О людоедах

кровожадностью. Вспомните, только, как, не смотря на сапоги-скороходы, которыми обладал людоед, ему не удалось догнать даже Мальчика с пальчик, и как он позволил этому мальчику себя перехитрить. Сказочные людоеды оказывались до такой степени глупыми, что попадались в самые безхитростные ловушки. Доказательством этому служит известный людоед, который, увидев, что Яша приложил к животу пирог и разрезал его ножем, поторопился произвести ту же операцию над собственным своим непотребным брюхом. Вообще эти людоеды, с длинными и острыми зубами, громадными ножами и страшными голосами - были грубыми, жестокими и отвратительными извергами, но в конце концов их всегда побеждал Мальчик с пальчик или иной, столь же ловкий, маленький горой. Несомненно, что в конце концов им всегда предстояла такая участь. Они с страшными ругательствами валились стремглав в какой-нибудь колодезь или в глубокую яму, куда потом спускался шустрый маленький мальчик и ловко отрезал им охотничьим своим ножем глупую, как пробка, голову. Они были не прочь полакомиться хорошенькими девушками, но в ту самую минуту, когда какой-нибудь красавице грозила неминучая гибель, всегда подвертывался ей на выручку рыцарь в золоченных или, по крайней мере, ярко вычищенных доспехах, случайно проезжавший по лесу.

Затем, разумеется, происходила между людоедом и рыцарем схватка, в которой кровожадный изверг падал во прах, пронзенный насквозь острым рыцарским копьем. Все это, разумеется, совершенно верно и справедливо, но прошу с другой стороны вспомнить, что близ пещеры людоеда вся земля на многия сотни шагов кругом была усеяна костями жертв, которых ему удалось к себе заманить. Сколько рыцарей и очаровательных благородных девиц попались к нему были зарезаны, съедены и обглоданы до косточки! Быть может, людоеды и драконы являются представителями одного и того же типа чудовищ, живших в пещерах и укрепленных замках, откуда они, закованные в крепкую броню, устремлялись с своими клевретами на грабежи и разбои. Чудовища, хищные звери, жадные тираны и разбойники, без сомнения, оказываются под конец низвергнутыми во прах, но это не мешает им быть до чрезвычайности зловредными; прежде чем истребят такого изверга, он успевает наделать массу зла; поэтому-то соседство их пещер так изобилует человеческими костями.

Было бы величайшей ошибкой предполагать, что волшебницы, странствующие рыцари, бедствующия благородные девицы, а следовательно также и людоеды, - больше уже не существуют. С моей стороны, пожалуй, не особенно людоедолюбиво указывать на этот факт, но я обязан выполнить прежде всего долг обозревателя, а потому повторяю еще раз, что совершенно ошибочно утверждать, будто людоедов теперь уже нет. Напротив того, каждый из нас знает, без сомнения, нескольких людоедов; их пещеры окружают нас со всех сторон. Неподалеко от того места, где я живу, расположены замки нескольких людоедов; некоторые из живущих там извергов, по всем вероятиям, считают и меня за людоеда, но они ошибаются: я не принадлежу к их братии, хотя как нельзя лучше знаю каннибальския их наклонности. Мне случается навещать многих людоедов. Не стану утверждать, чтобы видел собственными глазами, как они вынимают из буфета заднюю четверть зажареного принца и пожирают ее в моем присутствии, но тем не менее я вижу кости на дорогах к их логовищам, а также в самом их жилье и прилежащих садах. Вежливость, разумеется, не дозволяет мне в таких случаях делать какие-нибудь замечания, а тем более задавать нескромные вопросы, но я все-таки же как нельзя лучше понимаю, что имею дело с людоедами. Одним из вернейших средств к распознаванию их служит для меня несчастный, подавленный и запуганный вид их жен и детей. Действительно, эти бедняжки ведут самую злополучную жизнь; им приходится быть очевидцами ужасающих жестокостей; вместе с тем людоеды зачастую приходят в бешенство и тогда убивают не только посторонних людей, которым случается к ним зайти и остаться на ночлег, но увечат, убивают и крошат в мелкие куски даже собственных своих родственников и родственниц. Все мы, как уже упомянуто, знаем людоедов и зачастую бываем в их логовищах. Приглашая на званый обед, людоеды вовсе не считают себя обязанными непременно сервировать гостям свое любимое блюдо; им не всегда удается заманить в свои сети целую семью Мальчика с пальчик: поэтому им случается есть говядину, баранину, домашнюю птицу, дичь, рыбу и т. п. Они отправляются в гости пить чай и приглашают к себе на чай. Во всяком случае я готов подтвердить моим честным словом и под присягой, что по белу свету слоняется до сих пор масса людоедов.

приобретет для вас при таких условиях больше, чем когда либо, интереса.

-- Я хочу этим сказать, сударыня, что в обществе, собирающемся в собственной вашей изящной гостиной, - среди мужчин, щеголяющих своими белыми галстухами и безукоризненностью костюмов, имеются и такие, которые достаточно ловко расчищают себе путь на жизненном поприще, но оказываются в домашнем быту настоящими людоедами: злыми, лживыми, хищными, льстивыми. Жестокие самодуры дома, они улыбаются сильным мира сего и ползают перед ними во прахе. жена, дети, прислуга и бедные родственники трепещут перед ними, а они прикидываются овечками, стараясь заманить неосторожного посетителя к себе в логовище. Да, говорю я вам, многие из людоедов, посещающих ваши гостиные, обглодали на своем веку кости безчисленных жертв. Если обыскать тайники их замков, то в них, без сомнения, найдется не один скелет, обглоданный до чиста. Вы, разумеется, понимаете, что, являясь в общество, эти людоеды считают неудобным выставлять на показ свои ножи и большущие зубы. Они предпочитают облачаться в белый галстух и веселую, слегка заискивающую улыбку; их выдает до некоторой степени мертвенно-бледное лицо и зловещая усмешка, но при всем том я знал людоедов, пользующихся общим уважением. Если я вздумаю сказать кому-нибудь из моих знакомых: "Милостивейший государь! Мистер Острозубый, к которому вы имеете такую симпатию, страшнейший людоед!" он, без сомнения, возразит мне: - Вздор! Чорт не так черен, как его малюют! Острозубый, без сомнения, не хуже своих соседей. - Вообще мы, англичане, обнаруживаем во многих случаях замечательную, всепрощающую снисходительность: мы извиняем, при известных условиях, решительно все: обман доверия, фальшивость, лесть, жестокое обхождение с домашними, зверство и плутовство. У каждого из нас в числе знакомых имеются людоеды, грабители и насильники, виновные в безчисленном количестве преступлений, а между тем мы, зная их провинности, все-таки обмениваемся с ними рукопожатиями, приглашаем их к себе обедать и ходим сами к ним на обеды. Можете быть уверены, что и в те времена, когда жили настоящие, заправские людоеды в настоящих пещерах и замках и когда они прекраснейшим образом пожирали настоящих рыцарей и девственниц, то наши предки, жившие по соседству с этими людоедами, обращались с ними в высшей степени вежливо и воздерживались от всяких намеков на маленькия, всем известные их слабости. Представьте себе, что вы были бы современником какого-нибудь Змея Горыныча и он осчастливил вас посещением. Вы непременно встретили бы его приветствием: "Как! Это вы, почтеннейший Горыныч! Сердечно, рад, что вы, наконец, про меня вспомнили! Ну, как живете, можете?! Вы, признаться, выглядите таким богатырем, что любо дорого глядеть. Видно, что в ваших местах корма хорошие". Тем временем ваша супруга вежливо осведомилась о состоянии здоровья жены Змея Горыныча, Ехидны Удавовны, и милейших маленьких их змеенышей. Или же вы обратитесь к нему с предложением: "Дорогой мои Горыныч! Не отведаете-ли вы этого поросенка под хреном? Он у нас доморощенный! С позволения сказать, собственного производства и выпоен сливками! Быть может, он напомнит вам ваше любимое кушанье! Иван! Стакан бургундского, превосходительному Горынычу!" Понятное дело, что никто не решится намекнуть сколько-нибудь обстоятельным образом на всем известные сорта мяса, особенно нравившиеся Горынычу. Также точно и теперь все мы пожимаем руки нынешним людоедам и обедаем с ними. Если какой-нибудь неудобный моралист вздумает обозвать нас по этому поводу малодушными трусами, мы возразим ему победоносным "tu quoque" или же объявим, что не вмешиваемся в чужия дела, - что черт не так черен, как его малюют и что вообще не следует осуждать ближняго. Известно, ведь, что половина графства бывает на вечерах в замке Змея Горыныча. Пасторы считают для себя за особое удовольствие прочесть у него за столом предъобеденную молитву, матери привозят своих дочерей танцевать с молоденькими змеенышами. Если её превосходительству Ехидну Удавовну постигнет безпременная кончина и если она будет водворена на лоно Авраамово, иначе сказать, - если Змий Горыныч овдовеет, разве вы можете поклясться, положив руку на сердце, что почтенные матери семейств не поспешат предложить юных своих дочерей в заместительницы превосходительнейшей его Ехидны? Без сомнения, такия дамы окажутся склонными объявить мои заявления лживыми и мизантропическими, но тем не менее, милейший мой Змей Горыныч, я раскусил тебя как нельзя лучше. Я знаю досконально, что у себя дома ты людоед, хотя в обществе извиваешься змейкой и раскланиваешься с ловкостью танцмейстера. Напрасно пытаешься ты одеть на себя маску веселья и скрыть притворным смехом страх, что я разоблачу тебя, как говорится, перед всей почтеннейшей публикой! Ты, ведь, теперь благоденствуешь и пользуешься всеобщим уважением, а между тем прекрасно знаешь, что.всегда был тираном и разбойником, - грабил и обижал слабых и беззащитных - насильственно завладевал имуществом невинных и доверчивых, обращавшихся к твоему покровительству, - жестоко и сурово обращался даже с собственными своими родственниками и оказывался просто напросто чудовищем! Как бы мне хотелось, чтобы ты поскорее встретился с маленьким Джоном, которому суждено отрезать поганую голову от мерзостного людоедского твоего туловища!

Раскланиваясь направо и налево, людоед проходит мимо меня, останавливается в уголку, чтобы побеседовать с епископом и все время посматривает из подлобья на мою милость.

Нынешним людоедам нет ни малейшей надобности быть великанами. В прежния времена и в детских книжках, где нравоучение печатается большими буквами для того, чтобы оно бросалось в глаза и не могло подать повода к каким-либо сомнениям, людоедам необходимо следовало обладать характерной громадной пастью с здоровенными острыми зубами, так что они могли бы, кажется, глотать грудных младенцев целиком, не прибегая к помощи большого кухонного ножа, неизменно торчавшого у них за поясом. Теперь они слишком хитры для того, чтобы показываться публично в таком откровенном виде, напротив того, они очень часто притворяются худенькими, тоненькими, одетыми скромно и прилично и не обнаруживают даже за обедом особенного прожорства. Во времена моей молодости водились людоеды-специалисты зеленого поля, способные в один присеет целиком съесть попавшагося в их когти молокососа, не оставив у него на костях ничуточки мясца. Они производили впечатление замечательно милых, веселых, но скромных джентльменов. Заманив какого-нибудь юнца в свою пещеру, они принимались угощать его шампанским, страсбургскими пирогами и разными другими вкусными блюдами, а затем съедали его самого. Будем надеяться, что эта порода людоедов исчезла с лица земли столь же всецело, как и та, с которою приходилось иметь дело Мальчику с пальчик. Не подлежит, однако, сомнению, что существуют многия другия породы людоедов: так есть людоеды между биржевиками и банкирами, старающиеся заманить несчастливца в свои пещеры. Некоторые из них учреждают акционерные компании, увлекают в свои вертепы не только молодых людей, но даже и старцев и обгладывают их там до костей. Людоеды прибегают теперь часто для достижения коварных своих целей к содействию периодической печати: в газетах появляются иногда целые столбцы объявлений от людоедов. В этих объявлениях они выказывают большую изобретательность но части выдумывания более или менее благовидных предлогов; таким образом цивилизация, очевидно, коснулась даже и их, в былое время дурацких голов. Иногда, впрочем, в стремлении усыпить бдительность своих жертв, людоеды хватают, как говорится, через край. Так, например, мы читаем в одной из распространенных лондонских газет следующее извещение:

"Купец, в продолжении уже семидесяти лет торгующий в Сити, - пользующийся доверием и уважением таких солидных банкирских фирм, как Ротшильды и Бэринги, нуждается в трех фунтах стерлингов до будущого четверга. В обезпечение ссуды предоставляются ценные бумаги на полмиллиона фунтов стерлингов, а в качестве процента уплачено будет сорок тысяч и т. д."

Такое же недоверие способны вызывать и объявления нижеследующих типов:

"Несколько крупных капиталистов собираются учредить общество долженствующее производить громадные обороты и получать соответственно громадные барыши. Общество это ищет секретаря на жалованье в 2,000 фунтов стерлингов. Знание грамоте не обязательно. Хорошия же манеры безусловно необходимы. В доказательство своего доверия к обществу он должен представить залог и т. д.".

"Молодая вдова (приятной наружности и обладающая хорошими манерами) безотлагательно нуждается в четырех фунтах десяти шиллингах на трех-недельный срок. В обезпечение предлагает свой концертный рояль Эрара, оцененный в триста гиней, бриллиантовый крест, стоимостью в восемьсот фунтов стерлингов и квартиру со столом в своей изящной даче близ Бенбюрлсйского перекрестка. Может представить о себе наилучшия рекомендации и т. д."

людоедом, хватавшим своих жертв из пещеры, где оне были заперты, и пожиравшим их одну за другой. Относительно людоедов такого типа, очевидно, не может иметься никаких недоразумений, но ведь существуют также людоеды в образе сирен, хорошеньких голубоглазых дамочек, ласково выглядывающих на вас из воды, мелодически распевая заманчивую песенку. Заметьте себе, что окрестности их пещер до чрезвычайности изобилуют костями. Ребер, черепов, берцовых костей и позвонков найдется там гораздо более чем по соседству с вертепом грубого людоеда Полифема.

его на бой, этого грубого великана, и ничуточки не страшимся свирепого его рева. Местом для поединка должна служить изящная лужайка перед его замком. Неудивительно, что на ней трава такая свежая и зеленая! Земля там удобрена человеческими костями. Заставив нашего волшебного коня сделать несколько грациозных вольтов и курбетов, мы становимся на отведенное для нас место и на мгновение наклоняемся над седлом, - чтобы поцеловать медальон, в котором хранится локон волос дамы нашего сердца. Затем, забрало опускается, и верное копье, заостренное стальным пером No 86, Blanzy-Poure et С-ие, берется на перевес. Коснувшись слегка шпорами боков нашего волшебного коня, мы, с места в карьер, бросаемся на свирепое чудовище...

-- Отруби этому издохшему злодею противную голову и водрузи ее на колу, над воротами его замка, верный мой конюший, Газетчиков! Пойдем теперь освобождать несчастливцев, томившихся в заключении у подлого людоеда. Выпустим из его вертепа красных девушек и прелестных вдовиц, юных пажей и седовласых старцев, которых этот изверг заставлял так долго томиться в цепях.

О, витязи Пера! Да будет честь для вас надежным щитом, а истина - острым копьем! Оставайтесь кротки и незлобивы с теми, кто сам незлобив и кроток! Помните, что рыцарский долг обязывает вас держать себя скромно с дамами и оказывать любящее покровительство детям. Что касается до людоедов и шарлатанов, то при встрече с ними - мечи на голо! и рубите с плеча!