| Автор: | Уэдсли О., год: 1922 |
| Категория: | Роман |
Глава 11
В Лондон Сара приехала к вечеру. Хэкки и Франсуа сопровождали ее. Сара даже не протелеграфировала леди Диане о своем приезде и не ожидала радостного приема.
В небольшом доме леди Дианы все окна были заставлены цветами. У входных дверей висел огромный бронзовый звонок. Сара вошла в дом, спросив, где леди Диана и оставив Хэкки с удивленным дворецким.
В маленькой гостиной с большими креслами, удобными кушетками и шелковыми подушками царил полумрак. Ставни были закрыты, воздух насыщен запахом благовоний и духов. Леди Диана заснула над книгой Мопассана. Проснувшись от шагов, она увидела Сару. Настала минутная пауза. Леди Диана быстро обдумывала создавшееся положение.
Сара была очень богата, а все простительно при богатстве... пресса на стороне Сары... Сара молода и красива и могла скоро выйти замуж... или может быть уже вышла? Ей придется принять ее, иначе она впоследствии могла поплатиться за такую оплошность.
Тогда она поднялась и сказала приветливо:
-- Дорогая Сара!
-- Дорогая мама! - ответила Сара тем же тоном, и они расцеловались.
-- Ты хочешь чаю? - спросила леди Диана.
-- Пожалуйста. Могу ли я провести у тебя одну ночь? Я не хотела остановиться в отеле. С моим именем - это неприятно.
Леди Диана подняла брови и пробормотала что-то в ответ.
-- Я приехала к тебе, чтобы узнать, не сдала ли ты Клэверинг? - продолжала Сара. - Я хочу поселиться там на некоторое время.
-- Нет, я не сдавала Клэверинг. Это весьма удачно.
-- Значит, я могу завтра поехать туда.
Подали чай и леди; Диана принялась разливать его.
-- Мы не будем вспоминать о прошлом годе. Но свет так жесток. Ты была в Париже?
-- Только проездом.
-- Может быть это к лучшему, - заметила леди Диана.
Наступило молчание. Сара была рада, когда смогла уйти в свою комнату.
-- Твоя прежняя комната, моя дорогая.
Сара вошла в комнату, испытывая печаль и сожаление. Хэкки распаковала вещи и привела все в порядок. На камине стояли старинные китайские канделябры, в углу стояла ее кровать с белым одеялом.
* * *
За обедом леди Диана спросила Сару, видала ли она Гиза.
-- Да, мельком.
-- Вы... не пришли к какому-нибудь решению?
-- Нет. Он там пользуется большой известностью, как я слышала.
-- Да, в некотором отношении даже слишком большой, - возразила леди Диана. - Я слышала кое-что об его образе жизни, но в свете так любят сплетни.
После обеда леди Диана играла, а Сара слушала музыку, погруженная в свои мысли.
Жизнь будет идти своим чередом, долгая, тоскливая - дни и ночи, месяцы и годы. Безудержная тоска по счастью просыпалась в ней.
Леди Диана играла Шопена, Шуберта и Дебюсси. Легкий ветерок шевелил лепестками цветов на окнах. Издали доносился непрестанный, глухой шум большого города. Музыка умолкла.
Леди Диана обернулась, играя длинной нитью жемчуга, украшавшей ее шею, сделала легкую гримасу и сказала:
-- В твоем возрасте ты не можешь жить затворницей в Клэверинге.
Сара молчала. Она предвидела следующий вопрос леди Дианы.
-- Разве ты... разве вы не...
-- Да, но теперь все кончено, - холодно прервала Сара.
Леди Диана испытывала сильное любопытство. Она хотела узнать все подробности, но боялась, задать лишний вопрос. - Очень жаль. Юлиан очень способный и незаурядный человек, - сказала она со вздохом.
Сара встала. Она боялась, что этот разговор будет бесконечным.
-- Я пойду спать, мама.
-- Еще очень рано. Я отправлюсь куда-нибудь. У Торнтонов сегодня вечер.
Они стояли друг против друга. Леди Диана прервала молчание.
-- Ты очень похудела, моя дорогая, или это только кажется оттого, что ты в черном платье? Где ты купила его? В Париже? Я никогда не ношу черных платьев и не буду носить. Как ты думаешь, я не изменилась?
Она с улыбкой выжидающе глядела на Сару.
-- Нет, ты по-прежнему красива.
Они поцеловались.
Когда Сара отправилась наверх в свою комнату, она услышала, как леди Диана приказала дворецкому, чтобы подали автомобиль. Голос ее звучал весело и беззаботно, как всегда.
Сара быстро ушла в свою комнату, разделась в темноте и села у окна, прислушиваясь к шуму лондонских улиц, как она это делала еще в детстве, когда весь мир казался ей волшебным сном, а Лондон сказочным городом, полным неизведанных тайн. Она узнала теперь, что на свете не существовало таинственной сказки, а царила жестокая действительность, что любовь была страданием, а Лондон был большим шумным городом, полным нужды, несправедливости и людского горя. Она зажгла лампу и пыталась читать, но ее попытка оказалась бесплодной. Она не могла сосредоточиться, забыть о своем горе. Завтра она будет в Клэверинге.
Может быть в Клэверинге жизнь не будет такой пустой, и она сможет найти какое-нибудь полезное занятие, которое заполнит пустоту ее дней.