Похищенные часы счастья.
Глава IV. Часы рассвета

ГЛАВА IV
Часы рассвета

Диана проснулась. Лучи солнца падали прямо на ее подушку, ей показалось, что она вся окутана золотым туманом.

Она села на постели и рассмеялась, откинув со лба пряди рассыпавшихся волос.

Быть красивой, даже только что пробудившись от сна, при ярком свете солнца, - триумф для каждой женщины. Только молодость и истинная красота дают возможность выдержать этот экзамен.

И Ди выдержала его. Солнце зажгло вокруг ее головы золотой венец, сон придал щекам оттенок цвета яблони и наполнил глаза золотыми искринками. Она с восторгом вспомнила пережитое ночью приключение.

Сейчас все было позади - минули прекрасные часы, полные трепещущего интереса.

Кто-то ходил в соседней комнате. С легкой гримаской она откинула одеяло, бесшумно выскользнула из постели и повернула в дверях ключ.

В следующую минуту раздался негромкий стук в дверь и мужской голос произнес:

-- С вами говорит слуга мистера Картона. Все нужные вам вещи стоят за дверью, мисс.

Ди, подняв изумленно брови, втащила в комнату несколько картонок.

Откуда они могли взяться?

У нее вырвался радостный крик, когда она увидела в одной из картонок костюм и блузку. В другой было на выбор несколько пар туфель; все они оказались несколько велики - у Ди была необычайно маленькая ножка, но одна пара была ей почти впору. Жакет и юбка тоже подошли.

Она стала быстро одеваться.

На туалетных щетках, пахнувших фиалками, стояли монограммы Гюга. Тот же запах фиалок она почувствовала вчера, когда он сел рядом с ней на кушетку.

При воспоминании об этой минуте Ди показалось, что сердце ее перестало биться, а, может быть, внезапная дрожь мешала чувствовать его биение?

Она видела свое отражение в зеркале, сразу побледневшее лицо глянуло на нее оттуда. Что-то совсем новое и непонятное происходило в ней. Она взяла щетку и нежно прижала ее к своей щеке.

-- Готовы ли вы к завтраку? - раздался голос Гюга.

При звуке этого голоса щеки Дианы зарделись.

-- Иду, - ответила она.

Она робко вошла в столовую. Гюг в сером коверкотовом костюме стоял у маленького буфета.

-- Ветчины и яиц или рыбы? - спросил он, с улыбкой повернув к ней лицо.

Снова то же новое, странно-приятное чувство охватило Диану; голос ее задрожал, когда она отвечала.

-- Налейте, пожалуйста, кофе, - сказал он, глядя на нее улыбающимися глазами. - Отдохнули?

Диана утвердительно кивнула.

-- Я прекрасно выспалась, но вы, наверное, чувствуете себя уставшим. Ведь вы ушли с лордом Виндльсгэмом, да?

-- Я проводил его домой. Устал ли я? Нисколько! Разве у меня усталый вид?

Нет, он не выглядел утомленным. Его крепкое, мускулистое тело не знало усталости. Казалось, слабость, болезнь, уныние, не могли коснуться его.

-- Сегодня - великий день. Мы должны принять решение относительно вашего будущего.

Словно тень легла на веселое лицо Дианы.

-- Давайте прежде позавтракаем, - попросила она, - ведь полчаса не имеет значения, не правда ли?

Гюг посмотрел на ее платье.

-- Том гениален, - сказал он. - Честное слово, он оказался на высоте. Это он выбрал вам вещи. Том - мой слуга. Он живет у меня уже много лет.

-- Скажите мне, как мужчина сказал бы мужчине, идет мне этот костюм? - спросила Диана робко.

-- Как мужчина мужчине я отвечу вам: более чем хорошо.

С улицы доносился шум городской жизни, лучи солнца врывались в открытые окна, приятно пахло цветами.

Диана окинула взглядом комнату, уютную, комфортабельную, пропитанную атмосферой полного благополучия. Она вспомнила череду безликих меблированных комнат, в которых ей с отцом приходилось жить, их потертую обстановку, пестрые несвежие обои. Затем ее глаза снова остановились на освещенной солнцем фигуре Гюга, такой элегантной и красивой.

Гюг казался Ди существом из какого-то другого мира. Он так по-дружески и ласково отнесся к ней! В чувстве огромной к нему благодарности не мелькнуло и тени сознания, что ведь это он обязан ей своим спасением.

-- Штраф, - раздался голос Гюга, - или скажите, о чем вы задумались.

-- Я думала о вас, - ответила Ди тихо.

Их глаза встретились, невидимая нить протянулась между ними. Прошло несколько мгновений. Быстро встав, Гюг сказал:

-- Теперь поговорим о вашем будущем. Первый вопрос: где ваши родные?

-- У меня нет никого, кроме отца, - отвечала Ди, - а он совершает сейчас свадебное путешествие по Ривьере и, вероятно, в эту минуту благодарит судьбу за то, что избавился от бремени забот обо мне.

-- Но ведь должны же быть у вас какие-нибудь родственники, кроме отца? - настаивал Гюг.

Ди невесело улыбнулась.

-- Есть еще сестра отца - миссис Ги Вистон. Мы с отцом явились к ней однажды, но она велела сказать, что ее нет дома. А когда мы пришли во второй раз, она нас приняла в какой-то задней комнате и наговорила отцу много неприятных вещей; с тех пор он не упоминал больше ее имени. Ужасно неприятно слушать о себе правду, особенно когда она касается вещей, которые, ты надеялся, давно забыты и канули в вечность. Как вы думаете, могу ли я после этого рассчитывать на миссис Ги Вистон?

-- Но что же вам делать? - спросил Гюг мягко.

-- Может быть, я могу убирать комнаты вместе с Томом? - смеясь, спросила Ди. - Здесь так уютно, - добавила она.

Воцарилось минутное молчание.

Сумасшедшая мысль промелькнула у Гюга, но он постарался быстро отбросить ее прочь. Он поднялся, встряхнул головой и взглянул на Ди.

-- Вы еще так молоды, - сказал он тихо. - Если бы миссис Вистон взялась присмотреть за вами хотя бы в течение года, другого... Со стороны вашего отца было очень неосторожно оставить вас в этом Эгхэм Крессенте.

Ди встала и подошла к нему.

-- Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне, - сказала она спокойно. - Я отправлюсь к миссис Вистон, обещаю вам.

Гюг отвел глаза.

-- Я отвезу вас туда в такси, - сказал он.

"Другого выхода ведь нет, - говорил себе Гюг, ожидая, пока Диана наденет шляпу. - Что еще можно сделать?"

Нахмурившись, он стал просматривать газету. В ней сообщалось о происшествии в игорном доме, и, конечно, его имя не было упомянуто. Имя Виндльсгэма фигурировало в первых же строках.

"Будь проклята вся эта история!" - в сотый раз подумал Гюг. Но когда он повторил эти слова Ди, лицо ее приняло напряженное выражение.

-- Конечно, вы не должны рассказывать обо всем этом вашей тете, - закончил Гюг.

-- Что же мне сказать ей? - устало спросила Ди.

-- Расскажите ей, что была облава и что вы прямо оттуда отправились к ней искать помощи.

-- Вы считаете, что я не должна говорить ей о том, что была с вами? - спросила Ди настойчиво.

Он отвернулся к окну, не выпуская изо рта папиросы.

-- Лучше не говорить, если в этом не будет необходимости, - ответил он, помолчав.

Такси остановилось возле указанного номера на Гросвенор-стрит.

Гюг вышел первым.

-- До свидания, - сказал он, подавая ей руку.

Ее глаза были устремлены на него. Она изо всех сил старалась не расплакаться.

-- До свидания, и спасибо...

-- Это я должен благодарить вас! - воскликнул он горячо.

-- Того, что произошло прошлой ночью, нельзя ведь вычеркнуть, - проговорила Ди, все еще глядя на него. - Я навсегда сохраню память об этом. Прощайте.

-- Позвоните мне по телефону сегодня в восемь часов - я буду дома - и сообщите, как ваши дела, - крикнул Гюг из такси.

Ди в последний раз увидела его лицо - машина повернула за угол.

Она все еще стояла на месте, ловя последние звуки удаляющегося автомобиля. Затем поднялась по ступенькам лестницы и позвонила.

Представительный слуга открыл ей двери.

-- Миссис Вистон очень больна, - сообщил он ей любезно.

-- Как жаль, - промолвила Ди.

Он дал ей адрес лечебницы, где миссис Вистон была сделана операция. Ди машинально повторила его.

Затем он захлопнул дверь, и Ди пошла назад.

Дойдя до Ганновер-сквер, она вставилась; легкая усмешка скользнула по ее губам. К ней вернулось философское отношение к действительности, выработавшееся за ее недолгую, но пеструю жизнь.

-- Так суждено, - сказала себе Диана.

Оставалось послать телеграмму отцу - затея, заранее осужденная на неудачу. И Ди подумала, что, может быть, лучше сохранить эти деньги. Из тех пяти фунтов, которые мачеха против воли сунула ей при прощании, оставалось уже немного.

-- Очевидно, нужно поискать дешевую квартиру и работу, - вслух сказала Ди; ей даже не пришло в голову, что она может обратиться к Гюгу за дальнейшей помощью. Как и всегда в трудную минуту, она рассчитывала только на себя и почувствовала прилив энергии.

Был чудесный день. Казалось, будто весну, разлитую в природе, ощущают каменные улицы и скучные дома. Деревья в скверах выглядели пятнами изумрудов. Ди шла по направлению к Радиент-стрит, и ее незримо сопровождали образы-воспоминания прошедшей ночи...

Теперь, на свободе, она могла спокойно обдумать все пережитое. Смутные впечатления сливались в ее душе в один образ - образ Гюга; это он шел рядом с ней по заполненным людьми улицам под лучами горячего ласкового солнца.

Но вместе с уходящими минутами и часами таяло радостное настроение Ди.

Вначале на лаконические вопросы клерков она начинала перечислять все то, чего не умеет делать, к концу дня она заявляла, что берется за все. Но несмотря ни на что работы для нее все-таки не находилось. Из Актона Ди вернулась к Оксфорд Сиркусу. Она старалась прогнать мучительную усталость мыслью о том, что скоро наступит время для условленного телефонного звонка Гюгу.

Она ждала у телефонной будки, пока часы не пробили восемь. Тогда она подошла к аппарату. Ди еще прежде узнала номер телефона Гюга. Дрожащим голосом назвала она номер и стала ждать.

Раздался мужской голос:

-- Алло!

-- Это я, Диана! - сказала она робко.

-- Может быть, он поручил вам что-нибудь передать мне? - сразу ослабевшим голосом спросила Ди.

-- Нет, мисс. Передать мне ему, что вы звонили?

Прилив отчаянного мужества и еще какое-то совсем непонятное чувство заставили Ди сказать: