видимому закоренелую вражду и разсевать столь нелепые клеветы?--

"Это... это один... по крайней мере сам он так разславляет везде... один из моих довольно близких родственников. С сожалением должен признаться я вам, Мовбрай, что он в самом деле доводится мне братом со стороны покойного моего родителя. Но рождение его было незаконно... вы меня понимаете? Батюшка мой, даже и я сам, Мовбрай, сначала весьма любили его, потому что он имел довольно тонкий ум и несколько хороших талантов. Впрочем разсудок его по временам бывал как бы помешанным, идеи его часто бывали довольно смешанны... Он забрал себе в голову знатность, чины и величие, на которые он, по несчастному рождению своему, никогда не мог иметь права, и в следствие сего он начал смотреть завистливыми глазами на богатое имение покойного моего родителя и возненавидел меня. Впрочем, этот человек довольно хорош в других отношениях. Я даже скорее готов верить, что и клеветы его на счет меня происходят не столько от злобы, сколько от помешательства в разсудке. Истинно скажу вам, Мовбрай, мне жаль этого молодого человека; он бы мог занимать довольно хорошее место в обществе."

-- Могу ли я узнать о его имени, Милорд?--

"Покойный батюшка мой имел маленькую неосторожность дать ему собственное свое имя: Франц, с присоединением также одцого из титлов нашей фамилии: Тиррель. Впрочем, настоящее имя его, и которое носить он имеешь неоспоримое право, есть Мартини."

-- Франц Тиррель! - вскричал Моворай - это точно имя того незнакомца, который наделал собою столько шума при водах за несколько дней пред вашим приездом туда, Граф. Да вы и сами наверное видели эте аффишки на стенах общей залы, род публичного объявления.--

"Да, я это видел, Мовбрай. Но прошу вас, пощадите мою чувствительность на счет этого предмета. Сказать по правде, эти-то объявления и были причиною того, что я доселе никогда не говорил вам о моей связи с сим человеком; между тем как в самом деле ничего не удивительно, что подобные люди заводят пустые ссоры и после не имеют духа защищать себя."

-- Да, Милорд, или ссылаются обыкновенно на какое нибудь непредвиденное обстоятельство, помешавшее им явишься в назначенное место. Но, Граф, когда я хорошенько подумал об этом деле, представьте себе: время, назначенное для поединка, и даже место, где должен был произойти оный, было то самое, где вы получили рану вашу, и если меня не обманывают догадки мои, едва ли не этот же странный человек был причиною сего вашего несчастия?--

"Мовбрай!" сказал Граф, понижая голос и потупя взоры свои, "на этот раз вы совершенно угадали то, о чем я не хотел никому сказывать, опасаясь дурных последствий для сего несчастного. Впрочем скажу вам и то, что не могу совершенно утверждать этого происшествия, - мне показалось только, что черты лица человека, напавшого на меня в лесу, были весьма похожи на черты Франца Тирреля, которого уже несколько лет я не видывал; притом же все это было делом одной минуты, и я не мог порядочно разсмотреть его. Но как бы то ни было, видно, и мой удар был не слишком верен, потому что этот чудак опять уже начал действовать против меня, что доказывает сия безъименная записка."

ближайших ваших родственников? И мне кажется, Граф....--

"А что такое вам кажется, Мовбрай? Не сказал ли я вам, что я почти не имел и времени разсмотреть порядочно этого чудака? Притом обстоятельства, в которых находился я, не требовали ли всякой крайности с моей стороны? С другой стороны замечу вам, что хороший охотник, гонясь за лисицею, никогда не размышляет о глубине того рва, чрез который иногда нужно бывает перепрыгнут ему, чтобы не упустишь своей добычи. Не хотели ли вы, чтобы я не делал никаких усилий для защищения своей жизни? Человек, писавший сию записку," продолжал он, дотрогиваясь до нея указательным пальцем своим "жив еще и следовательно много будет стараться вредить мне. - Он даже бы не усумнился и совершенно умертвить меня, что доказывает и эта рана, знаки которой останутся при мне на всю жизнь мою."

-- Я очень далек от того, Милорд, чтобы осуждать вас в этом деле; я даже радуюсь, что это не имело дальнейших последствий. Но скажите мне, Граф, какие же теперь ваши намерения на счет этого опасного человека, который по всем видимостям остался в живых и находится в здешних окружностях?--

"Надобно, чтобы я непременно открыл его убежище, Мовбрай, и тогда я подумаю, что приличнее будет сделать мне, дабы обезопасить себя от его козней. Может быть, он теперь, соединившись с какими нибудь подобными себе бродягами, даже ищет жизни моей. Я знаю его характер: решительность есть первая черта его. Могу ли я просить вас, Мовбрай, с своей стороны посредством людей ваших постараться хорошенько выведать, не знает ли кто о его местопребывании, и если это удастся, не медливши уведомить обо всем меня!"

-- С величайшим удовольствием, Милорд; я готов с своей стороны всячески помогать вам в этом деле. Все, что я знал об этом человеке, состоит в том, что, он проживал несколько времени в негодном трактиришке старой Сен-Ронанской деревни у старухи Мег Дод. Теперь я знаю точно, что его уже нет там; впрочем, может быть, эта старая колдунья Мег и знает об его убежище.--

"Обо всем этом я постараюсь хорошенько разведать," сказал Граф Этерингтон.

Напоследок, откланявшись Мовброго с видимыми знаками дружбы и расположения к нему, он сел на лошадь и во весь галоп поскакал по дороге к гостиннице Фокс.

-- Хорош же буду при зять мой! - говорил сам себе Лерд Мовбрай, смотря в след за ним. Он имеет самое дьявольское хладнокровие ко всему: стрелять из пистолета в брата своего и говорить об этом с таким же равнодушием, как бы он выстрелил в дикую утку! Что же сказать, если бы он имел дело с кем нибудь другим? Но, чорт возми! не удастся же ему провести и меня! Я сам пистолетным выстрелом могу сосчикнуть со свечки, не погася ее. И если дела пойдут не так, как я думаю, я докажу ему, что меня звнут Жоном Мовбраем.--