Автор: | Уэллс Г. Д. |
Категория: | Роман |
Первые люди на Луне
4. Внутри шара
- Спускайтесь! - сказал Кейвор, когда я вскарабкался на край люка и заглянул в темную внутренность шара. Мы были одни. Смеркалось. Солнце только что село, и надо всем царила тишина сумерек.
Я спустил вторую ногу и соскользнул по гладкому стеклу внутрь шара; потом повернулся, чтобы принять от Кейвора жестянки с пищей и другие припасы. Внутри было тепло: термометр показывал восемьдесят градусов по Фаренгейту; при полете надо беречь тепло, и мы надели костюмы из тонкой фланели. Кроме того, мы захватили узел толстой шерстяной одежды и несколько теплых одеял - на случай холода. По указанию Кейвора я расставлял багаж, цилиндры с кислородом и прочее около своих ног, и вскоре мы уложили все необходимое. Кейвор обошел еще раз нашу лабораторию без крыши, чтобы посмотреть, не забыли ли мы чего-нибудь, потом влез в шар следом за мной.
- Что это у вас? - спросил я.
- Взяли ли вы с собой что-нибудь почитать?
- Бог ты мой! Конечно, нет.
- Я забыл сказать вам. Наше путешествие может продлиться… не одну неделю.
Но…
- Мы будем лететь в этом шаре, и нам совершенно нечего будет делать.
- Жаль, что я не знал об этом раньше.
Кейвор высунулся из люка.
- Посмотрите, тут что-то есть, - сказал он.
А времени хватит?
- В нашем распоряжении еще час.
Я выглянул. Это был старый номер газеты «Tit Bits», вероятно, принесенный кем-нибудь из наших помощников. Затем в углу я увидел разорванный журнал «Lloyd's News». Я забрал все это и полез обратно в шар.
- А что у вас? - спросил я его.
Я взял книгу из его рук и прочел: «Собрание сочинений Вильяма Шекспира».
- Мое воспитание было чисто научным, - сказал он, как бы извиняясь.
- И вы не читали Шекспира?
Нет, никогда.
- Он тоже кое-что знал, хотя познания его были несистематичны.
Да, мне об этом говорили, - сказал Кейвор.
Я помог ему завинтить стеклянную крышку люка, затем он нажал кнопку, чтобы закрыть соответствующий заслон в наружной оболочке. Полоса света, проникавшая в отверстие, исчезла, и мы очутились в темноте.
Некоторое время мы оба молчали. Хотя наш шар и пропускал звуки, кругом было тихо. Я заметил, что при старте ухватиться будет не за что и что нам придется испытывать неудобства из-за отсутствия сидений.
- Отчего вы не взяли стульев? - спросил я.
- Ничего, я все устроил, - сказал Кейвор. - Стулья нам не понадобятся.
Как так?
- А вот увидите, - сказал он тоном человека, не желающего продолжать разговор.
Я замолчал. Мне вдруг ясно представилась вся глупость моего поступка. Не лучше ли вылезти, пока еще не поздно? Я знал, что мир за пределами шара будет для меня холоден и негостеприимен, - уже несколько недель я жил на средства Кейвора, - но все же мир этот будет не так холоден, как бесконечность, и не так негостеприимен, как пустота. Если бы не боязнь показаться трусом, то думаю, что даже и в эту минуту я еще мог бы заставить Кейвора выпустить меня наружу. Но я колебался, злился на себя и раздражался, а время шло.
Последовал легкий толчок, послышалось щелканье, как будто в соседней комнате откупорили бутылку шампанского, и слабый свист. На мгновение я почувствовал огромное напряжение, мне показалось, что ноги у меня словно налиты свинцом, но все это длилось лишь одно короткое мгновение.
Однако оно придало мне решимости.
Кейвор, - сказал я в темноту, - мои нервы больше не выдерживают. Я не думаю, чтобы…
Я умолк. Он ничего не ответил.
- Будь проклята вся эта затея! - вскричал я. - Я безумец! Зачем я здесь? Я не полечу, Кейвор! Дело это слишком рискованное, я вылезаю.
- Вы не можете этого сделать, - спокойно ответил он.
- Не могу? А вот увидим.
- Теперь уже поздно ссориться, Бедфорд. Легкий толчок - это был старт. Мы уже летим, летим так же быстро, как снаряд, пущенный в бесконечное космическое пространство.
- Я… - начал было я и замолчал. В конце концов теперь все это уже не имело значения. Я был ошеломлен и некоторое время ничего не мог сказать; я будто никогда и не слыхал об этой идее - покинуть нашу Землю; затем я почувствовал удивительную перемену в своих физических ощущениях: необычайную легкость, невесомость, странное головокружение, как при апоплексии, и звон в ушах. Время шло, но ни одно из этих ощущений не ослабевало, и скоро я так привык к ним, что не испытывал ни малейшего неудобства.
Что-то щелкнуло: вспыхнула электрическая лампочка.
Я взглянул на лицо Кейвора, такое же бледное, наверно, как и мое. Мы молча смотрели друг на друга. На фоне прозрачной темной поверхности стекла Кейвор казался как бы летящим в пустоте.
Итак, мы обречены, отступления нет, - сказал я наконец.
Да, - подтвердил он, - отступления нет. Не шевелитесь! - воскликнул он, заметив, что я поднял руки. - Пусть ваши мускулы бездействуют, как будто вы лежите в постели. Мы находимся в своем собственном особом мирке. Поглядите на эти вещи.
Он указал на ящики и узлы, которые прежде лежали на дне шара. Я с изумлением заметил, что они плавали теперь в воздухе в футе от сферической стены. Затем я увидел по тени Кейвора, что он не опирается более на поверхность стекла; протянув руку назад, я почувствовал, что и мое тело тоже повисло в воздухе.
но это меня не успокоило. Мы были отрезаны от всякого внешнего тяготения, действовало только притяжение предметов, находившихся внутри нашего шара. Вследствие этого всякая вещь, не прикрепленная к стеклу, медленно скользила - медленно потому, что наша масса была невелика, - к центру нашего мирка. Этот центр находился где-то в середине шара, близко ко мне, чем к Кейвору, так как я был тяжелее его.
- Мы должны повернуться, - сказал Кейвор, - и плавать в воздухе спиной друг к другу, чтобы все вещи оказались между нами.
и независимость! Я не ожидал ничего подобного. Я ожидал сильного толчка вначале и головокружительной быстроты полета. Вместо всего этого я почувствовал себя как бы бесплотным. Это походило не на путешествие, а на сновидение.