| Автор: | Стивенсон Р. Л., год: 1883 |
| Категории: | Детская литература, Приключения, Роман |
ГЛАВА XIX
Гарнизон в блокгаузе
(Рассказ Гаукинса)
Как только Бен Гунн увидел флаг, он остановился, взял меня за руку и усадил на землю.
- Ну, - сказал он, - это, наверное, ваши друзья выставили этот флаг.
- Напротив, - отвечал я, - гораздо более похоже на то, что это сделали бунтовщики!
- Как! - вскричал он. - Неужели в таком-то месте, как это, где никто не бывает, кроме "джентльменов удачи", Сильвер стал бы вывешивать британский флаг! Нет, в этом не может быть никакого сомнения: это ваши друзья. Наверное, схватка уже была, ваши друзья одержали верх и вот теперь заперлись в старом форте, который много лет тому назад был построен Флинтом. О, это был человек с головой! Осилить его мог разве только ром. И уж он-то никого на свете не боялся, вот разве только Сильвера!
- Ну, хорошо, может быть, вы и правы, - заметил я. - Тогда мне тем скорее хочется вернуться к своим!
- Нет, дружище, - сказал Бен, - подождите еще. Вы хороший мальчик, если я не ошибаюсь, но вы все-таки еще только ребенок, не более. Да, а Бен Гунн не промах, это всякий скажет. И он не пойдет туда с вами, его не заманишь даже ромом. Да, он не польстится даже на ром, пока не увидит вашего джентльмена, и тот не даст ему своего честного слова. Не забудьте же моих слов! "Бену Гунну нужно ручательство (так вы и скажете), без этого он не может прийти". И затем вы ущипнете его за руку.
Он в третий раз с самым лукавым видом ущипнул мою руку.
-- А если Бен Гунн понадобится, вы знаете, Джим, где его найти: как раз в том месте, где мы встретились с вами сегодня. И тот, кто придет к нему, должен держать в руке белый платок и должен прийти один, "У Бена Гунна, скажете вы, есть на то свои причины".
- Хорошо, - сказал я, - кажется, я понял вас. Вы желаете что-то предложить нам и хотите видеть сквайра или доктора. И найти вас можно там, где я увидел вас сегодня. Это все?
- Но в какое время? - прибавил он. - Ну, скажем, от полудня и часов до шести вечера!
- Хорошо, - сказал я. - А теперь я могу идти?
- Так вы ничего не забудете? - спросил он тревожно. - "Ручательство и важные причины" - скажете вы. "На то есть у него свои собственные причины" - это самое главное. А теперь, Джим, - прибавил он, все еще удерживая меня, - я думаю, что вы можете идти. Но если вы встретите Джона Сильвера, ведь вы не выдадите ему Бена Гунна, Джим? Эти негодяи не выпытают у вас чего-нибудь про него? Нет, говорите вы?
Слова эти были прерваны пушечным выстрелом, и ядро, пролетев над деревьями, упало на песок, шагах в ста от нас. После этого мы оба пустились бежать в разные стороны.
Около часу продолжалась пушечная стрельба, и ядра со свистом проносились над лесом. Я перебегал с одного укромного места в другое, и мне казалось, что ядра упорно преследовали меня и гнались за мной по пятам. Идти прямо на форт я не решился, так как в том направлении чаще сыпались ядра, но под конец бомбардировки я уже немного успокоился и, после большого обхода на восток, стал пробираться береговым лесом.
Солнце уже село, и ветер с моря шелестел листвой в лесу и рябил сероватую поверхность бухты. Отлив давно кончился, и большие пространства песка у берега вышли из-под воды. Воздух теперь, после жаркого дня, стал таким холодным, что я озяб в одной куртке.
"Испаньола" все еще стояла на прежнем месте, и на ней развевался, как и можно было ожидать, черный флаг пиратов. В ту минуту, когда я глядел на нее, там вспыхнул красный огонек и раздался выстрел, отдавшись эхом в горах. Затем еще одно ядро, последнее, просвистело в воздухе, и канонада кончилась.
ручья, был разведен под деревьями костер, и между этим местом и шхуной разъезжала одна из шлюпок. Гребцы ее, те самые матросы, которые утром имели такой мрачный вид, распевали теперь так весело и беззаботно, точно дети; но по голосам их можно было догадаться, что дело не обошлось без большого количества рому.
Наконец я решился направиться прямо к форту. По дороге, за низкой песчаной косой, замыкавшей бухту с востока и идущей к Острову Скелета, я увидел скалу; довольно высокая и совсем белого цвета, она одиноко возвышалась среди низкого кустарника. Должно быть, это и была та белая скала, о которой упоминал Бен Гунн, и где была спрятана его лодка; теперь я знал, где можно найти ее в случае надобности. Наконец я благополучно добрался лесом до форта и был радушно встречен своими.
Рассказав все, что со мной случилось на острове, я занялся осмотром форта. Весь дом - крыша, стены и пол - построены были из неотесанных сосновых бревен. Пол поднимался на фут или полтора над поверхностью земли. Около двери было крыльцо, а под ним выбивался из-под земли родник, наполняя искусственный бассейн; последний представлял просто-напросто железный корабельный котел с выбитым дном, врытый в песок. Внутри дома не было никакого убранства, и только в одном углу стояла плита, сложенная из камней, и заржавленная железная жаровня для огня.
Деревья по склонам холма и около него были вырублены для постройки дома, а раньше, судя по пням, здесь, должно быть, росла прекрасная рощица. Из-за порубки песчаная почва, размытая дождями, осыпалась во многих местах. Среди песка зеленело только ложе ручья, вытекавшего из бассейна, и по берегу его виднелся мох, папоротник и низкорослый ползучий кустарник. Сейчас за палисадом, к сожалению, не дальше, начинался высокий, густой сосновый лес, ближе к берегу к соснам примешивались и вечнозеленые дубы.
Холодный вечерний ветер дул во все щели нашего первобытного жилья и усыпал пол целым дождем мелких песчинок. Песок забивался нам в глаза, уши, рот, попадал в наш ужин и в бассейн, вода которого, с прыгающими в ней песчинками, походила на закипающую похлебку. Трубу в печке заменяло четырехугольное отверстие в крыше, но через него выходила только небольшая часть дыма, а остальная ела нам глаза и заставляла чихать и кашлять. Прибавьте к этому, что у Грея была обвязана голова, так как он ранил себе щеку, убегая от товарищей, а бедный старик Редрут все еще лежал непогребенный около стены, покрытый флагом. Все это, конечно, не могло действовать на нас особенно ободряющим образом, и мы наверное пришли бы в полное уныние, если бы не капитан Смоллет. Этот деятельный и энергичный человек созвал нас всех к себе и разделил на два отряда: в одном были доктор, Грей и я, в другом - сквайр, Гунтер и Джойс. Затем, несмотря на общую усталость, он послал двух человек в лес за дровами, двум другим велел рыть могилу для Редрута; доктор должен был исполнять обязанности повара, я был поставлен у дверей на часах, а сам капитан ходил от одного к другому, ободрял нас и помогал, если это было нужно.
- Этот капитан Смоллет, - сказал он раз, - куда лучше меня как человек. А это что-нибудь да значит, если это говорю я, Джим!
В другой раз он молча постоял некоторое время. Затем, наклонив голову чабок, взглянул на меня и спросил:
- А что этот Бен Гунн за человек?
- Не знаю наверное, сэр, - отвечал я. - Во всяком случае, я не вполне уверен, все ли у него в порядке с головой!
что может выдержать человеческая натура. Кажется, вы говорили, что ему очень хотелось сыру?
- Да, сыру! - сказал я.
- Отлично. Вот вы увидите сейчас, что иногда хорошо быть лакомкой. Видели вы мою табакерку, Джим? И никогда не видели, чтобы я нюхал табак, так ведь? Это потому, что в моей табакерке я ношу всегда кусочек пармезанского сыра, вместо табака, - очень питательный итальянский сыр. Ну, вот теперь он и пригодится для Бена Гунна!
До ужина мы похоронили старого Тома в песке и несколько минут постояли над его могилой, обнажив головы на холодном ветру. Из лесу принесено было много валежника, но капитану показалось это мало и, покачав головой, он выразил надежду, что на следующий день "дело пойдет живее". Затем мы поужинали ветчиной и горячим грогом, и после этого наши старшие стали совещаться о том, что делать дальше. Оказывалось, что припасов у нас было очень мало, так что они должны были окончиться задолго до прибытия помощи. Главная задача была в том, чтобы как можно скорее справиться с мятежниками и выйти из осадного положения. Пиратов оставалось теперь всего пятнадцать из девятнадцати, да еще двое из них были ранены, а один, в которого сквайр выстрелил из лодки, может быть, даже умер уже от раны. Каждый удачный выстрел с нашей стороны сберегал таким образом наши припасы. Кроме того, с нами заодно действовали такие сильные союзники, как ром и климат. Действие первого уже давало себя знать: хотя мы были в полумиле от места стоянки пиратов, до нас ясно доносились их крики и дикие песни до глубокой ночи. Что же касается климата, то доктор уверял, что не пройдет и недели, как половина пиратов погибнет от злокачественной лихорадки, оставаясь без медицинской помощи в том болотистом месте, где расположился их лагерь.
- Да, - прибавил он, - если только они не перестреляют нас всех, то не прочь будут вернуться на шхуну. Ведь на ней они могут продолжать разбойничать по морю, сколько душе угодно!
Я чувствовал смертельную усталость, но долго не мог заснуть, кашляя от дыма. Впрочем, потом я спал как убитый, и так долго, что остальные успели уже позавтракать и значительно увеличить запас дров, когда я наконец проснулся. Меня разбудил шум и громкие голоса. Я слышал, как кто-то воскликнул:
- Флаг перемирия! Сам Сильвер идет сюда!
Тогда я вскочил и, протирая сонные глаза, бросился к отверстию в стене.