Признательный муж.

3.Признательный муж.

Некая дама как-то проезжала со своим маленьким сыном по главной улице одного большого города; вдруг лошади чего-то испугались и бешено понеслись; кучер упал с козел, аседоки застыли от ужаса. Но какой-то храбрый юноша, тащивший тележку с товаром, кинулся навстречу мчавшимся лошадям и с опасностью для собственной жизни остановил их. Благодарная дама заметила номер его тележки и по возвращении домой передала об этом геройском подвиге своему мужу (который читал хорошие книжки). Выслушав со слезами на глазах трогательный рассказ и возблагодарив вместе с возвращенной ему любимой женой Того, Кто не оставляет без заботы и последнего воробья на крыше, он пригласил к себе отважного юношу, вручил ему чек в 500 долларов и сказал: "Возьми это в награду за твой благородный поступок, Вильям Фергусон, и если когда-нибудь тебе понадобится друг, то вспомни, что в груди Томаса Спаддена всегда бьется благодарное тебе сердце".

Из этого мы можем видеть, что благое дело постоянно приносит пользу тому, кто совершил его, как бы ни был он ничто жен сам по себе.

Эпилог.

товаром. Т. Спадден предоставил ему место в конторе с порядочным жалованьем.

В это время заболела мать Вильяма Фергусона, и Вильям... Ну, словом, коротко говоря, Т. Спадден предложил ей поместиться в своем доме. Вскоре после этого она начала очень скучать по своим младшим детям; пришлось взять к себе Марию с Юлией и их брата, маленького Яшеньку. У маленького Яшеньки.был карманный ножичек, с которым он проникоднажды и комнату и менее чем в Ў часа непоправимо попортил мебель тысяч на 10 долларов.

Спустя день или два Яшенька свалился с лестницы, причем сломал себе шею. 17 родственников явились в дом Спаддена проводить покойника. Завязав таким ь образом знакомство, они с этого времени держали в осаде кухню и, кроме того, всю семьюТ. Спаддена, понуждая его сперва отыскивать им различные места, а потом подыскивать новые, когда надоедали старые. Сама мамаша Фергусон весьма основательно запивала и при этом не менее основательно ссорилась; но признательные Спаддены сознавали, что их долг - мириться со всем этим из-за подвига, который совершил для них её сын, и они великодушно отдались благородным заботам об этой семье. Вильям часто навешал их и забирал взаймы большие деньги: он то-и дело требовал нового места с большим жалованьем, и признательный Снадден неизменно считал себя обязанным предоставить ему такое место.

После некоторых возражений Т. Спаддену удалось даже поместить Вильяма в коллегию; но когда, приехав на первые каникулы, герой стал требовать, чтобы его для поправления здоровья немедленно отправили путешествовать по Европе, истерзанный Т. Спадден восстал против тирана: терпение его лопнуло. Он категорически, но вежливо отказал. Мамаша Вильяма Фергусонатак возмутилась этим, что выронила из рук свою бутылку с водкой и на время потеряла способность шевелить губами. Придя же опять в себя, она разразилась негодованием: "И это ваша благодарность! Где бы были теперь ваша жена и ваш мальчик, если бы не мой сын?" Вильям подтвердил: "И это ваша благодарность! Спас я жизнь пашей жены или нет? Да или нет?"

Семь родственников пришли из кухни и каждый; воскликнул: "Такова его благодарность!"

"Да,

Этим вы доказываете...", но мамаша, обливаясь слезами, перебила их криком: "А мой тихий, маленький Яшенька уморил себя из желания услужить подобному крокодилу!"

Но при этом у великодушного Т. Спаддена захватило дух, и он, разгорячившись, воскликнул: "Убирайтесь вон из моего дома вместе со всем вашим нищенским отродьем! Я был обманут книгами, но это произошло в первый и последний раз!" И, обратившись к Вильяму, он сказал: "Да, это правда, ты спас жизнь моей жене, но если кто-нибудь еще раз сделает то же самое, я убью его на месте!"

Не будучи духовным, я позволяю себе привести "текст" в конце, а не в начале моей проповеди. Извлекаю его из недавно опубликованных воспоминаний Брукса о президенте Линкольне:

"Линкольн восхищался актером Таккеттом, особенно в роли Фальстафа. По присущей ему привычке не скрывать твоей благодарности Линкольн написал как-то этому актеру любезную небольшую записку, в которой выражал свое удовольствие насчет его игры. Таккетт ответил на это присылкой какой-то книги, - может быть, собственного сочинения. Потом он написал президенту еще несколько писем. Однажды поздно вечером, - случай этот совершенно испарился из моей памяти, - я по какому-то делу отправился в Белый Дом. Проходя в кабинет президента, я с удивлением увидел Таккетта, сидевшего в приемной, как бы в ожидании аудиенции. Президент спросил меня: "Кто там?" Когда я ему ответил, он как будто грустно сказал: "Да, но я не могу его принять, не могу принять; я полагал, что он уже ушел". А потом он прибавил: "Этот случай вполне убеждает меня, как опасно иметь друзей или хотя бы знакомых среди людей этой профессии. Вы знаете, что я очень ценю Таккетта как артиста и что я написал ему об этом. Он прислал мне вон ту книжку,и я думал, что этим все дело и кончилось. Он мастер своего дела, думалось мне, и ни в чем не нуждается. Но благодаря тому, что мы обменялись парой любезных записок, как это могли бы сделать двое каких угодно лиц, то у него вдруг явилось желание... И, как вы полагаете, о чем он просит?" Я не мог придумать, и Линкольн продолжал: "Видите ли, он желает быть консулом в Лондоне... О, небо!"

узнать себя.

Каждый из читателей этого рассказа в продолжение нескольких сладостных и умилительных часов своей жизни, но всей вероятности, играл роль героя в каком-нибудь великодушном приключении. Но я хотел бы знать, многие ли из моих читателей имеют до сего времени желание рассказывать об этом приключении и многие ли вспоминают об его последствиях с удовольствием.