Автор: | Уэллс Г. Д., год: 1898 |
Категории: | Фантастика, Роман |
Глава 9. Сражение начинается
Суббота прошла в нерешительном выжидании. Это был томительный день, жаркий, душный; барометр, как мне передавали, то быстро падал, то поднимался. Я спал, но плохо - в противоположность жене - и встал рано. Перед завтраком я вышел в сад и стоял, прислушиваясь; со стороны пустоши слышалась только трель жаворонков.
Молочник явился как обыкновенно. Я услыхал скрип его тележки и подошел к калитке узнать последние новости. Он рассказал мне, что ночью марсиан окружили войсками и что ожидают артиллерию. Вслед за этим послышался знакомый, успокоительный грохот поезда в Уокинге.
- Их не будут убивать, - сказал молочник, - если только этого можно будет избежать.
Я увидел своего соседа в садике, поболтал о ним немного и отправился завтракать. Утро было самое обычное. Мой сосед был уверен, что войска захватят в плен или уничтожат марсиан в тот же день.
- Жаль, что они так неприступны, - заметил он, - было бы интересно узнать, как они живут на своей планете. Мы могли бы кое-чему научиться.
Он подошел к забору и протянул мне тарелку с земляникой - он был хорошим садоводом и не скупым человеком. При этом он сообщил мне о лесном пожаре около Байфлитского поля для гольфа.
- Говорят, туда упала другая такая же штука, номер второй. Право, с нас довольно и одной. Страховым обществам это обойдется дороговато. - И он добродушно засмеялся.
Леса, говорил он, все еще горят. И он указал на пелену дыма.
- Торф и хвоя будут тлеть еще несколько дней, - сказал он и принял серьезный вид, вспомнив о "бедном Огилви".
После завтрака, вместо того чтобы сесть за работу, я решил пойти к пустоши. У железнодорожного моста я увидел группу солдат - это были, кажется, саперы в маленьких круглых кепи, в черных штанах и высоких ботинках, в грязных красных расстегнутых мундирах, из-под которых виднелись голубые рубашки. Они сообщили мне, что никого не пропускают за канал. Взглянув на дорогу к мосту, я увидел часового солдата Кардиганского полка. Я заговорил с солдатами, рассказал им о виденных мной вчера марсианах. Солдаты еще не видали их, очень смутно их представляли и закидали меня вопросами. Сказали, что не знают, кто распорядился двинуть войска. Они думали, что произошли какие-то волнения в конной гвардии. Саперы, более образованные, чем простые солдаты, с большим знанием дела обсуждали необычные условия возможного боя. Я рассказал им о тепловом луче, и они начали спорить между собою.
- Подползти к ним под прикрытием и броситься в атаку, - сказал один.
- Ну да, - ответил другой, - Чем же можно прикрыться от такого жара? Хворостом, что ли, чтобы лучше зажариться? Мы можем только подойти к ним возможно ближе и начать рыть траншеи.
- К черту твои траншеи! Ты вечно мелешь о траншеях! Тебе бы родиться кроликом, Сниппи.
- Так у них совсем, значит, нет шеи? - спросил вдруг третий, маленький смуглый молчаливый солдат с трубкой в зубах.
Я еще раз описал им марсиан.
- Вроде осьминогов, - сказал он. - Значит, мы должны сражаться не с людьми, а с рыбами.
Убить таких чудовищ! - сказал первый солдат.
- Пустить в них снаряд да и прикончить разом, - предложил маленький смуглый солдат. - А то они еще что-нибудь натворят.
- Где же твои снаряды? - возразил первый. - Мы не можем ждать. Надо их атаковать, да поскорее, по-моему.
Так разговаривали солдаты. Вскоре я оставил их и пошел на станцию за утренними газетами.
Однако я не буду утомлять читателя описанием этого томительного утра и еще более томительного дня. Мне не удалось взглянуть на пустошь, потому что даже колокольни в Хорзелле и Чобхеме были в руках военных властей. Солдаты, к которым я обращался, сами ничего не знали толком. Офицеры расхаживали с таинственным видом. Жители снова почувствовали себя в безопасности под охраной войск Маршалл, табачный торговец, сообщил мне, что его сын погиб около ямы. На окраинах Хорзелла войска велели жителям запереть и покинуть свои дома.
железнодорожную станцию за вечерней газетой, потому что в утренних газетах было только очень неточное описание гибели Стэнта, Хендерсона, Огилви и других. Однако и вечерние газеты не сообщили ничего нового. Марсиане не показывались. Они, казалось, чем-то были заняты в своей яме - оттуда по-прежнему слышался металлический стук и вырывались клубы дыма. Очевидно, они тоже готовились к бою. "Новые попытки установить контакты при помощи сигналов оказались безуспешными", - неизменно сообщали газеты.
Сапер сказал мне, что какой-то человек из ямы поднимал флаг на длинной жерди. Но марсиане обратили на это не больше внимания, чем мы на мычание коров.
Я должен сознаться, все эти военные приготовления очень нервировали меня. Мое воображение разыгралось, и я придумывал разные способы для уничтожения непрошеных гостей. Я, как школьник, мечтал о сражениях и героизме. Тогда мне казалось, что борьба с марсианами неравная: они так беспомощно барахтались, повидимому, в своей яме.
Около трех часов со стороны Чертси или Адлстона послышался оружейный гул - это начали обстреливать дымившийся сосновый лес, куда упал второй цилиндр, в надежде разрушить его, прежде чем он раскроется. Однако полевое орудие для обстрела первого цилиндра прибыло в Чобхем только к пяти часам.
Около шести часов вечера, когда мы с женой сидели за чаем на нашей даче, оживленно разговаривая о предстоящей борьбе, я услышал отдаленный взрыв со стороны пустоши и сильный гул. Через несколько секунд раздался грохот обвала так близко от нас, что даже земля задрожала. Я выскочил из дома и увидел, что вершины деревьев вокруг Восточной Коллегии охвачены дымным красным пламенем, а колокольня небольшой церкви лежит в развалинах. Башенка обрушилась - крышу Коллегии, казалось, бомбардировали стотонным орудием. Одна труба нашего дома рассыпалась, как будто в нее попал снаряд, и куски ее покатились по черепице и образовали целую кучу красных черепков на цветочной грядке у окна моего кабинета.
Мы с женой стояли перепуганные. Потом я сообразил, что вершина Мэйбюри-Хилла уже не защищает нас от теплового луча марсиан - вся Коллегия разрушена.
Схватив жену за руку, я потащил се па дорогу. Потом вызвал из дома прислугу и сказал ей, что сам схожу наверх за ее сундуком, который она не хотела оставить.
- Опасно здесь оставаться, - сказал я.
Вслед за этими словами с пустыря снова послышался гул.
- Но куда же мы пойдем? - спросила моя жена в ужасе. Я задумался, потом вспомнил о кузене в Летерхэде.
- Летерхэд! - крикнул я среди гула.
Жена посмотрела вниз по склону холма. Испуганные люди выбегали из домов.
- Как же нам добраться до Летерхэда? - спросила она.
Дальше за холмом я увидел разъезд гусар, проезжавших под железнодорожным мостом. Трое из них въехали в открытые ворота Восточной Коллегии; двое спешились и стали заходить в дома. Солнце, блестевшее в дыму горевших деревьев, казалось кроваво-красным, и свет его был странный, мрачный.
- Стойте здесь, - сказал я, - Вы тут в безопасности.
Я побежал в трактир "Пятнистая собака", так как знал, что у хозяина есть лошадь и двуколка. Я торопился, предвидя, что скоро начнется повальное бегство жителей нашей стороны холма. Хозяин трактира стоял у кассы. Он и не подозревал, что творилось за его домом. Какой-то человек, стоя ко мне спиной, разговаривал с ним.
- Меньше фунта нельзя, - заявил трактирщик-- Да и править некому.
- Я даю два, - сказал я через плечо незнакомца.
- За что?
- И доставлю обратно к полуночи, - добавил я.
- Боже! - воскликнул трактирщик. - Что за спешка! Выгодное предложение. Два фунта и сами доставите обратно? Что такое происходит?
Я поспешно объяснил, что вынужден уехать из дому, и нанял также и кабриолет. В то время мне не приходило в голову, что сам трактирщик будет вынужден покинуть свое жилище. Я быстро запряг лошадь и, оставив ее под присмотром жены и служанки, вбежал в дом и уложил самые ценные вещи, вроде серебряной посуды. Буковые деревья перед домом загорелись, пока я укладывал вещи, а решетки у дороги накалились докрасна. Один из спешившихся гусар подбежал к нам. Он заходил в каждый дом и предупреждал жителей, чтобы они уходили. Он пробегал мимо, когда я вышел на крыльцо со своими сокровищами, завязанными в скатерть.
"вылезают из ямы в каких-то штуках, похожих на крышки от мисок", - и побежал к воротам дома на вершине холма. Внезапный клуб черного дыма пересек дорогу и на минуту скрыл его. Я побежал к дверям соседа и постучался, чтобы удостовериться, уехал ли он с женой в Лондон - я уже знал это, - и запер ли квартиру. Потом снова вошел в дом, вспомнив о сундуке прислуги, вытащил его, привязал позади экипажа и, схватив вожжи, вскочил на козлы.
Через минуту мы уже выехали из дыма и грохота и быстро спускались по противоположному склону Мэйбюри-Хилла, к Старому Уокингу.
Перед нами расстилался мирный пейзаж: освещенные солнцем пшеничные поля по обеим сторонам дороги и гостиница Мэйбюри с покачивающейся вывеской. Впереди нас ехал доктор в своем экипаже. У подножья холма я оглянулся назад. Густые столбы черного дыма, прорезанные красными языками пламени, поднимались в неподвижном воздухе и отбрасывали черные тени на зеленые вершины деревьев. Дым расстилался далеко на восток и на запад: до сосновых лесов Байфлита на востоке и до Уокинга - на западе. Дорога позади была усеяна беглецами. Глухо, но отчетливо в знойном неподвижном воздухе слышался грохот орудий, иногда прекращавшийся, и непрерывный треск ружей.
Очевидно, марсиане зажигали все, что находилось в сфере действия их теплового луча.
не отделили нас от этого смятения и ужаса. Я нагнал и перегнал доктора между Уокингом и Сэндом.