| Автор: | Феваль П., год: 1843 |
| Категории: | Роман, Приключения |
Глава четвертая
МЕЧТАТЕЛЬ
В то же воскресенье и даже в тот самый вечер, когда происходили только что описанные события, - один молодой человек направлялся в Темпельскую церковь вместе с двумя девушками.
Юноша был лет двадцати четырех от роду, по происхождению шотландец, по званию доктор, по имени Стефан Мак-Наб. Отец Стефана был судьей в Думфрийском округе; его звали Энджус Мак-Ферлэн.
Рядом с ним шли две прелестные кузины. Старшую звали Кларой, младшую - Анной.
Лицо первой было серьезное, взгляд - меланхолический.
Анна же - смесь робости и веселья - имела детское выражение лица; в будущем ей виднелись только радость и счастье; никакая печальная мысль еще не туманила ее прелестного личика; большие, веселые, нежные ее глаза до сих пор знали только те слезы, которые появляются без всякой горечи и которые скоро исчезают со щек, не оставляя никакого следа на душе.
Обе сестры воспитывались на восторженных идеях шотландского благочестия. Молитва стала главным их занятием, а обряды религии наполняли их жизнь.
Тетка у которой они жили - мать Стефан Мак-Наба - была женщина религиозная. Все свободное время она проводила с благочестивыми, но скучными мистриссами и пастором Джоном Бутлером, который любил обеих девушек любовью отца.
Стефан, кончив курс медицины, начал практиковать в Лондоне, в ожидании, пока королевская академия запишет его в число своих ученых членов. Он представлял, что прекрасно знает жизнь и людей, довольно сносно играл в вист и одевался, как франт.
Он очень любил кузин, хотя и не мог дать себе ясного отчета в чувствах: они были еще весьма неопределенны.
В тот день мать Стефана болела, поэтому не могла сопровождать в церковь племянниц, поручив это сделать сыну.
Молодые сестры, войдя в церковь, сделали коленопреклонение, сотворили короткую молитву, поднялись и направились к тем местам, где сидели женщины.
Анна села и поздоровалась с подругами своей прелестной улыбкой.
Клара не сделала этого: еще не сев, она задумчиво посмотрела на колонну, у которой остановился Стефан. Вдруг она вздрогнула и сделалась бледна, как полотно. По-видимому, все члены ее сковала какая-то неведомая сила. Блестящий взор ее по-прежнему был прикован к колоннам.
-- Необъяснимо! - сказал про себя Стефан. - На кого это она так смотрит.
Поспешно обойдя колонну, он наткнулся на человека, прислонившегося к ней. При виде его Стефан вздрогнул и побледнел. Он тотчас бросил взгляд на Клару, но она уже сидела, отвернув лицо. В сердце молодого человека заронилось глубокое, тягостное опасение. В нем вдруг заговорила любовь, в которой до сих пор он не мог себе признаться. Теперь Клара сделалась целью его жизни, единственным существом, могущим сделать его счастливым. В лице его был жар и сердце било такую тревогу, что он готов был расплакаться.
Что за причина, от которой любовь эта, ранее почти не заметная, вдруг вспыхнула с ужасною силою?
Причина, как нам кажется, простая.
Обыкновенно цель, до которой человеку легко достать рукой, не имеет большой цены в его глазах; но вот является опасность потерять ее и эта цель принимает всю цену сокровища.
Стефан понял теперь эту простую истину.
Она сказалась в его словах, произнесенных с глубокой горечью:
Напрасно он силился подавить неприятное чувство, овладевшее им. Он устремил взгляд, полный ненависти, на человека, которого считал теперь своим врагом. Взглядом он как бы вызывал его на смертельный бой.
Незнакомец стоял с закрытыми глазами и с улыбкой на лице. Ему было около тридцати лет: он был высокого роста, строен и во всей его фигуре проявлялось аристократическое изящество. Одет он был по моде, но просто и с тонким вкусом. Лицом своим он представлял замечательный тип мужской красоты. Его украшал высокий лоб без морщин, но перерезанный сверху легким следом от раны. Шрам почти не был заметен, когда лицо его имело спокойное выражение. Прекрасные, черные волосы немножко вились. Рот, полуоткрытый улыбкою и обрамленный вверху черными усами, обнаруживал ряд белых ровных зубов, которым могла бы позавидовать любая красавица. Черные брови, резко выделяясь на фоне лица, ему выражение твердости и гордости.
Прислонившись небрежно к колонне, незнакомец, видимо, о чем-то мечтал. Лицо его отражало налет быстрых приятных ощущений.
Стефан долго смотрел на него с досадой. Молодой доктор знал, что он не дурен собой, но ему не могло и придти в голову сравнивать свою красоту с красотой незнакомца.
Ревность до того овладела Стефаном, что заставила его смотреть на незнакомца, как на одного из тех людей, которые обладают магнетическою силою взгляда, и которые в романах побеждают самых добродетельных женщин. Стефан счел этого человека настоящим Дон-Жуаном.
Не зная, к чему бы придраться, Стефан обратил внимание на закрытые глаза незнакомца. Он представил их себе красными, больными. Утешенный своею мыслью, он повеселел и сказал:
-- У него, по всей вероятности, косые глаза.
Этой мыслью он утешился и, так как проповедь скоро кончалась, он оставил мечтателя, чтобы лучше понаблюдать за Кларой.
Вдруг все богомольцы поднялись с мест. Стефан весь превратился в зрение. Вставая со скамьи, Клара опять бросила полный огня взгляд на роковую для Стефана колонну. Стефан многое бы дал за подобный взгляд, Но, удивительное дело, незнакомец все еще был погружен в свои мысли.
-- Он даже не взглянет на нее, - прошептал негодующий Стефан. - Любит она, а не он!
Между тем священник запел псалом; хор молодых и чистых голосов вскоре заглушил дрожащий голос старца.
Стефан в изумлении наблюдал за ним.
По мере того, как псалом приближался к окончанию, выражение лица незнакомца все более и более передавало чувственное наслаждение.
-- Для бедных нашего прихода! - раздался в это время за Стефаном нежный голосок.
Он оглянулся и увидел кузину Анну, которая собирала подаяние для бедных. Стефан ощутил прилив щедрости. Порывшись в карманах, он бросил в кошелек сборщицы две кроны. "По крайней мере, в этом я возьму верх над тобою, ненавистный незнакомец!" - подумал Стефан, и бросил на него торжествующий взор.
Незнакомец вздрогнул и полураскрыл глаза.
При виде Анны взгляд его стал осмысленным и как бы впился в нее. Анна покраснела. Стыдливо опустив глаза, она намеревалась удалиться, но грациозный жест незнакомца остановил ее. Он вынул из кармана бумажник, достал из него ассигнацию в десять фунтов стерлингов и опустил в кошелек, низко поклонившись молодой девушке.
Стефан с бешенством сжал кулаки и до крови укусил губу.
-- Десять фунтов! А я хвалился, положив десять шиллингов!
-- Я видел его где-то!
Но напрасно он припоминал, где именно и когда мог его видеть - вспомнить незнакомца он так и не смог. Наконец он заключил, что, вероятно, его обманывало определенное сходство.
Незнакомец не только не был кос, как подумалось бедному Стефану, а, напротив, у него были прекрасные большие темно-голубые глаза, что еще больше увеличивало общую прелесть его физиономии. Во взгляде его была значительность и таилась глубокая мысль; вместе с тем несколько темноватый вид зрачков придавал глазам его ту сухость, которая, как думает Лафатер, составляет признак обдуманной и неограниченной чувственности.