| Автор: | Твен М. |
| Категории: | Роман, Историческое произведение |
Книга вторая. При дворе и на войне
Глава XXVIII. Жанна предсказывает свою судьбу
Солдаты нуждались в отдыхе. На это им дали два дня.
Утром четырнадцатого я писал под диктовку Жанны в маленькой комнате, куда она иной раз уединялась от докучных чиновников. К нам вошла Катрин Буше, села и сказала:
- Жанна, милая, можно поговорить с тобой?
- Конечно, можно; я буду этому рада. О чем ты хочешь говорить?
- А вот о чем. Прошлую ночь я никак не могла уснуть - все думала об опасностях, которым ты подвергаешься. Паладин рассказал мне, как ты велела герцогу посторониться, когда вокруг летали ядра, и тем спасла ему жизнь.
- И правильно сделала, а разве нет?
- О да! Но сама ты не посторонилась. Зачем ты так делаешь? Зачем без нужды рискуешь жизнью?
- Я не рисковала. Мне не грозила никакая опасность.
- Как можно говорить это, Жанна, когда вокруг тебя летали смертоносные ядра?
Жанна засмеялась и заговорила о другом, но Катрин была настойчива. Она сказала:
- Ну конечно же, опасность была. И разве так уж необходимо было там стоять? А потом - ты опять сама повела солдат на приступ. Это называется искушать судьбу, Жанна. Я хочу взять с тебя обещание. Обещай, что кто-нибудь другой будет водить солдат в атаку, - если уж нельзя обойтись без атак, - а ты будешь немножко больше беречь себя в этих ужасных боях. Обещаешь?
Но Жанна уклонилась от такого обещания и не дала его. Огорченная Катрин помолчала немного, а потом сказала:
- Жанна, неужели ты всегда будешь воевать? Боже, как долго тянутся эти войны! Должно быть, им никогда не будет конца!
Глаза Жанны радостно блеснули, и она ответила:
- Еще четыре дня - и самое тяжелое в этой кампании будет позади. Дальше пойдет легче, и крови будет литься меньше. Да, через четыре дня Франция одержит новую победу, не меньшую, чем под Орлеаном, и сделает еще один большой шаг к свободе.
Катрин была поражена, и я тоже; она долго смотрела на Жанну, как зачарованная, и шептала: «Четыре дня! четыре дня!» Наконец она спросила, тихо и благоговейно:
- Скажи мне, Жанна, откуда ты это знаешь? Ведь ты знаешь наверное, - я чувствую это.
- Да, - сказала задумчиво Жанна. - Да, я знаю. Я одержу победу, и еще одну победу. А на исходе четвертого дня нанесу врагу еще удар. - Она умолкла. Мы тоже стихли, изумленные ее словами. Так длилось целую минуту. Она потупила взгляд, и губы ее шевелились, но слов не было слышно. Потом мы расслышали слова:- От этого удара английская власть во Франции так пошатнется, что им не восстановить ее и за тысячу лет.
Я вздрогнул. Мне стало жутко. Я понял, что она была в том же полусне, какой нашел на нее когда-то в лугах Домреми, когда она предсказала нам, мальчишкам, участие в войне, а потом не помнила, что она говорила. Она и сейчас ничего не сознавала, но Катрин не знала этого и сказала радостно:
- О, я верю, верю, и я так счастлива! Значит, ты вернешься к нам и останешься у нас на всю жизнь? Мы будем так любить и так чтить тебя!
По лицу Жанны пробежала едва заметная судорога, и тем же дремотным голосом она произнесла:
- Не пройдет и двух лет, как я погибну лютой смертью.
что Жанна уснула и бредит во сне. Катрин ответила шепотом:
- Слава Богу, что это только сон! А было похоже на пророчество.
И она ушла.
Похоже на пророчество! Я-то знал, что это было пророчеством. И я заплакал, поняв, что нам суждено потерять Жанну.
Скоро она вздрогнула и очнулась; оглянувшись и увидя мои слезы, она вскочила, подбежала ко мне, полная сочувствия, положила мне руку на голову и спросила:
О чем ты, мой бедный мальчик? Скажи мне.
Мне пришлось солгать ей; мне было стыдно, но что поделать! Я взял со стола старое письмо, не помню уж от кого и о чем, и сказал, что только что получил его от отца Фронта. Он пишет, что какой-то негодяй срубил наш Волшебный Бук и что…
Дальше мне не пришлось говорить. Она выхватила у меня письмо и оглядела его со всех сторон, а слезы ручьем текли у нее по щекам, и она повторяла, рыдая:
О, жестокий! Кто же мог сотворить это злое дело? Бедный наш Волшебный Бук! Мы так его любили! Покажи мне, где это написано.
Продолжая обманывать ее, я показал ей мнимую страницу и мнимые строки. Она взглянула на них сквозь слезы и сказала, что слова противные и злые, это можно узнать даже по их виду.
- Прибыл посланный его величества с депешами для ее светлости, главнокомандующего французскими армиями!