Песок.
Глава XIV

ГЛАВА XIV

Автомобиль привез их в пустыню, представшую перед ними в знойном золотом сиянии.

Каро всегда видела пустыню лишь издали. Теперь Гамид показал ей все ее величие. Они были одни в золотом мареве, которое окружало их со всех сторон.

Гамид прервал молчание:

-- Вот там, на севере, проходят большие караваны, - указал он ей.

"Большие караваны". В этих словах заключалось все очарование Востока, вся история его тысячелетий.

-- Я хотела бы жить в пустыне, хоть ненадолго, - сказала Каро, - вернее, проехать по ней на верблюде, отдыхать в паланкине.

Гамид обернулся к ней с интересом. Его опущенные веки скрывали выражение его глаз.

-- Почему же нет? - спросил он весело, закуривая папиросу. - Почему же нет? - повторил он. - Я легко могу устроить все. Вы можете поехать в сопровождении вашей горничной.

-- Вы думаете? - спросила Каро, а затем рассмеялась: - Это было бы так чудесно! Словно сон. Но это невозможно.

-- Почему же? - спросил Гамид.

Каро пожала плечами:

-- К сожалению, это возможно лишь в книгах, герои которых не возвращаются. Они или остаются там, или гибнут, затерявшись в песках.

Она оглянулась со смехом:

-- Они теряют даже своих проводников.

-- С вами этого никогда не случится, - спокойно сказал Гамид. - Я все приготовлю и устрою.

-- Такое путешествие было бы сном, - мягко сказала Каро, - чудным сном покоя и одиночества.

Гамид подошел к ней и остановился так близко от нее, что она почувствовала его горячее дыхание, его сдержанное волнение. В ней проснулось чувство невольного беспокойства, которое всегда испытывает женщина в присутствии мужчины, когда она знает, что он любит ее.

После паузы он спросил с тайным вызовом в тоне:

-- Почему вы ищете покоя?

-- Почему вы ищете покоя? - повторил Гамид.

Она не ответила. Наступила пауза.

Затем он сказал, указывая хлыстом на восток:

-- Слушайте!

В отдалении совершенно ясно раздавался звук возносящихся к небу вечерних молитв. Ясный свет проходящего дня падал на их лица, заливая багровыми полосами вечернее небо и золотую даль пустыни.

Гамид посмотрел на нее, и в его глазах отразилось чувство, наполнявшее его душу.

Было уже поздно, когда они вернулись в отель.

Каро отправилась в свою комнату, но по дороге, ей навстречу, поднялся Джон, сидевший в одном из удобных кресел большого вестибюля. Она подождала, чтобы он подошел к ней, и ей было странно встретиться с ним здесь как с чужим.

Он приблизился к ней, какой-то смущенный, и в голосе его звучала неловкость, когда он сказал:

-- Послушай, Каро, я хотел сказать тебе... Надеюсь, ты не обидишься и правильно поймешь меня, но дело вот в чем. Ты не должна так часто встречаться с этим египтянином. Ходят слухи, которые я не могу передать тебе, но ты должна верить мне; я думал, что ты сама поймешь...

-- Что? - спросила Каро с легкой улыбкой.

Джон покраснел:

-- Ты знаешь, что я хочу сказать. Женщине, занимающей известное положение в обществе, не подобает так часто встречаться с египтянином, будь он даже принцем.

Под маской насмешливого безразличия Каро скрывала резкое раздражение и гнев.

-- Твоя забота обо мне очень трогательна, но совершенно лишняя, - медленно произнесла она.

Джон сердито усмехнулся:

-- Я мог предвидеть, какой ответ получу от тебя! Я хотел... О, я не знаю... Мне все равно. Я уезжаю завтра. Прощай!

Несмотря на гнев и раздражение, в сердце Каро слово "прощай" отозвалось болью. Прощаться с ним здесь, в отеле, таким образом, после всего, что было в прошлом!

-- Прощай, - сказала она машинально.

Джон взял ее руку и смущенно произнес:

Он ушел и исчез в темноте звездной ночи, словно оставив позади себя все прошедшие годы и готовясь начать новую жизнь.

Каро увидела его стройную фигуру из окна своей комнаты и на короткое мгновение была готова позвать его, согласиться на примирение. Свет фонаря проехавшего мимо автомобиля упал на его лицо, и она знала, что он улыбается.

Ужасное чувство одиночества охватило ее.