Похищенные часы счастья.
Глава XI. Неожиданные новости

ГЛАВА XI
Неожиданные новости

Гюг еще спал, когда Том вошел в его комнату в девять часов утра. Том приходил и раньше, но побоялся будить своего хозяина. Сейчас он стоял и нерешительно смотрел на него, затем очень осторожно кашлянул.

Гюг проснулся и поднял словно свинцом налитые веки.

-- Вас просят к телефону, сэр, - сказал Том, как бы извиняясь. - Миссис Драйтон хочет немедленно поговорить с вами.

-- Хорошо, - ответил Гюг.

Он прошел в соседнюю комнату.

-- Алло, Ви! - сказал он в трубку.

-- Алло, дорогой! Кендрик сказал мне, что тебя не было вчера в парламенте, и я беспокоилась, не болен ли ты. Ты здоров? Прекрасно... Ты будешь сегодня у нас? Что? Ты уезжаешь за границу? Но почему?... Диана? О, разве ты не знаешь, разве она ничего не сказала тебе? Она уехала, даже не предупредив меня о своем намерении!

-- Я плохо понимаю! - воскликнул Гюг. - Ди уехала? Уехала, куда?

Он услышал голос Виолетты, ровный, безмятежно спокойный:

-- Уехала совсем. Гюг, не можешь ли ты приехать ко мне, я хочу о многом с тобой поговорить.

-- Я сейчас еду к тебе, - ответил Гюг.

За десять минут он оделся, через пятнадцать был на Сауз-стрит.

Виолетта ждала его в маленькой гостиной. Гюг подошел к ней и, не обращая внимания на протянутую ему руку, стал рядом, глядя на нее холодными злыми глазами.

-- Слушай, - сказал он ей. - Ты подстроила все это. Я знаю. Я уверен в этом. Ты обо всем догадалась, и вот...

-- Я сообщила Диане, что ты женат, - сказала Виолетта тихо.

Она стояла у стола, судорожно ухватившись пальцами за его угол. К ее удивлению, выражение злобы сразу исчезло с лица Гюга. Она ждала, что он разразится гневной тирадой, потоком слов, полных упреков. Она приготовилась с твердостью выдержать натиск, но последовало лишь глубокое молчание.

Наконец Гюг заговорил, и слова его удивили ее еще больше, чем то спокойствие, с которым они были произнесены.

-- Ты думаешь, что Диана не знала об этом?

Виолетта посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Она все время считала, что исполняет его желание, скрывая от Ди, что он женат. А теперь, оказывается, он не предполагал даже, что Диана может не знать об этом.

-- Значит ты... ты вовсе не хотел скрыть это от нее, - пробормотала Виолетта.

Она увидела, как волна крови залила его лицо.

этого? Но разве в таком случае ты первая не подумала бы, что я затеял глупую и рискованную игру? Ведь каждый случайный знакомый, знающий меня и Гермиону, мог в любую минуту открыть Диане эту тайну.

Виолетта быстро подошла к нему.

-- Прости меня, Гюг! - сказала она с дрожью в голосе. - Я знаю, что повредила тебе, но я думала, что Ди для тебя лишь минутное увлечение, скоропреходящее развлечение, и я считала, что в таком случае тебе не стоит пускаться во всякого рода объяснения. Я сказала об этом Ди, когда увидела, когда поняла, что она сильно увлечена тобой. Ведь она по сравнению с нами - настоящий ребенок, а в молодости страдания так больно ранят! Я хотела предостеречь ее от дальнейшего увлечения, помешать ей сильнее полюбить тебя. Мы сегодня все утро говорили об этом, и она взяла с меня слово, что я не скажу тебе, куда она уехала.

-- У нее ведь совсем нет денег, - сказал Гюг машинально.

-- Я урегулировала эту сторону дела, - поспешно ответила Виолетта. - Можешь быть спокоен, Гюг, она будет в полной безопасности, и ей не придется снова нуждаться.

Она нежно обняла брата.

-- Гюги, не принимай этого близко к сердцу, - она слегка улыбнулась. - Все проходит, все рано или поздно кончается. Ты должен согласиться с этим; во всяком случае, ты всю жизнь придерживался подобного взгляда.

-- Каждый согласен с таким взглядом, когда это не касается его слишком глубоко, - сказал Гюг мрачно, - но когда действительность предъявляет свои права и показывает свое истинное лицо, этот взгляд рассеивается как дым. Ты можешь мне не верить, но я люблю Диану. Я думаю, что полюбил ее с первой же встречи. Она - то настоящее, что вошло в мою жизнь на смену всему преходящему, и я считаю, что вполне заслужил наказание, которое несу сейчас и буду нести до самой смерти... Всей своей предыдущей жизнью я вполне заслужил то, что, наконец, случилось. Я узнал, что такое любовь, но... слишком поздно.

Он поднялся со своего места, подошел к открытому окну и стал смотреть на освещенные солнцем деревья парка, на солнечные блики, дрожащие на их листьях.

Затем снова заговорил глухим голосом:

-- Любовь - самое прекрасное из того, что есть в жизни, - ждала меня. Я же не знал об этом и довольствовался мимолетными увлечениями. А теперь, когда открылась эта единственная в моей жизни возможность, уже поздно!

-- Но Диана еще такой ребенок, - заметила Виолетта. - Я отдаю должное ее свежести, ее очарованию, но, Гюги, ты ведь не думаешь...

Он быстро обернулся. Его глаза сверкали. Лицо словно окаменело.

-- Я думаю только об одном. Я знаю одно, - вскричал он, - Диана - та единственная женщина, которую я хотел бы иметь своей женой, своим другом. Я знаю, о ком ты думаешь, критикуя Ди. Ты вспоминаешь о всех тех женщинах, с которыми я играл в любовь. Но я говорю тебе, что ни одна из них, даже самая красивая, даже самая обольстительная, недостойна мизинца Ди. Ты можешь думать, что я безумен, но мое безумие - это та высшая мудрость, которую я наконец постиг. Еще раньше, чем ты сказала мне, что Ди уехала, я решил покинуть Англию...

-- Но твоя карьера, Гюги! Обещание лорда Гаррона! - воскликнула Виолетта.

Гюг рассмеялся.

-- Бог с ними! Мне все надоело, я слишком устал. Какую цену может иметь для меня карьера? Заслуживать почести для Гермионы? Зарабатывать деньги для себя или для того, чтобы отдавать их ей? Я решил покончить со всем этим, уехать за границу и спокойно жить там. Это лицемерное общество сводит меня с ума. Религия Гермионы! Религия, которой чуждо милосердие и великодушие, которая ради устарелых верований приносит в жертву две жизни! И это - одно из достижений цивилизации, с которым человек должен считаться? А все эти насквозь прогнившие политические надстройки, при которых положение одного человека зависит от милостей другого! Где каждый старается с помощью прекрасных слов добиться власти и раболепствует перед толпой, чтобы собрать большее число голосов. И это - жизнь? Меня тошнит от всего этого! Я хочу уехать; может быть, вне пределов Англии я смогу вздохнуть полной грудью, посмотреть на мир широко открытыми глазами, зажить другой жизнью...

-- О, Гюги, не уезжай! - вскричала Виолетта в ужасе. - Теперь, когда ты стряхнул с себя этот удар, ты должен с удвоенной энергией взяться за работу. Ты должен воспользоваться возможностями, предоставляемыми тебе Гарроном. Это трусость с твоей стороны - уехать сейчас, бросить все, отказаться от своих общественных обязанностей только потому, что ты не можешь иметь ту, которую жаждешь.

-- Ты переоцениваешь мое значение, - ответил Гюг угрюмо. - Я, как и всякий другой, лишь пешка в политической игре. Сейчас я приобрел некоторое значение благодаря своему имени и известной материальной обеспеченности - не больше.

-- Это неверно, - сказала Виолетта упрямо. - Лорд Гаррон говорил мне, что если будет принята парцелляция земель, твоя помощь будет иметь существенное значение. Он сказал, что...

Гюг пристально взглянул на нее, и слова замерли на ее устах. Она знала этот взгляд, выражающий непреклонную решимость. Гнев закипел в ней.

-- Ди недостойна этой жертвы! - крикнула она.

Но Гюг был уже в дверях.

И снова она с гордостью подумала, какой Гюг значительный и интересный человек. Но эта мысль только усилила ее гнев.

изменить всю свою жизнь, разрушить свою карьеру!

-- Это - бессмысленное самоубийство, - снова крикнула она.

Гюг повернулся и взглянул на нее.

-- Если ты когда-нибудь узнаешь, что такое любовь, - сказал он спокойно, - ты поймешь тогда всю необоснованность своих теперешних слов.