Лондонские тайны.
Часть II. Львиная пасть.
Глава первая. На волос от смерти

ЧАСТЬ II
Львиная пасть

Глава первая
НА ВОЛОС ОТ СМЕРТИ

Утренний свет пробивался в ставни небольшого домика. В это время маркиз Рио-Санто вставал с постели. Позади его кабинета была маленькая комната, которую хозяин меблировал не так роскошно, как другие комнаты своего великолепного дома, но зато с комфортом. В простенке висел портрет какой-то женщины. Против портрета находилась кровать, с которой доносилось лихорадочное дыхание больного. Первые лучи восходящего солнца проникали через занавески, и при них тускнел свет стоявшей на столе лампы.

Около постели, в кресле, сидел Рио-Санто. Когда лампа вспыхивала, в глубине постели можно было различить бледное и исхудалое лицо больного, который не спал. Глубоко ввалившиеся глаза его то блестели, то становились безжизненными. Бледный и видимо утомленный Рио-Санто беспокойно поглядывал на больного. На часах было семь утра.

-- Еще одна бессонная ночь после праздного дня, - пробормотал Рио-Санто. - Да, этот человек прав... Он убьет меня!

Больной судорожно зашевелился и Рио-Санто помочил ему лицо прохладной водой и уксусом.

-- Обе... обе! - простонал больной.

-- Обе! - печально проговорил и Рио-Санто, жадно впиваясь глазами в лицо больного. - Шесть дней я только и слышу эти слова, и не могу понять их смысла! Целые пятнадцать лет я не тратил напрасно ни одного часу, а теперь бездействую седьмой день, теперь, когда каждый день моей жизни стоит года! Бедный Энджус! Он страдает и я обязан заботиться о нем, потому что он брат той, которую я и по прошествии стольких лет не могу забыть! И за двадцать четыре часа свободы я отдал бы с радостью весь остаток жизни! Есть же счастливцы на свете, которые могут идти к цели, гордо подняв голову, не скрываясь! Сколько преград пришлось мне преодолеть на своем пути! Как много жизни истратил я на удовлетворение своих низких страстей. Да, мне необходимо идти вперед, и вот человек, который останавливает меня, когда я так близок к цели... Человек, который мне почти так же близок, как брат, при виде которого меня мучают угрызения совести, который знает все мои тайны!

-- Видел, видел! - глухо вскрикнул Мак-Ферлэн. - Кровавая рана... и таинственный голос шепнул мне: "Он должен погибнуть от твоей руки!"

-- Погибнуть от твоей руки? - глухо повторил Рио-Санто. - Какая ужасная казнь, но я не смел бы жаловаться.

Потом все смолкло. Дневной свет все более и более заменял свет лампы.

-- Дункан! - вдруг закричал Мак-Ферлэн. - Дункан! Скорей моего вороного коня, мне нужно за реку, в Лондон. Я должен убить Ферджуса О'Брина. Он убил моего брата, Мак-Наба.

-- Я оседлаю тебе коня, - кротко ответил Рио-Санто, - но не забывай того, что и Ферджус О`Брин тебе брат.

-- Правда, - произнес вздрогнувший больной, - твоя правда, и у меня не будет ни брата, ни... Великий Боже! Обе, обе!.. - И голова больного тяжело повалилась на подушки. Минуту спустя больной с насмешкой заговорил опять: - Рио-Санто! Знаю я его... ложь! Какой это Рио-Санто? Это Ферджус, разбойник, убийца. Я когда-то любил его и потому щажу, но не всегда же я буду так малодушен. Я послушаюсь таинственного голоса... Моего коня, Дункан! - Рио-Санто грустно слушал бред и не решался отойти от постели Мак-Ферлэна: никто не должен был знать его тайн.

Мак-Ферлэн привстал на постели. Его сморщенное лицо и блуждающие глаза вызывали страх. Рио-Санто засучил рукава и запахнул свой бархатный халат, как бы приготовляясь к горячей борьбе.

Мак-Ферлэн тихо запел. Его глаза вдруг налились кровью, и он судорожно вцепился костлявыми пальцами в одеяло; на губах у него выступила пена и он весь задрожал...

Рио-Санто все это было знакомо. Уже шесть дней ему по нескольку раз в день приходилось оставаться с Мак-Ферлэном, чтоб помешать ему выскочить из окна за воображаемым похитителем. Рио-Санто, измученный продолжительной бессонницей, равно как и борьбой с человеком, сила которого удесятерялась горячкой, чувствовал, что и ему скоро изменят последние силы.

-- Вот, вот они! - вскричал он. - Обе... В лодке... Я догоню их!

И он бросился к окну. Рио-Санто удалось остановить его. Со страшным воплем Мак-Ферлэн впился ногтями в его шею. Началась отчаянная борьба. Наконец Рио-Санто повалил Мак-Ферлэна на постель. Но в ту самую минуту, когда он надеялся перевести дух, Мак-Ферлэн с диким криком схватил его за горло и все сильнее и сильнее сдавливал его. Обессилевший Рио-Санто прошептал:

-- Мария!

Мак-Ферлэн вздрогнул и опустил руки.

Рио-Санто лежал бездыханный. Мак-Ферлэн, увидев его, отстранился и гневно вскричал:

-- Ферджус О'Брин!.. Я убил его... Опять этот призрак... - И с выражением ужаса на лице он отвернулся. В глаза ему бросился портрет, висевший между окон.

-- Мария! - тихо шептал он. - Моя добрая Мария... Она не видит и не обнимет своего старика брата. Да, я уже стар, а она еще как хороша и молода, назло всем страданиям.

Больным овладела сильная дрожь, и он, с видом шалившего ребенка, стал подвигаться к постели, умоляя:

Тут он опять увидел Рио-Санто и бросился на постель, закрывая лицо руками.

-- Великий Боже, - глухо бормотал он. - Опять это ужасное видение!

Глубокая тишина воцарилась комнате.