О женской одежде

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: О женской одежде (старая орфография)

Оскар Уайльд

"студентке", не потому только, что она женщина, а за её здравый разсудок: письмо её крайне осмысленно. Она отстаивает два положения: что высокие каблуки составляют необходимость для каждой дамы, желающей защитить свое платье от стигийской грязи наших улиц, и что, при отсутствии корсета, трудно как следует, удобно прикрепить обычное количество нижних юбок так, чтобы оне не сползали. Разумеется, совершенно справедливо, что, покуда нижнее белье будет висеть на бедрах - без корсета нельзя обойтись; ошибка здесь в том, что опорой для всей одежды не служат плечи. В последнем случае корсет становится безполезным, тело остается незатянутым и свободным для дыхания и движений, от этого женщина становится лишь более здоровой и следовательно более красивой. Действительно, все наиболее неудобные и безобразные принадлежности дамского туалета, которые придумала в своем безумии мода, не только узкий корсет, но и фижмы, кринолин и это современное уродство - турнюр, все оне обязаны своим происхождением одной и той же ошибке, заключающейся в том, что никто не замечал одной простой вещи: от плеч и только от плеч должны свисать все одежды.

Что же касается высоких каблуков, я совершенно допускаю, что если на улицах будут носить длинные платья, то необходимо придать какую-нибудь дополнительную вышину туфле или ботинку; но я протестую лишь против того, чтобы эту добавочную вышину придавали одному каблуку, а не подошве также. Современный башмак с высоким каблуком есть не что иное, как деревянные башмаки времен Генриха VI, с отнятыми лишь передними подпорками; неизбежным последствием его является наклон корпуса вперед, укорочение шага и следовательно тот недостаток изящества, который всегда является следствием стеснения свободы.

Зачем презирать деревянные башмаки? Много искусства было потрачено на деревянные башмаки. Их делали из прекрасных сортов дерева, с изящными инкрустациями из жемчуга и перламутра. Деревянный башмак может быть красив, как мечта, и если он не слишком высок и не слишком тяжел, - одновременно и очень удобным. Но если есть дамы, которым почему-либо не нравятся деревянные башмаки, пусть оне попробуют какое-нибудь видоизменение шаровар турецких женщин, которые свободно охватывают каждую ногу и суживаются лишь в щиколотке.

"Студентка" с пафосом, к которому я не остаюсь равнодушным, умоляет меня не отстаивать "эту ужасную, лишенную оборок, складок и плиссировок, разделенную на две части юбку". Тут я должен признаться, что оборки, складки, сборки убивают всю цель этой юбки, которая стремится к удобству и свободе движений; но я смотрю на все эти отделки, как на дурные излишества, как на трагическия доказательства того, что разделенная юбка стыдится своей разделенности. Принцип, лежащий в основе этой юбки, хорош, и хотя ни в коем случае не дает совершенства, все же это шаг к совершенству.

Теперь я, к большому своему сожалению, должен проститься с "студенткой" и ответить м-ру Вентворту Хьюши. М-р Хьюши приводит старое возражение, что одежда древних эллинов не приспособлена к нашему климату, и затем (это для меня довольно ново), что мужская одежда, в том виде, в каком ее носили сто лет назад, во всяком случае предпочтительнее, чем платье второй половины XVIИ века, которую я считаю самым изысканным периодом в истории английского костюма.

Один из главных недостатков современной одежды лежит в том, что она состоит из слишком большого количества принадлежностей платья, большинство которых сделано из неподходящого материала; но, надетое поверх комплекта нижняго белья из чистой шерсти, в роде изготовляемого по системе д-ра Иегера, какое-нибудь видоизменение древнегреческого костюма было бы совершенно подходящим для нашего климата, нашей страны и нашего века. Этот важный факт уже был указан м-ром Е. У. Годвином в его прекрасной, но слишком краткой книге об одежде, изданной к гигиенической выставке. Я называю это важным фактом, так как он делает почти каждую форму красивого костюма совершенно практической при нашем холодном климате. Правда, м-р Годвин указывает, что английския дамы XIII века променяли через некоторое время широкия развевающияся платья эпохи ранняго Возрождения на более узкия одежды, которые, но их мнению, лучше соответствовали северной Европе. Это я вполне допускаю; но что я буду оспаривать и в чем, я уверен, со мною согласился бы и м-р Годвин, это то, что принципы, законы древнегреческой одежды могут быть вполне осуществлены даже в узком платье с рукавами: т.-е. я говорю о принципе всю тяжесть одежды переносить на плечи и о том, что красоту одежды не нужно искать в жестких готовых украшениях современной модистки: - банты там, где не должно быть бантов, оборки там, где не должно быть оборок, - а в изысканной игре линий, которую можно извлечь из пышных, струящихся складок. Я не предлагаю антикварную реставрацию древней одежды, а только стараюсь подчеркнуть правильные принципы одежды, принципы, продиктованные искусством, а не археологией, наукой, а не модой; и точно так же, как наилучшим произведением искусства в наши дни считается то, в котором сочетаются классическая грация с абсолютной реальностью, так из слияния греческих принципов красоты с немецкими принципами гигиены родится, я уверен, костюм будущого.

года защитит лицо от зимних дождей и летняго солнца; этого нельзя сказать о шляпе конца прошлого века, с её довольно узкими полями и высоким дном, которая была предтечей нынешняго цилинра; широкий отложной воротник гораздо гигиеничнее, чем душащий, затянутый галстук, а короткий плащ куда удобнее, чем пальто с рукавами, хотя бы у последняго и были три пелерины; плащ легче надеть и снять, он не так тяжело ложится на плечи летом, а когда в него укутаешься зимой, он дает очень много тепла. Куртка наконец куда менее сложна, чем сюртук и жилет; вместо двух частей приходится надевать только одну; и тем, что куртка закрыта, грудь лучше защищена.

Короткия широкия брюки во всяком случае предпочтительнее узких коротких рейтуз до колен и чулок, которые мешают правильному кровообращению; наконец мягкие кожаные сапоги, которые можно было носить выше или ниже колен по желанию, гораздо более гибки и следовательно более свободны, чем жесткие гессерские сапоги, которые так расхваливает м-р Хьюши. Я ничего не говорю об изяществе и живописности такого костюма, ибо я уверен, что никто, даже м-р Хьюши, не отдаст предпочтения хлыщу перед кавалером, Лоренсу перед Ван-Дейком, Георгу III-му перед Карлом И-м. Но с точки зрения удобства, теплоты и комфорта. костюм XVII века бесконечно выше всех разновидностей, последовавших за ним, и я не думаю, чтобы и предшествовавшия ему формы одежды превосходили его. И я искренно надеюсь, что мы скоро будем иметь случай наблюдать в Англии какоенибудь национальное возрождение этого прекрасного костюма.

14 октября 1884 г.