О скупости

Жуковский В. А. Полное собрание сочинений и писем: В двадцати томах.

Т. 10. Проза 1807--1811 гг. Кн. 1.

М.: Языки славянской культуры, 2014.

Милорд Вортлей Монтегю, бывший посланником в Константинополе, человек умный, с талантами и сведениями, умножил свое богатство расчетливою бережливостью, которая наконец обратилась в совершенную скупость.

Он имел во владении обширные поместья, и первая мысль его всегда была сохранить их в целости для >своих потомков. Сын его, великий чудак¹, который в молодости бежал из университета для того, чтоб сделаться - трубочистом, а в совершенных летах, оставя отечество, надел чалму и записался в магометане, превзошел расточительностью своею скупость отца и нажил более ста тысяч фунтов стерлингов долгу. Милорд, опасаясь, чтоб все прекрасные планы его, в рассуждении целости земель, не были уничтожены, лишил безрассудного сына своего наследства, хотя любил его очень нежно.

Скупость его была некоторым образом приведена в политическую систему. Он только тогда принимал живое участие в делах государственных, когда имел надежду увеличить доброту и цену своих владений; будучи парламентским членом, он требовал настоятельно учреждения национальной милиции, которая казалась ему силою благодетельною, необходимою для сбережения помещичьих земель от хищничества и незапного нападения неприятелей.

Его духовная представляет нам с этой стороны превосходный образец тонкости. Лишив наследства сына, укрепляет он все принадлежавшие ему поместья графине Бют, своей дочери, но с тем, чтобы они достались не старшему, а среднему ее сыну. Какое ж имел он намерение? Хотел, чтобы наследники его, милорд и милади Бют, принуждены были, для приведения в равновесие фортуны старшего сына своего с фортуною младшего, откладывать некоторую часть из годового дохода и, следовательно, могли бы привести в лучшее состояние свои поместья. Известно, что он не мог смотреть прямо в глаза тому из сыновей милорда Бюта², которого назначил по себе наследником.

Сколько размышлений представляют уму сии тонкие расчеты безрассудной страсти! Например, чрезмерное беспокойство какого-нибудь Гарпагона об участи своих поместьев в то время, когда и памяти его не останется в потомстве, не объясняет ли в наших глазах чрезмерной привязанности к славе, которая сама по себе есть чувство более естественное? Кто не уважает человеческого мнения? И удовольствия, доставляемые нам воображением, ужели менее существенны тех удовольствий, которые доставляют нам чувства? Потомки и люди, отделенные от нас большим пространством - одно и то же: хорошее мнение тех и других должно иметь в глазах наших одинакую цену.

Тем моралистам, которые почитают пружиною всех наших действий какую-нибудь пользу, близкую или отдаленную, совсем неизвестно человеческое сердце. Не будучи намерены разрешать сей трудной задачи, мы ограничим себя одним феноменом скупости. Желание иметь некоторые преимущества в жизни произвело в нас привязанность к деньгам; после мы полюбили деньги единственно для того, что они - деньги; наконец, для сбережения денег начали отказывать себе в тех самых наслаждениях, которые одни придают им в глазах наших истинную цену. Первый охотник искал дичины; теперь охотник любит одну охоту и совсем не заботится о дичине.

Скупость, по моему мнению, совсем не естественна дикому: она, как и другие страсти, произведена общежитием, неразлучна с заботами о будущем, которых не знает дикарь: он ищет одних наслаждений настоящих; за бутылку вина продает свою постель, не думая о том, что она понадобится ему завтра.

Вот любопытная черта скупости: милорд Бют, великий скупец, будучи на одре смерти, велел позвать к себе генерала Пюльтнея, своего брата, истинного Гарпагона; подал ему ключи от своих сундуков и начал вычислять перед ним свои сокровища. "Не можешь ли ты, - сказал ему генерал, - отдать своих ключей и сундуков кому-нибудь другому? Я стар, болен и не имею нужды в твоем богатстве". "Я старее тебя, - отвечал милорд, - болен, при смерти и еще менее имею нужды в богатстве".

Эта страсть весьма разнообразна в своих причинах и действиях. Есть много скупых по привычке, а не по страсти: они собирают червонцы, как все любители древностей медали. Случай или каприз вселил им в голову эту охоту; навык сделал ее приятною; наконец она обратилась в жизни.

По словам Дюкло³ - скупость, из всех страстей, самая низкая, не есть еще самая несчастная. Многие утверждают то же; но это мнение противно опыту всех времен и всех народов. Латинское слово miser (жалкий) означало у римлян скупого; оно сохранилось у англичан и отвечает итальянскому misero.

Бедный -- говорит Сенека⁴ - терпит недостаток во многом, скупец во всем. Будучи бесполезен для других и в тягость самому себе, он может сделать одно только доброе дело - умереть! Скупец, говорит Шарон⁵, несчастнее нищего, так точно, как ревнивый муж несчастнее - рогоносца. По словам Квеведо⁶, скупец есть человек, знающий, в котором месте зарыто сокровище.

Скупец, подобно набожному, может находить в своих пожертвованиях некоторое удовольствие, но ему, как и всем, должно быть неприятно сидеть в нетопленной комнате зимою или отказывать себе в бульоне, когда он болен; скупой охотно согласился бы иметь и теплую комнату, и здоровую пищу, и хорошее платье, когда бы они - не стоили денег.

Что такое скупость? Произвольная нищета, соединенная с заботами и презрением.

Всякая страсть, неразлучная с робостью, низка и несчастна, а скупость еще отвратительнее: она умерщвляет в нас самые благородные и человеколюбивые склонности.

Хотите ли назначить ту степень, которую скупость должна занимать между другими пороками? Она единственный порок, несовместимый с великостью, благотворительностью, великодушием, человеколюбием, доверенностью и откровенностью, с прямою любовью и прямою дружбою, с нежностью родительскою и привязанностью сыновнею. Какая же добродетель останется для скупого; какое счастье для

Были знаменитые злодеи, но я не знаю, бывал ли хотя один скупец человеком знаменитым - это мнение госпожи Ламбер⁷ опровергается примером Мальборуга⁸, привязанного к славе, но еще более привязанного к богатству. Сей знаменитый полководец не стыдился никакой низости для удовлетворения презренной своей страсти. Один человек, имея нужду в покровительстве Мальборуга для получения некоторого прибыльного места, осмелился ему сказать: "Милорд, вот тысяча гиней, которые оставлю на ваше расположение; с своей стороны, обещаюсь быть скромным". "Дай две тысячи, - отвечал герцог, - и позволяю тебе рассказывать об этом кому угодно".

Накануне Гохштетской победы, принц Евгений⁹ пришел к нему в палатку и целый вечер рассуждал с ним о плане сражения. По выходе принца Мальборуг кликнул своего камердинера и сделал ему жестокий выговор за то, что он зажег четыре свечи, когда довольно было и двух.

Скупость Мальборуга вошла в пословицу. Лорд Петерборуг¹⁰, один из самых храбрых и самых великодушных людей на свете, встретился на улице с нищим, который, прося у него подаяния, называл его милордом Мальборугом. - "Я Мальборуг? В доказательство, что ты ошибся, даю тебе гинею".

Вот другая странность: я знал в своей молодости человека, в котором скупость соединена была со всеми общественными и семейственными добродетелями. Он был хороший господин, супруг, отец и даже хороший друг; находясь при должности, исполнял ее благоразумно и с самою строгою справедливостью; будучи бережлив в самых мелочах относительно к самому себе, любил, чтобы жена его одевалась прилично своему состоянию; не жалел ничего необходимого для образования своих детей - сына и дочери - но в этом необходимом соблюдал самую верную определенность и точность. В тридцать лет не прибавил он ни копейки к той сумме, которую обязаны были ему платить откупщики за наем принадлежавшей ему земли, хотя все цены земель удвоились в течение этого времени, но требовал, чтобы они приносили ему плату в назначенный день и час, и в случае неустойки отнимал у них без всякой милости аренду.

Он охотно давал взаймы деньги, если должник был верен, и никогда не соглашался брать более четырех процентов, несмотря на то, что законом назначено было пять. Если капитал мой не пропадет, говорил он, то я доволен и четырью; земля приносит мне гораздо менее доходу.

Одному из коротких его друзей, не очень расчетливому в делах своих человеку, понадобилось на самую крайнюю нужду 6000 ливров; он приходит к своему другу и просит денег. "Я знаю твою расточительность, -- отвечает скупой, - ". "Вот бриллиантовая нитка, - говорит ему друг, - жена позволила мне ее заложить, но ростовщик, у которого я просил денег, хочет, чтобы я платил по одному с половиною процентов в месяц - это ужасно!" - "Оставь у меня свои бриллианты, -- сказал скупой, - и возьми 6000 ливров без процентов. Теперь не могу опасаться, чтоб мои деньги пропали; и так как эта сумма лежала бы у меня в сундуке без всякого употребления, то было бы несправедливо думать о выгоде, когда могу услужить своему другу без всякого для себя наклада".

Я знал одного банкира, богача, пышного и чрезмерно скупого; он обыкновенно ходил в шитом кафтане; на каждом пальце имел по три перстня, и - по вечерам горели у него сальные огарки. Один раз в год давал он великолепный пир своим знакомым и в остальное время - довольствовался двумя блюдами, очень дурно изготовленными. Он имел правилом не проживать более половины годового дохода, но если случалось, что месячные издержки его, по какой-нибудь прихоти, превосходили назначенную сумму, обращался он с своею шкатулкою как с жидом, отдавал ей под заклад перстень, золотую табакерку и тому подобное; занимал у самого себя нужные деньги по десяти процентов на сто и в назначенный срок вносил непременно и капитал, и проценты.

Граф Плело¹¹, молодой человек, отменно любезный и умный, проиграв большую сумму денег на честное слово, принужден был прибегнуть к своему дяде, Дядя рассердился. "Безрассудный! - сказал он. - Зачем напоминаешь мне о моей глупости? Я позабыл об ней! Если опять отважишься сказать мне хотя одно слово об этих деньгах, то мы расстанемся навеки". Надобно признаться, что это - совсем необыкновенная черта скупости.

Какое выведем следствие из сих замечаний, по-видимому, несогласных, одно другое опровергающих? Не то ли, что свойство человеческого сердца есть гибкость; что нет ни одного чувства, которое не могло бы в нем иметь места и быть в согласии с другими, самыми разнородными и ему противными?

Автограф неизвестен.

"Литература и смесь", с указанием источника в конце: Сюар. В прижизненных изданиях отсутствует. Печатается по тексту первой публикации. Датируется: не позднее первой декады апреля 1808 г.

Источник перевода: Suard J. В. A. De l'avarice [О скупости] // Mélanges de Littérature. Publiés par J. B. A. Suard. T. 3. Paris, 1805. P. 316--328.

Еще один перевод из сборника "Литературная смесь" Ж. Б. А. Сюара, из которого Жуковский перевел для "О дружбе", "О выгодах славы" в настоящем томе). Рассказ "О скупости" является развитием мыслей Жуковского о "светском" нравственном воспитании, программных для журнала. Как и другие рассказы Сюара, он органично соединяет занимательность повествования, идеи моральной практической философии и зарисовки нравов.

Перевод "О скупости" Жуковский насытил морально-психологическими афоризмами и максимами из авторов, входивших в круг его чтения, стремясь придать анекдотической основе более обобщенный смысл. Нравственный вывод исследования скупости как страсти, уничтожающей самые важные, по мнению писателя, добродетели ("Она единственный порок, несовместимый с великостью, благотворительностью, великодушием, человеколюбием, доверенностью и откровенностью, с прямою любовью и прямою дружбою, с нежностью родительскою и привязанностью сыновнею"), не заслоняет, однако, разностороннего видения человеческой личности, раскрывающегося в целой галерее колоритных психологических портретов знаменитых людей. В контексте журнала она дополнится образами других эксцентриков из рассказов "Бомарше в Испании" (1808. No 3), "Анекдоты из жизни Иосифа Гайдена" (1810. No 11), "Чудаки" (1810. No 13--14) и др.

¹ Сын его, великий чудак...-- Эдвард Вортлей Монтегю (1713--1776), английский писатель, долго жил в Португалии, потом в английских колониях; служил наездником в цирке, был землепашцем и почтальоном; в Париже попал в руки проходимцев и был заключен в тюрьму, вернувшись в Англию, был выбран в палату общин, но вскоре уехал на Восток и, поселившись в Константинополе, принял ислам.

² ..-- Джон Стюарт Бют (1713--1792), английский общественный деятель, граф, воспитатель принца Георга, царствовавшего впоследствии под именем Георга III. При нем занимал сначала пост статс-секретаря, а после падения герцога Ньюкастльского стал первым министром. Заключение мира с Францией в 1762 г., введение новых налогов, постоянная поддержка одних лишь тори - все это сделало его настолько непопулярным, что в 1763 г. он вынужден был подать в отставку.

³ ...Дюкло... -- Шарль Пино Дюкло (1704--1772), французский историк, королевский историограф, автор моралистических произведений. Изречение взято из его "Рассуждения о нравах сего века" (1749).

⁴ ...Сенека... родом из Сирии. Под его именем дошел сборник моральных сентенций, составленных в I в. н. э.

⁵ ...Шарон... -- Арман Жозеф де Бетюн дюк де Шаро (1738--1800), известный французский филантроп и писатель.

⁶ ...Квеведо... -- Франсиско Кеведо-и-Вильегас (1580--1645), знаменитый испанский писатель-сатирик.

⁷ -- Anne-Thérèse де Marguenat de Courcelles, в браке мадам де Ламбер, маркиза де Сен-Брис, известна как маркиза де Ламбер (1647--1733), французская писательница, хозяйка знаменитого салона, прославившегося как храм приличия и хорошего вкуса.

⁸ ...Мальборуга... -- Джон Черчилль Мальборо (1650--1722), позже граф и герцог Мальборо, знаменитый английский полководец и государственный деятель.

⁹ Н акануне Гохштетской победы, принц Евгений... (1663--1736), принц кариньянский, маркграф Салуццо, австрийский генералиссимус, прославился победами над Османской империей и удачами в войнах за испанское и польское наследство.

¹⁰ Лорд Петерборуг... -- Карл Мордаунт Петерборо (1658--1755), английский полководец, участвовал в войне за испанское наследство, состоял посланником при венском и разных итальянских дворах.

¹¹ Граф Плело... -- Луи-Роберт-Ипполит де Бреган Плело (1699--1734), французский дипломат и писатель, в молодости служил в армии.