Пламя.
Глава XXXII

ГЛАВА XXXII

- Куда вы поедете? - спросил он ее, когда они возвращались домой.

- Я хочу поехать... я думаю поехать, если вы ничего не имеете против, в Озиоло.

Она почувствовала, что он в душе насторожился.

- Почему туда?

- Вы не можете догадаться? Так как я хочу быть совершенно свободной, я думаю, что только там я, наконец, забуду все. Мирно вспомнить все пережитое - только это явится моим освобождением. Я не в силах забыть, по крайней мере до сих пор так было, а я боролась с собой, но я чувствую и знаю, что, раз только я снова буду там, - я успокоюсь. Вот почему я выбрала Озиоло.

- Простите меня, Тони. Он взял ее руки в свои.

- Я хочу ехать, не откладывая, Жан. Если можно, то завтра.

- Поезжайте скорее, чтобы скорее вернуться. Они попрощались у дверей ее квартиры. На площадке было темно, и оба инстинктивно ждали. Тони сама едва ли знала, хочет ли она, чтобы он ее поцеловал, или нет. Ее неуверенность сообщилась и ему; он придал своему голосу официальный холодный тон, когда вдруг отодвинулся и сказал:

- Спокойной ночи!

- Спокойной ночи, - задумчиво как эхо повторила Тони.

Он подождал, пока не затихли в маленькой передней звуки ее шагов. Только тогда он вернулся, хромая, к мотору.

Жоржетта жарила на огне хлеб к ужину.

- Хорошо провела время в палатах предков? - она испытующе посмотрела на Тони.

- Очень. Прелестное место.

- Есть новости для меня?

Яркая краска залила лицо и шею Тони.

- А разве должны быть?

- Судя по обожанию в глазах де Солна вчера - должны быть.

- Он просил меня выйти за него замуж.

- А когда это будет?

- Не знаю. Вероятно, этого совсем не будет. С одной стороны, я этого хочу - и все-таки боюсь.

- Боишься? Чего?

- Себя самой боюсь. Я не уверена в себе, не могу быть уверенной, Жоржетта. Я завтра уезжаю. Ты следующий месяц будешь одна.

- Ты едешь туда? - с жаром вскрикнула Жоржетта. - Обратно на то место, где ты испытала счастье? Не делай этого, это безумие. Возьми де Солна теперь, пока ты увлечена им, и не выжидай, чтобы посмотреть, станет ли впечатление сильнее. В девяти случаях из десяти этого не бывает, и вы поженитесь, наконец, такие же неуверенные, как и были, тогда, как доверившись свежему увлечению и отдавшись ему, - ты со временем, естественно, полюбишь его сильнее.

Жоржетта проворчала:

- Он дурак, что дает тебе ехать.

Она посмотрела Тони в лицо и прибавила:

- Я возьму Жюля.

- Жоржетта, правда?

- Да, уже по одному тому, что он знает все, что нужно знать, так что с моих плеч тяжесть долой.

- Ты считаешь это достаточным доводом для замужества? - спросила Тони с любопытством.

- Почему нет? Как бы то ни было, это обеспечивает покой. Когда прошлое висит над головой женщины, это ее угнетает, а если то, что было, стало известным и ему, то со всем этим уже покончено. Пусть он начнет говорить об этом - она тоже не смолчит, и, если он умен, он перестанет. Разговоры - вещь приятная в семейной жизни, но нежелательно, чтобы они велись обеими сторонами.

Тони подошла и тоже села на коврик у камина.

- Ты будешь графиней, - заметила Жоржетта.

- Я думаю, что буду, если выйду за Жана.

- Ты, кажется, не понимаешь, что тебе предстоит. Накануне ночью ты говорила, что тебе хочется жить. Отлично, ты достигнешь этого, если выйдешь за де Солна. Нет ничего, чего он не мог бы тебе дать.

- Я не хочу, чтобы он мне все давал.

- Ты не должна огорчаться этим. Мужчина знает, что он получает взамен того, что дает. Держу пари, и де Солн в данном случае не явится исключением.

- Я не хочу, чтобы он был исключением, - возразила Тони, - отчасти потому я и уезжаю.

- Ты все еще настаиваешь на отъезде? Послушайся меня и оставайся дома. Это здоровее. И что твоя старая Жоржетта будет делать без тебя, если нельзя будет укрыть тебя в кровати, расчесать тебе волосы и смотреть за тобой? Если ты уедешь, тогда прощай наша квартира, где нам было так хорошо!

Слезы показались на ее глазах. Она быстро поднялась.

- Пойдем, перемени обувь, и дай я приготовлю тебе ужин.

Во все время еды Жоржетта была шумно весела, а после того она играла, а Симпсон танцевал вальс.

Только перед сном после того, как она вернулась из кабаре и расчесывала Тони волосы на ночь, она стала очень задумчива и молчалива. Обыкновенно она болтала, рассказывая о вечернем представлении, о публике, о сборах Жюля, о всех обычных сплетнях из кафе, но в этот вечер она почти не говорила.

Она держала мягкие волосы Тони в своих руках и очень бережно расчесывала их. Тони, посмотрев вверх, увидела ее лицо в зеркале. Грустное выражение на нем возбуждало жалость. Она повернулась:

- Жоржетта!

которое пришло к тебе. Я не буду, клянусь, что не буду, но мне так ужасно будет недоставать тебя. Я бы давно уже вышла замуж, если бы не ты. Я хотела смотреть за тобой. Говорят, что женщины никогда друг друга не любят. Это ложь. Я любила тебя, и я так гордилась тобой, так оберегала тебя. Смею сказать, ты этого не замечала, но я их здорово отшивала в кабаре. Если бы я не доверяла де Солну, я бы ему тоже наговорила немало теплых слов. И теперь я тебя потеряю - о Тони, Тони!

- Ты меня не потеряешь, мы снова будем друзьями. И помимо того, в чем дело, ведь я даже еще не связана с Жаном.

Она пыталась рассмеяться, но бедная Жоржетта была неутешна.

Долгое время спустя, после того как она укутала Тони, она снова тихо вернулась к ней. Тони услышала, как она открыла дверь.

- Нет, мне очень тепло.

- Теперь я пойду. Да хранит тебя Бог! Это было прощание Жоржетты.